От самой границы пустыни Сахара центр мировой цивилизации со скоростью 60 километров в год медленно ползет на юго-восток, в направлении Судана и юга Индии. Это не параноидальный бред старика Хоттабыча, который решил помочь пионеру Вольке на экзамене по географии, а выкладки команды ученых из Политехникума в Цюрихе — знаменитого университета, где преподавали Эйнштейн, Рентген и Вернер фон Браун. 

Здесь решили взглянуть на мировую экономику и политику с высоты птичьего полета. Точнее, с высоты полета спутника, который фотографирует планету ночью. Американские военные вели такие съемки с середины 1960-х, потом рассекретили их, и год назад в открытом доступе наконец появилась полная подборка ночных панорам планеты с 1992-го по 2010-й.

Безо всяких формул понятно: где больше света по вечерам, там больше цивилизации, а какая-нибудь Северная Корея (в столице которой после заката светится один только портрет вождя) — одно сплошное черное пятно. Но если покопаться в статистике Всемирного банка, можно строго доказать, что ВВП страны и ее яркость на ночных снимках напрямую связаны. Никола Песталоцци с коллегами пошли в своих рассуждениях дальше и нанесли на карту мира «центр тяжести» всех ночных огней. Эта точка и помогла авторам статьи пролить свет на судьбы мировой экономики.

Можно следить за биржевыми индексами в Нью-Йорке и в Шанхае, а можно посмотреть, как из года в год меняет свое положение условный «полюс света». С 1992 по 1994 год он бродил по территории Испании, потом пересек Гибралтар и через Марокко ушел в Алжир. Испанцы и тем более африканцы тут ни при чем — это вклад Японии, Южной Кореи и Китая начал постепенно, но уверенно перевешивать уличные огни США и Европы, вместе взятые.

Ученые не упустили шанс сравнить, как менялась вечерняя освещенность одних и тех же стран за 17 лет. Вот, например, результат для России: у всех крупных городов, за вычетом Москвы, в 2009 году цифры оказались ниже, чем в 1992-м. Доля «достаточно освещенных» участков Украины упала за это время на 62 процента (а, например, у Боснии выросла на 5700 процентов, то есть в 58 раз).

Выводы про третий мир группа Песталоцци делает походя — намного больше их интересовало, как меняется жизнь в мегаполисах первого. Выяснилось, скажем, что формальные границы городов теперь практически ничего не значат. Половина ярких точек на карте мира приходится на суперагломерации диаметром больше 80 километров, хотя те и составляют чуть меньше процента от всех современных поселений. Примеры таких сверхмегаполисов — это итальянский Милан c окрестностями или вся дельта Нила в Египте.

Ясно одно: Big Data, большие массивы данных, собранные бездушным аппаратом на орбите, хуже поддаются идеологической правке, чем традиционное гуманитарное знание. Таблицы всякого Госкомстата можно подправить так, чтобы страна, описываемая ими, внезапно встала с колен, но тусклые пятна на месте городов-миллионников никуда не денутся.