Вадим Рутковский: Скарлетт Йоханссон и земляне. Контрасты Венецианского фестиваля
Спецсобытие, устроенное совместно 70-м Венецианским кинофестивалем и двумя параллельными секциями — 10-ми «Днями авторов» и 22-й «Неделей критики», — показ ностальгического документального фильма «Лино Миччике, мой отец: видение мира». Миччике — режиссер-документалист, но в первую очередь — выдающийся критик и пропагандист кино, основатель легендарного фестиваля в Пезаро (в фильме среди его участников мелькает наш Никита Михалков, молодой и страстный); как понятно из названия, кинопосвящение ему сделал сын, Франческо Миччике. К чему я об этом вроде бы локальном проекте вспомнил? А все к той же, мелькавшей в предыдущем репортаже теме заката кино. Он начался не с исчезновения 35-миллиметровой пленки; переход на цифру, скорее, спасительная метаморфоза.
Исчезновение кино как религии, изменение отношения к некогда священному действу (в церкви же не светят мобильным телефонами) случилось не вчера. Миччике-младший начинает рассказ с воспоминания о сравнительно недавнем событии: случившемся в 1989 году (еще жив Феллини) бунте итальянских кинематографистов против рекламных пауз во время телетрансляции фильмов. Согласитесь, обращается Франческо к зрителям (и я к его словам присоединяюсь), сегодня такое невозможно вообразить. А в конце 1980-х — да, реклама, вторгающаяся в живую кинематографическую ткань, казалась святотатством. Страсти разгорелись такие, что в 1995-м прошел национальный референдум. Кинематографисты проиграли его, как говорят, из-за мощной телетирании магната Берлускони. На каждом из принадлежащих ему каналов зрителей пугали и шантажировали, мол, запретите рекламу в фильмах — лишитесь «Далласа» и «Династии».
Плоды того поражения мы — на всех континентах — пожинаем сейчас. Сомнительный конкурс Венеции-70 — один из примеров: стремление собрать программу из больших, достойных прошлого, картин при отсутствии таковых приводит к тому, что из двух десятков участников добрых слов заслуживают совсем немногие.
Один из них — совсем маленький фильм, по сути, короткометражка (хоть и длится 76 минут с титрами) Филиппа Гарреля «Ревность» с сыном режиссера Луи (напомню, что прославился он после «Мечтателей» Бернардо Бертолуччи, нынешнего председателя жюри) в главной роли. Маленький Гаррель в маленьком фильме; но при всей скромности проекта в этом черно-белом эскизе о молодом актере и окружающих его женщинах (бывшей жене, нынешней невротичной подруге, сестре, дочери и партнерше по сцене) сплетаются мотивы нескольких реальных биографий — от самого Гарреля до Владимира Маяковского.
