Лет десять назад в mоскве существовал ночной клуб «Место». Место как место, его единственная особенность – каждая вечеринка проходила по новому адресу. Но места были скромные, все подвалы да дебаркадеры. В музеи тусовщиков пускали только в Питере, где каждый дом – музей или на худой конец усадьба. Северные рейверы брали штурмом даже Музей дворянского быта. Именно там было решено провести фестиваль имени Юрия Гагарина. Прямо среди предметов дворянского быта планировалось испробовать «альтернативные способы выхода в космос». И все это с помощью отличной музыки, приятной атмосферы и красивых людей.

Бегать, курить, есть, пить в залах музея нельзя. А вот прыгать там никто не запрещал
Бегать, курить, есть, пить в залах музея нельзя. А вот прыгать там никто не запрещал

Была и другая амбициозная попытка поплясать в культурном учреждении. На одну ночь петербуржскую Академию художеств превратили в ночной клуб. Уже на следующий день ректор академии, скульптор-реалист Альберт Чаркин строчил письмо: «В Москву. Церетели». Звучали претензии в духе жалобы участковому: «настоящий вертеп... громко играла музыка... было накурено». Для музея нет врага страшнее дискотеки: приходит неизвестно кто, топочет. Директор Российского этнографического музея Владимир Грусман придерживается такого принципа: «Мой музей предоставляет свои залы для проведения частных мероприятий, но не всем. Согласие или несогласие сильно зависит от программы мероприятия: непозволительно устраивать в музее дискотеку».

Но мода на дискотеки в музеях пробивает себе дорогу снизу. Что в музее прилично делать, а что нет, в 2006 году сформулировал Даг Ягер, профессиональный маркетолог, владелец компании Happy Сorp. Ее подразделение LVHD (Live Hard – «живите по-настоящему») изобретает нетривиальные развлечения для нью-йоркских хипстеров. Даг Ягер решил, что развлекать молодежь (любимую аудиторию богатых спонсоров) нужно по правилам игры, а игры нужно придумывать каждый раз новые. Одна из них – представить себя школьниками, и всем классом – в музей.

Первым был MoMA – Музей современного искусства. Там Ягер устраивал вечеринку «танцы против мобильных телефонов». Мобильные отбирали прямо на входе. Подростки, привыкшие обмениваться эсэмэсками, были вынуждены общаться друг с другом в офлайне.

Такие фотографии любители попрыгать на фоне шедевров выкладывают в своих блогах
Такие фотографии любители попрыгать на фоне шедевров выкладывают в своих блогах

Сегодня в Нью-Йорке трудно найти музей, который обходится без диджея ночью. Клабберы выстраивают ночной график: из Музея естественной истории через музей дизайна Купер-Хьюитт в Гуггенхайм. Гуггенхайм не пользуется услугами промоутеров, сам устраивает и выставки, и вечеринки. «Это меньше, чем клуб, и больше, чем диджей-бар. На вечеринках в Гуггенхайме приятно знакомиться. Там такая особенная "культурная" атмосфера. В барах такой не бывает. Теперь у всех тусовщиков есть любимый музей», – Изабелла Штерн объясняет, почему она предпочитает танцы в Гуггенхайме. Днем она работает в агентстве Reuters, а ночью танцует в музеях.

Поначалу нью-йоркские музеи нанимали тройную охрану и запугивали организаторов всеми карами небесными. Но оказалось, ночью туда ходят те же люди, что и днем. Потерь и разрушений сегодня не боится даже почтенный Метрополитен. Вплоть до того, что своим попечителям он предлагает особую форму членства: за пятьсот долларов можно круглый год ходить на музейные вечеринки бесплатно. У каждого свои приоритеты. Бруклинский музей отдает собственные залы под сальсу. За три дня до праймерис сальсу танцевали в поддержку Барака Обамы. Топот стоял как на скачках, но музейщики – тертые калачи – держались невозмутимо.

Но даже сальса меркнет перед новой затеей Дага Ягера. В MoMA завелись прыгуны. Действительно, где сказано, что нельзя прыгать рядом с картинами? Между тем они нарушают все стереотипы поведения в храме искусства. Приходят в музей и, вместо того чтобы ходить медленно, говорить тихо, начинают скакать на фоне знаменитых произведений искусства и фотографироваться. Как поодиночке, так и группами.

Они считают себя любителями прекрасного, поэтому прыгают исключительно в музеях с именем и репутацией. 26-летняя Элисон Реймус собирает в своем блоге фотографии прыжков в лучших музеях мира, от Парижа до Дубая. Под каждым снимком обязательно упомянуто, рядом с каким именно произведением искусства зафиксирован прыжок. Но только в MoMA можно прыгать абсолютно легально по ночам – на специальных jump-вечеринках по понедельникам. «Я поражаюсь, почему музеи всегда серьезны, будто похоронные бюро? Добавьте легкости», – заявляет Элисон Реймус и высоко прыгает. Обычное дело в музее. С