Cоветское — значит отличное? 10 глубоко советских, но великих фильмов

27 августа 1919 года Владимир Ленин подписал декрет Совета народных комиссаров РСФСР «О переходе фотографической и кинематографической торговли и промышленности в ведение Народного комиссариата просвещения». С тех пор дата вошла в календарь новых праздников как День советского кино. В ранние перестроечные годы на 27 августа назначали всесоюзные премьеры размашистых исторических блокбастеров, вроде «Руси изначальной». В наши дни устраивают бесплатные показы разных, классических или около того, отечественных фильмов.

Но если, как говорится в «Комедии» Ивана Вырыпаева, копнуть поглубже, окажется, что большая часть фильмов, почитаемых нами за классику, — работы скорее антисоветские. И формалист Эйзенштейн, и ориентированный на Голливуд Александров, и лирик Барнет, и поэт некоммуникабельности Хуциев, и религиозный философ Тарковский, и мятежная Шепитько, и саркастичный Климов, и аристократичный шалун Михалков, и нежный меланхолик Соловьев — разве ж это советские люди? Было ли оно, великое советское кино? Было. Вот десятка шедевров — в хронологическом порядке.

1. «Мать» Всеволода Пудовкина (1926)

Кадр из фильма «Мать»

Суровая, глубоко пропагандистская, пренебрегающая человечностью версия романа Максима Горького — первая часть революционной трилогии, которую самый советский из советских классиков продолжит «Концом Санкт-Петербурга» и «Потомком Чингис-хана». Но время было такое интересное, что даже Пудовкин не удержался от эстетских игр — и его «Простой случай» загремел 1930 году на полку.

2. «Человек с киноаппаратом» Дзиги Вертова (1929)

Кадр из фильма «Человек с киноаппаратом»

Opus magnum главного документалиста не только шестой части суши, но всего мира. Хотя, если в «Шестой части мира» Вертов стремился охватить гигантское пространство космическим взглядом, в основе этого фильма — всего лишь день из жизни одного города, Одессы. Поэзия и математика сливаются в едином революционном порыве. В 1968-м Годар создаст группу «Дзига-Вертов» — без манифеста «Человек с киноаппаратом», фильма и запечатлевающего, и деконструирующего реальность, он вряд ли пошел бы на такой шаг. В том же 1929 году французский дебютант Жан Виго снимает свой портрет курортного города — фильм «По поводу Ниццы», оператором которого стал Борис Кауфман, брат Дзиги Вертова и оператора «Человека с киноаппаратом» Михаила Кауфмана. История кино полна красивых рифм.

3. «Чапаев» братьев Васильевых (1934)

Кадр из фильма «Чапаев»

Высочайшее достижение социалистического реализма, принципы которого («подробное и правдивое изображение реальности, идейность, народность...») узаконил доклад Максима Горького на 1-м Всесоюзном съезде советских писателей. Братья Васильевы — никакие не братья, а однофамильцы Георгий и Сергей, познакомившиеся во время работы над документальным фильмом «Подвиг во льдах». Их первый игровой фильм «Спящая красавица» не прозвучал, как и вторая картина «Личное дело». В итоге экранизацию почти мемуарной книги уже покойного Фурманова «Чапаев» доверили «второстепенным» режиссерам. Результат превзошел все ожидания: простота, искренность и мастерство (вкупе с грандиозной актерской работой Бориса Бабочкина, балансирующего на грани между реальным человеком и былинным богатырем) оказались бронебойным альянсом. Лозунг «Каждой республике по Чапаеву» вылился в серию биографических фильмов о новых советских героях — от Амангельды в Казахстане и Салавата Юлаева в Башкирии до Максима и Владимира Ленина в России. Иосиф Сталин, проявлявший к кинематографу живой интерес, лично рекомендовал Довженко снять фильм про «украинского Чапаева» Щорса.

4. «Коммунист» Юлия Райзмана (1957)

Кадр из фильма «Коммунист»

Жизнеописание Василия Губанова, ударника первой советской стройки, и идеологически, и человечески безупречен. Райзман — один из самых интеллигентных советских мастеров, любую историю мог превратить в урок жизни (так назывался и один из его ранних фильмов). На равных с режиссером к успеху фильма причастен и актер Евгений Урбанский, сыгравший парня с плаката, поверяющего реальную жизнь на прочность.

5. «Летят журавли» Михаила Калатозова (1957)

Кадр из фильма «Летят журавли»

В любви этому фильму, получившему в 1958-м золото Каннского кинофестиваля, объяснялся не один зарубежный кинематографист. Всех покорили органика и красота Татьяны Самойловой и операторские аттракционы Сергея Урусевского. Что не отменяет глубоко советской основы — пьесы Виктора Розова «Вечно живые», в которой есть и дидактика, и морализаторство, и прямолинейность. Вот и говорите после этого, что большое кино невозможно без хорошего сценария.

6. «Если ты прав...» Юрия Егорова (1963)

Кадр из фильма «Если ты прав...»

Юрий Егоров, автор популярных картин «Добровольцы» и «Простая история», в больших режиссерах никогда не числился, и его фильм 1963 года знаменит, главным образом, первой и, кажется, последней в доперестроечном кино сценой на колымских лагерях. А ведь на самом деле, кроме того, что это жутко стильный фильм (как и где в 1960-е находили столько оттенков черного и белого, как добивались аристократизма изображения, даже если герои — простолюдины?), он еще и фантастически изобретателен по драматургии — в нем и love story столичной штучки и телефонного монтера, студента-вечерника из сибирской глубинки, и эдакое кино морального беспокойства c по-советски прямолинейными, но убедительными (может, из-за того, что смягчены бытом и юмором) размышлениями на тему «как хорошему человеку жить в обществе с подлецами», и историческое кино — лагерная тема встроена элегантно.

7. «Председатель» Алексея Салтыкова (1964)

Кадр из фильма «Председатель»

Сказ про то, как фронтовик Егор Трубников (в эпическом исполнении Михаила Ульянова) восстанавливал разоренное коллективное хозяйство, не скупясь ни на дело, ни на слово — часто матерное. Никакого, надо сказать, украшательства и лакировки действительности: порой кажется, что весь советский мир — от энкавэдэшных зверей до безразличных односельчан — идет на него войной. Однако никакой критики системы, безусловно, лучшей из систем: все бы сработало, если бы не тухловатый человеческий фактор.

8. «Судьба» Евгения Матвеева (1977)

Кадр из фильма «Судьба»

Без фильмов этого актера и режиссера, ставшего в постсоветские годы одним из главных творческих оппонентов ельцинской власти, список советских шедевров невозможен. «Судьба» о жестком времени Великой Отечественной войны — продолжение «Любви земной», деревенской мелодрамы о незаконной любви председателя колхоза Захара Дерюгина (в этой роли — сам автор) к молодухе Мане Поливановой (ее играет Ольга Остроумова, которую сцена в бане из фильма «А зори здесь тихие» сделала всесоюзным секс-символом). В дилогии Матвеева есть и сермяжный эротизм, и плакатная доходчивость, и бесстыдный мелодраматизм.

9. «Москва слезам не верит» Владимира Меньшова (1979)

Кадр из фильма «Москва слезам не верит»

Позднесоветская лирика во всем — в ностальгической реконструкции Москвы 1950-х и песне про капель, заводских буднях и грязных ботинках интеллигентного слесаря Гоши. В «Собственном мнении» и «Годе теленка» Меньшов сыграл две сочнейших роли идеального советского человека — никогда не унывающего живчика, простого, но не простака, деловитого, но бескорыстного. Будь те герои режиссерами, они бы сняли именно такое кино.

10. «Железная пята олигархии» Александра Баширова (1999)

Кадр из фильма «Железная пята олигархии»

Открытый «Иглой» и «Ассой» демонический шут Баширов — последний большой советский режиссер, до мозга костей, пусть и снимает кино ерническое, шутовское. В дебютной «Пяте» (название частично заимствовано у Джека Лондона) его персонаж Николай Петрович собирает народ (по большей части рабочих и проституток) на новую революцию под священной сенью крейсера «Аврора». В следующем, уже документальном фильме лирический герой Баширова отправляется в «Белград, Белград!», чтобы обнять братьев-славян, переживших натовские бомбардировки.