Вчера у нас была годовщина истории с подводной лодкой «Курск», от чего у любого автора происходит определенное неприятное, ожесточенное направление мысли. Мы же, публикуя очередной обзор всевозможных забавных курьезов из области науки, должны излучать наше традиционное доброжелательно-взвешенное отношение ко всему на свете (именно поэтому фамилии видных политических фигур мы, если вы не заметили, вообще здесь стараемся не употреблять ради гигиены). Но ведь нет-нет да и собьешься: начнешь придумывать заходную фразу, и вот нате:

«Почему эта мразь нередко кажется нам больше, чем она есть?»

Ну теперь уж еже писах, писах, как говаривал Понтий Пилат, и поскольку первая фраза написана, остается рассказать саму научную новость, а вслед за нею и четыре других, по нашему журналистскому произволу.

1. Итак, почему одна мразь нередко кажется больше другой? Именно этой теме посвящена работа психологов (точнее, антропологов) из Калифорнии Дэниеля Фесслера и Колина Холбрука. Они обратились к древнему психическому механизму, позволявшему нашим предкам предугадать результат схватки с врагом (и, соответственно, принять решение, стоит ли игра свеч). Психологи отметили, что древний мозг вряд ли был способен быстро проанализировать несколько разных параметров, сознательно и рационально соизмеряя их относительную важность. Важнейший критерий, по которому можно оценить врага, — это его размер. Большой враг — сильный враг, его надо опасаться.

Можно предположить, что подсознательно наши предки учитывали и другие факторы, предрешающие исход боя. Например, враг, может, и невелик, зато очень зол, а мне сегодня как назло не охота лезть на рожон. Но сознанию имело смысл слить всю эту информацию в один легко воспринимаемый образ: вместо того чтобы заполнять таблицу-вопросник с дюжиной пунктов, суммировать все аргументы против драки, а затем просто вообразить врага большего размера, чем он есть.

Чтобы доказать, что этот механизм действительно существует, исследователи рассмотрели крайний вариант: а что если у меня вообще нет возможности противостоять врагу? Испытуемым сказали, что собираются изучать психологические последствия некоторых заболеваний, ведущих к инвалидности. А именно, паралича конечностей. Испытуемых привязывали к тяжелому сидению. Потом просили пошевелиться — якобы чтобы подтянуть ремни, а на самом деле чтобы они убедились в полном собственном бессилии. А затем показывали фотографии рассерженных особей мужского пола и просили оценить их рост и мускулатуру. Контролем служили испытуемые, у которых якобы изучали паралич конечных фаланг пальцев.

Оказалось, беспомощные испытуемые оценивали размеры предполагаемого противника заметно выше, чем контрольная группа (которая всегда имела возможность этому противнику вломить, несмотря на бездействующие фаланги пальцев). Ровно те же результаты были получены и в том случае, когда вместо привязывания к креслу испытуемых заставляли удерживать равновесие на балансировочной доске (тоже отлично вызывает ощущение собственного бессилия, если вы еще сами не пробовали).

Таким образом, ненавистный вам персонаж может показаться больше, чем он есть, исключительно в силу вашего нежелания (или объективной невозможности) разбить ему кулаком голову в честной драке. Так что не надо всю вину за оптическую иллюзию возлагать на особый выбор ракурса при репортажной съемке.

2. А вот другой вопрос: «Почему вам не наплевать на то, что он говорит?» Ученые и тут подсуетились и пролили свет на загадку.

В этот раз ученые были немецкие, и решали они вот какую проблему. Традиционно считалось, что при восприятии речи наш мозг действует поэтапно. Первым делом анализирует, что, собственно, он услышал. Потом соотносит эту информацию с другими данными — со своей картиной мира, например. Или с тем, «откуда, собственно, этот невежда узнал о таких вещах?»

Однако данные ряда исследований это не подтверждали. Например, возьмем две фразы: «Перед сном я люблю выпивать стакан ртути» и «Перед сном я люблю выпивать стакан коньяку». Первая фраза, будучи нелепой, вызывает у слушателя определенный всплеск на энцефалограмме — так называемый N400, названный так за то, что он наступает через 400 миллисекунд после ключевого слова «ртуть», воплощающего нелепость сказанного. Вторая фраза, вообще говоря, таким свойством не обладает, но тут есть исключения. Если реплика произнесена тоненьким детским голоском, N400 будет еще и покруче, причем наступит ровно через тот же самый промежуток времени после слова «коньяк». Таким образом, слушатель сразу же интегрирует лингвистическое значение услышанного с обстоятельствами, при которых он это слышит. И в частности с тем, КТО это говорит.

Именно на «кто» и сосредоточили свое внимание нейрофизиологи. Они заставляли испытуемых выслушивать два типа фраз: безупречные трюизмы (например, «Пресс-служба федерального правительства своевременно знакомится с передовицами центральных газет»), а также, с позволения сказать, голимую чушь. Вот примеры последней: «Сверхурочные позволяют работнику укрепить свое здоровье», «Фидель Кастро — популярный певец», «Федеральное правительство объявляет о выходе страны из НАТО».

Фокус в том, что все эти фразы произносились с экрана тремя разными персонажами. Один из них — никому не известный профессор университета. Другой — известнейший немецкий телеведущий. И, наконец, третий — он и есть третий... по популярности политик Германии, бывший министр финансов Пеер Штайнбрюк.

Пеер Штайнбрюк
Пеер Штайнбрюк

(Вызывает бесконечное уважение настырность исследователей, уговоривших Штайнбрюка, тогда еще действующего министра, выговорить перед камерой эту штуку про НАТО).

Оказалось, как и следовало ожидать, что через требуемые миллисекунды после ключевых слов («здоровье», «певец», «НАТО» и т. п.) у испытуемых наблюдался всплеск на энцефалограмме. В случае, когда чушь про Кастро ляпнул известный испытуемому человек, реакция была сильнее. Но вот если чушь касалась выхода Германии из НАТО, абсолютным чемпионом по пику N400 был человек, который был в принципе способен такой выход организовать. То есть министр Штайнбрюк. Когда ту же ерунду говорил телеведущий, слушатели реагировали вяло (журналист сболтнет — недорого возьмет). И уж совсем безразлично было мнение профессора лингвистики из Марбурга. Лично мне это кажется странным: уж кого бы я послушал из этих типов, так это профессора лингвистики, среди них бывают смешные ребята. Но факт есть факт.

То есть видите, какая штука: некая бессмыслица может восприниматься нами — на уровне энцефалограммы! — как сенсация, если нам почему-то кажется, что от говорящего тут может что-то зависеть.

Раз уж мы с самого начала загрузились такими параллелями, возможно, теперь становится понятнее, почему дурацкая фраза «Она утонула» вот уже столько лет на разные голоса повторяется всевозможными шутниками. Объективно ведь ничего в ней такого нет, кроме одной только глупости. Ну так и забудьте, право же. Даже если вы привязаны к креслу, как в опыте номер 1, ни к чему давать волю древним инстинктам и идти на поводу у собственной энцефалограммы.

3. Теперь, уважаемые привязанные к стульям читатели, вопрос такой: верите ли вы в пророчества? Точнее, верите ли в то, что кто-то обладает способностью предсказывать будущее?

Я не удивлюсь, если многие из вас ответят «да». Потому что именно такого ответа следует ждать от людей, привязанных к стульям, как следует из работы Катарин Гринэуэй и ее соавторов из Квинсленда (Австралия). Эта девушка была очень озадачена тем, до какой степени ее современники склонны верить во всякую чепуху. И решила она проверить следующую гипотезу: «Вера в сверхъестественное вызывается ощущением собственного бессилия». Взяла она испытуемых и заставила вспомнить что-то унизительное из их жизни, ситуацию, где они чувствовали себя жалкой игрушкой в руках могучих сил судьбы. Другая группа, напротив, вспоминала моменты триумфа и всесилия. Третья вспоминала любую малозначительную ерунду. Затем им задали серию вопросов, содержащих завуалированные (или открытые) предположения о наличии у людей способности предвидения. Как и ожидалось, те, кто вспоминал об эпизодах бессилия, куда более охотно соглашались с утверждениями о сбывающихся пророчествах.

А потом Катарин подтвердила и вторую часть своей гипотезы: «вера в сверхъестественное укрепляет уверенность в себе». Части тех же испытуемых дали прочитать аннотацию к весьма известной и скандальной статье Дарила Бема «Чувство будущего: экспериментальные свидетельства аномального ретроактивного влияния на сознание и аффект» — в этой статье фактически предполагается возможность предвидения, хоть и опубликована она в приличном журнале. Другой половине дали прочесть критику указанной статьи (вроде вот этой) . После чего ученая-психолог вернулась к измерениям самооценки своих подопытных. Оказалось, что чтение статьи о научной возможности предсказаний действительно укрепило веру в собственные силы – но лишь у тех испытуемых, кого в начале опыта заставляли думать об унижениях и провалах. Научное опровержение парапсихологии, напротив, их несколько удручило. На остальных эта муть — ни она сама, ни ее разоблачение — не оказала ни малейшего воздействия.

Все это наша доктор Гринэуэй и сформулировала в названии статьи: «Потеря контроля усиливает веру в предвидение, а вера в предвидение дает иллюзию контроля». Ни убавить, ни прибавить.

4. Не хотелось бы, чтобы вышеприведенные факты побудили читателя чувствовать себя этаким биороботом, находящимся в плену примитивных инстинктов. То есть биороботом-то пусть себя чувствует, конечно, но чтобы не грустил и не злился от этого, а научился находить в таком положении что-то хорошее. Именно этому учит нас научная статья о «заразительной зевоте». Явление состоит в том, что, когда на ваших глазах кто-то зевает, вы тоже не можете себе в этом отказать и начинаете зевать дуэтом. Казалось бы, более нелепый автоматизм трудно вообразить, но оказывается, в этом проявляется одно из высших свойств человеческой души — способность к состраданию.

Заразительную зевоту психологи исследуют довольно давно — сперва искали в ней свидетельства совсем уж примитивных механизмов, но сейчас склоняются к тому, что это как-то связано с социальным поведением у людей. Заразительная зевота есть и у других приматов, хоть тех же шимпанзе. Но изюминка указанной статьи в том, что здесь феномен изучали на собаках. И последнюю фразу предыдущего абзаца придется подкорректировать — «одно из высших свойств собачьей души».

С собаками весь фокус в том, что они демонстрируют способность «заражаться» зевотой только от человека — при виде своих зевающих сородичей они нисколечко не зевают. В данной работе исследователи из университета Токио решили выяснить, от каких именно людей собаки заражаются зевотой охотнее всего. Взяли жучек, взяли людей (в том числе их хозяев), сажали в комнату в разных комбинациях и заставляли скучать. Результат получился недвусмысленный: собаки охотнее зевают вслед за тем, к кому они эмоционально привязаны. То есть за хозяином. На фоне уже существующей гипотезы, что заразительная зевота — примитивная форма сопереживания, эти результаты кажутся особенно трогательными, мимими.

Но мы, люди, гораздо трогательнее, потому что мы готовы зевать вслед за любым придурком, присевшим напротив в метро. Вот какая широта души, особенно в сравнении с собакой.

5. Завершает наш обзор новость не столько о природе человека, сколько о высокотемпературной сверхпроводимости, но именно она, на мой вкус, несет нам наиболее важную информацию о роде людском.

«Высокотемпературная сверхпроводимость» — это звучит ужасно важно, и физики, произнося такое, смешно надувают щеки. Но на самом деле просто есть кусок материала, и его сопротивление так-то и так-то зависит от температуры. Можно эту зависимость померить на опыте, а можно ее рассчитать теоретически. Вот и все.

Но вот с группой материалов, которые называются «купраты», рассчитать зависимость никак не удавалось, квантовая механика не могла раскусить эту задачку. Пока за нее не взялся Гэри Горовиц из Санта-Барбары вместе со своим аспирантом Хорхе Сантосом. И вспомнили они про одну смешную теоретическую игрушку, пятнадцать лет назад придуманную Хуаном Малдасеной, физиком-струнщиком.

Гэри Горовиц и Хорхе Сантос
Гэри Горовиц и Хорхе Сантос

Игрушка состоит в том, что математическое описание объемного мира, в котором действует гравитация, эквивалентно описанию событий на его поверхности, но без гравитации (то есть это как бы один и тот же мир). Это непонятно, но и черт с ним. Главное, что одно из описаний может быть значительно проще другого. Полтора десятилетия с этим играли исключительно специалисты по теории струн. Но тут оказалось, что вот этот сверхпроводник — немыслимо сложный с точки зрения квантовой механики — оказывается очень простым, если добавить воображаемое измерение, запустить туда гравитацию, да еще не простую, а жутко сильную — в виде черной дыры специальной формы. И тут же все расчеты волшебно упрощаются.

Важность этой истории для науки вовсе не в том, что теперь можно посчитать проводимость купратов, черт бы с ними. Важность в том, что — хотя Горовиц нигде не использовал никаких постулатов теории струн – это один из первых примеров, когда выработанный струнщиками аппарат дал результат там, где традиционные физические инструменты тупо отказались работать. Теорию струн ведь упрекали не за то, что никаких струн не бывает (до такой банальщины физики опускаться постеснялись), а за то, что с ее помощью ничего толком нельзя посчитать, чтобы потом это проверить экспериментом. Ну вот теперь если не ключевая концепция струн, то по крайней мере ее «бытовая техника» проверена в действии.

Кроме того, я настаиваю, что эта история много говорит нам о природе человека. Подумайте только: чтобы рассчитать проводимость дурацкого сплава, предположить существование виртуального измерения, да еще и заселить его черными дырами. При этом надо все время свободной от карандаша рукой отмахиваться от вопроса: «А что же из этого существует на самом деле?» И это делается таким же мозгом, который у других людей верит в пророчества Ванги.

Вот чему я бы на вашем месте удивлялся. Если после этого окажется, что профессор Горовиц, к примеру, чрезвычайно подвержен заразительной зевоте и другим атавистическим инстинктам, это нисколько не уронит его в моих глазах.

Вопросник у нас сегодня будет необычный, потому что независимо от ваших предпочтений редакция все равно будет публиковать только то, что ей хочется. Вместо того чтобы спрашивать о ваших научных интересах, мы полюбопытствуем о более базовых проявлениях ваших многогранных личностей. А именно, какие из следующих утверждений о вас верны? Из ваших ответов мы сделаем заключение, какая из обсуждавшихся выше тем вам ближе и роднее.

[poll id="178" align="left" margin="top"]