Настоящий волшебник

Перевод - Леонид Мотылев

Пауло Коэльо написал «Алхимика» за две недели, в 1987 году. История о человеке, который, следуя своему сну, отправляется за сокровищем в дальние края, а достигнув цели, узнает, что оно закопано у него на родине, до этого уже была рассказана в сказках «Тысячи и одной ночи», в поэзии Руми и, наконец, намного позже – в произведениях Хорхе Луиса Борхеса, откуда Коэльо, бразилец по национальности, и узнал о ней впервые.

В варианте Коэльо главный герой истории – юный андалусский пастух (Коэльо утверждает, что этот юноша – он сам). Укрывшись со своим стадом в заброшенной церкви, пастух засыпает и видит сон про клад, спрятанный у египетских пирамид. Пастух продает стадо, покупает билет до Танжера и в пустыне встречает алхимика, который говорит ему, что «сокровище там, где его сердце». Когда юноша добирается до пирамид, на него нападает шайка разбойников, и он рассказывает им, что ищет золото, увиденное во сне. Разбойники оставляют его в живых, и главарь напоследок презрительно бросает, что ему, мол, тоже много раз снился сон о кладе, зарытом в заброшенной церкви в Испании, только он не такой дурак, чтобы верить подобным вещам. Ликующий пастух возвращается к той заброшенной церкви, где началось его путешествие, и выкапывает сундук с золотыми монетами. «Алхимик» был переведен на шестьдесят семь языков и разошелся более чем в тридцати миллионах экземпляров. В этом году в Канне объявили об экранизации романа с бюджетом шестьдесят миллионов долларов. Сценарий написал Лоуренс Фишборн. Он же будет режиссером фильма и сыграет алхимика.

Всего Коэльо издал одиннадцать романов, две книги воспоминаний, несколько сборников разрозненных произведений, написанных по разным случаям, том цитат, а также произведение под названием «Воин Света: Инструкция» («Warrior of the Light: A Manual»), целиком состоящее из банальностей.

Общее количество проданных экземпляров его книг превышает сто миллионов. Коридорные в отелях, официантки, полицейские узнают его в лицо; президент Клинтон вскоре после скандала с Моникой Левински был сфотографирован с «Алхимиком» в руке. В своих книгах Коэльо – католик, хоть и заявляет, что не станет «целовать руку Римскому папе», – изображает себя мудрецом и искателем истины, своего рода гибридом Халила Джебрана и Карлоса Кастанеды. Его космология включает в себя ангелов, демонов, знаки, предзнаменования, а также Личную Легенду (судьбу) каждого человека и обещает любому все, о чем он только мечтает, будь то любовь, деньги или вдохновение. В повседневных обстоятельствах – таких как погода или случайность – Коэльо видит чудесное. Многие его книги начинаются с молитвы Деве Марии и эпиграфа из Евангелия от Луки. Опубликованный в 2003 году роман о бразильской проститутке в Женеве «Одиннадцать минут» в этом смысле исключение, поскольку дополнительно содержит еще и египетский «гимн Исиде» в версии, найденной в Наг-Хаммади.

«Красота его книг – в способности говорить с католиками и другими христианами, приоткрывая им дверь к новому пониманию божественного», – утверждает продюсер Сантьяго Позо, владелец голливудской фирмы, который занимается экранизацией мемуаров Коэльо о сорока днях, проведенных им в пустыне Мохаве, и называет себя recovering Catholic¹.

Особым талантом Коэльо считается его способность находить общий язык с любым читателем. Духовность, которую он исповедует, доступна каждому. Ее догматы – это утверждения типа «Все на свете сводится к одному»; «Когда ты чего-нибудь хочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твое сбылось»; «Необычайное всегда появляется на пути обычных людей». Коэльо – снисходительный и понимающий учитель. «Быть счастливым – это не грех», – пишет он. А в своих мемуарах и предисловиях к романам он подробно описывает собственные ошибки и неудачи, которые здесь же прощает себе, косвенно отпуская, таким образом, грехи и своим читателям.

Он тяготеет к аллегорическим сюжетам, и читатели часто говорят, что узнают в его книгах собственную жизнь. Его персонажи, которые лишь представляются необычными, – влюбленная славянка в психиатрической клинике после попытки самоубийства («Вероника решает умереть») или девушка-сирота из гостиничного бара в европейском горном городке, нравственность которой испытывает приехавший чужеземец («Дьявол и сеньорита Прим»), – на самом деле унифицированы и не имеют явных национальных проявлений или проблем, с которыми читатель не смог бы так или иначе ассоциировать себя.

Проза Коэльо проста по форме и приятно читается.

«Его проза – это настоящая музыка, это так красиво!» – говорит актриса Джулия Робертс в документальном телефильме 2001 года о Коэльо. Он пишет по-португальски; некоторые бразильские литературные критики, иронизируя, говорят, что перевод, видимо, идет его книгам на пользу.

«Его стиль бесхитростен, то, что он хочет сказать, согласуется со здравым смыслом, – замечает Мануэл да Кошта Пинту, колумнист газеты "Фолья ди Сан-Пауло". – Он предлагает читателям рецепт счастья».

Мариу Маэштри, профессор истории университета Пасу-Фунду и один из немногих бразильских критиков, которые не испытывают к Коэльо рефлективной неприязни, пишет: «Несмотря на очевидное различие в жанрах, произведения Коэльо и книги из серии self-help² действуют на читателя, по существу, одинаково: успокаивают его, снимают боль, вызванную ощущением собственного отчуждения, открывают новый смысл в общепринятых правилах и расхожих предрассудках. Придя в восторг от этих открытий, поклонник Коэльо принимается исследовать обыденное, заново открывая его для себя; его засасывает сентиментальное, умиротворяющее, эгоцентрическое, конформистское и одурманивающее восприятие того мира, который на самом деле является его тюрьмой. Прочитав книгу, он спешит взяться за следующую, которая будет иной и вместе с тем совершенно такой же». Маэштри называет произведения Коэльо «эзотерикой для яппи». Как будто в подтверждение этого тезиса компания «Старбакс» распространила пять миллионов кофейных кружек с цитатой из Коэльо: «Помни свои сновидения и борись за них. Ты должен знать, чего хочешь от жизни. Только одно может сделать твою мечту несбыточной – боязнь неудачи. Никогда не забывай свою Личную Легенду. Никогда не забывай свои сновидения...»

Коэльо (хотя, точнее говоря, он Коэлью) немного за шестьдесят. Его имя было присвоено апартаментам в римском отеле Ambasciatori и горячему шоколадному напитку в парижском отеле Le Bristol. Он невысокий, крепкого телосложения. В нем чувствуются те грубоватая простота и уверенность в себе, которые свойственны людям, много времени проводящим на природе. Обычно он носит черные ковбойские сапоги, черные джинсы и черную футболку. По вечерам надевает еще черный кашемировый пиджак с красной нитью французского ордена Почетного легиона на лацкане. Его голова выбрита, за исключением маленького конского хвостика на затылке. На левом предплечье у него – грубая татуировка голубой бабочки. Такая же есть и у его жены, художницы Кристины Оитисии, которая нарисовала этих бабочек, с 1980 года выполняющих для них функцию своего рода обручальных колец.

Кристина, говорит он, – это его последняя жена (до нее было еще три). Он суеверен: ни за что не согласится, чтобы за обеденным столом сидели тринадцать человек, и в любом другом контексте избегает употреблять слово «последний», которое кажется ему ужасным. Свои наручные часы он получил от International Watch Company, которая заказала ему семь рассказов – по одному о каждой модели часов, выпускаемых компанией. Гонорар будет перечислен Институту Пауло Коэльо – организации, которая помогает детям, живущим в трущобах Павао-Паваосиньо в Рио. Работу Коэльо выполнил за неделю.

Мартовским вечером прошлого года мы встретились с ним в Париже, где три года назад он купил квартиру в доме постройки двадцатых в знаменитом Шестнадцатом округе. Мебели в квартире было немного, но та, что была, казалась довольно вычурной – квартира выглядела так, как будто в нее еще не до конца переехал человек, питающий слабость к стилю рококо: белые кожаные диваны, подушки с узорами из цветущих роз, оранжевые шелковые занавески, зеркало под старину. В столовой в серванте стоят несколько одиноких бутылок крепкого алкоголя. Детей у Пауло и Кристины нет; с ними живет двадцатипятилетняя племянница Паула, которая исполняет функции ассистентки. Еще Коэльо владеет переделанной в жилой дом мельницей во французских Пиренеях и квартирой возле пляжа Копакабана в Рио. За год он успевает пожить в каждом из трех мест, а остальное время проводит в путешествиях. Наутро ему предстояло отправиться в недельный тур по Италии в поддержку своего последнего романа «Ведьма с Портобелло», Кристина же с Паулой собирались провести несколько дней на юге Франции.

Проглядывая электронную почту, Коэльо сидел за своим покрытым стеклом письменным столом в кабинете, где книжные полки были почти пусты, за исключением нескольких книг об Ираке и истрепанной колоды карточек с изображениями святых (самой верхней была карточка с изображением святого Дисмаса, покровителя воров). Через свой сайт, который предоставляет широкие возможности для комментариев и дискуссий, Коэльо поддерживает необычно теплые отношения с читателями. Сайт функционирует как своеобразный нью-эйджевский чат, где посетители обмениваются мнениями о молитве («Я мусульманин, но не практикующий!.. Я верю в Бога, но из-за глобализации очень трудно придерживаться религиозных принципов!») и о духовном пути («Кто видел фильм "Секрет"?»).

Двумя неделями раньше, прочитав на этом сайте страницу, посвященную «повседневным чудесам», Коэльо расчувствовался и дал объявление, что приглашает первых десять читателей, которые напишут ему, отпраздновать вместе с ним в Испании 19 марта день святого Иосифа. «Мы – воители, верящие в сновидения, чудеса, предзнаменования», – написал он, объясняя, зачем хочет их видеть. «На следующий день у меня уже была сотня претендентов, – говорит он мне. – Я получил отклики из Японии, отклики из Каталонии, отклики из Южной Америки, отклики из Северной Америки, отклики из Европы. Они будут держаться чрезвычайно робко. Они будут очень застенчивы. Люди по шесть часов ждут, чтобы я надписал им книжку». Он чувствует себя несколько виноватым перед приглашенными читателями – им придется оплатить дорогу и гостиницу из собственного кармана, а уделить он им сможет всего несколько часов, однако твердо намерен выполнить свое обещание.

Иллюзия, что Коэльо обращается к читателю напрямую и пишет именно о его жизни, возможно, объясняется и тем, что многие его сюжеты заимствованы из жизни его читателей. Главная героиня «Ведьмы с Портобелло» – румынская цыганка, в детстве взятая в семью ливанских христиан и живущая в Лондоне. Танцуя, она открывает в себе сверхъестественные способности. Прототипом Афины (так называет себя героиня) стала служащая аэропорта, румынка по национальности, которая несколько лет назад пришла на встречу Коэльо с читателями. Потом он пригласил ее на ужин, а позднее они вместе путешествовали по Румынии.

Проститутка из «Одиннадцати минут» возникла примерно так же: Коэльо познакомился с ней в Женеве на раздаче автографов, и она повела его на Рю де Берне – в район красных фонарей. Он использовал ее рассказы, так же как и рассказы другой проститутки, специализирующейся на садомазохизме.

Устроившись в гостиной и закурив сигарету, Коэльо рассказывает мне еще об одной встрече, которую использовал для своих книг: «В 2002 году у нас с Кристиной, как вы понимаете, деньги уже были. Но мы решили пожить с минимумом удобств: немного одежды, ноутбук – и все. Мы поселились в двухзвездном отеле в Пиренеях. Туда приехала, чтобы взять у меня интервью, Кристина Лэм». Лэм, репортер лондонской газеты «Санди таймс», побывала у Коэльо в августе 2003 года, только-только вернувшись с иракской войны. В ходе интервью и после, в переписке, она рассказала ему кое-какие военные истории. Через год он прислал ей по мейлу первый вариант своего «Заира» – романа о человеке, который отправляется в путешествие после исчезновения жены, военной корреспондентки, едва вернувшейся из Ирака. В письме было написано, что прототипом этой женщины стала Кристина. «Я была удивлена и слегка шокирована, поскольку мы ни разу не виделись после той встречи во Франции», – призналась мне Лэм. В прессе ходили разные предположения о личности его «музы». Итальянская актриса? Русская художница? Бывшая королева красоты из Чили? Наконец одна португальская газета докопалась до Лэм.

«Позднее я купил moulin – водяную мельницу, – сказал Коэльо. – Но два года мы прожили в этом двухзвездном отеле. Волшебное было время». В комнату вошли Паула и Кристина, а с ними – приятель Коэльо, колдун с берегов Амазонки. «Садитесь, садитесь!» – воскликнул Коэльо. Они сели. На шее у колдуна на кожаном ремешке висел амулет в виде глаза. Он приехал на праздник святого Иосифа и привез из экваториальных лесов аяхуаску. Коэльо сказал, что не употребляет наркотики уже двадцать пять лет, но всем остальным предложил попробовать.

«А это что? – вдруг спросил он, увидев на кофейном столике адресованную ему бандероль DHL. – Так, это нужно обработать положительными вибрациями!» С открытыми, но затуманившимися глазами он что-то пробормотал и прикоснулся к подбородку указательным пальцем. «Южная Африка», – сказал он, разрезая бандероль ножом. Внутри были десять экземпляров «Алхимика» в переводе на африканский язык коса и просьба к автору надписать книги для Нельсона Манделы, Винни Мадикизела-Манделы, Табо Мбеки, Десмонда Туту и нескольких других южноафриканских деятелей. Затем Коэльо открыл другую бандероль и вынул сценарий бразильской мыльной оперы «Вечная магия», где он согласился сыграть роль вновь воплотившегося кельтского бога Дагды. «Актер!» – изрек колдун с широкой улыбкой, и Коэльо покраснел.

Коэльо сказал, что в Милане, с которого начинался его итальянский тур, у него назначена встреча с читательницей из отдаленного поселка в северной Швеции, с которой он переписывался уже несколько недель. «Месяц назад я стал просматривать свой открытый для публики почтовый ящик, – объяснил он, – и увидел письмо, озаглавленное "Минус 33, больна и одинока". Я сказал себе: "Вот так название! Дай-ка прочту". Я выяснил, что этой женщине тридцать один год. Она страдает болезнью, которую никто не может вылечить, – что-то с легкими. Она просила меня о встрече. Я ей написал: "Почему бы и нет? Я еду в Италию, привозите ваши анализы, у меня целая сеть друзей". Она может умереть в любой момент. Она встретится с нами завтра. Мы ее возьмем с собой в Рим».

«О-ля-ля», – сказала Кристина.

«Она не чужой человек, – сказал он. – Она знает мои книги, она знает мою душу».

Ужин был подан на длинном столе, усыпанном лепестками белых роз и украшенном хрустальными подсвечниками и кольцами для салфеток в виде бабочек. Коэльо заговорил о своей мельнице. «В моей деревне двести человек жителей, – сказал он. – Сейчас, когда проезжает автобус, в нем объявляют: "Дом Пауло Коэльо". Однажды явилась девочка – то есть женщина, женщина! – из Ирландии».

«О, Ирландия, чудесно», – промолвил колдун.

«Она пришла прямо на террасу, где я грелся на солнце, и заявила: "Я проделала этот путь из Ирландии, потому что космический посланник велел мне приехать сюда и совершить самоубийство у вас на глазах". На спине у нее был рюкзак. Я вспомнил про Джона Леннона. Она могла вытащить пистолет и убить меня. Я говорю: "Ладно, самоубийство так самоубийство, но давайте сначала выпьем кофе". Тогда она села, а я встал. – Он поднялся из-за стола, показывая. – Теперь она была у меня под контролем. Я иду в дом и возвращаюсь с кофе. Говорю: "Послушайте, я знаю один способ умереть без малейшей боли. Ведь я маг. Вы читали "Паломничество"? (Это первая книга Коэльо, опубликованная в Бразилии в 1987 году, где рассказано о пешем путешествии по Эль Камино – древней дороге протяженностью семьсот километров, по которой паломники-католики шли в город Сантьяго-де-Компостела в северо-западной Испании.) Дорога в Сантьяго в пятидесяти километрах отсюда. Дойдете за три дня, а через три месяца, когда проделаете весь путь, приезжайте сюда на автобусе, и я научу вас, как умереть без малейшей боли". Я стал ее космическим посланником, я начал указывать ей путь. Я ей сказал: "Вы получили мое благословение, и вот мой номер телефона. Позвоните мне, когда будете готовы". Она позвонила. Сказала: "Я передумала". Больше она не появлялась».

«Что вы чувствовали?» – спросил колдун.

«Страх. Но потом я поставил заслон». Его палец описал круг вдоль края бокала. «Помнишь ее? – спросил он Кристину. – В шортах, очень симпатичная». Кристина кивнула.

Наступила пауза. Потом колдун проговорил: «Некрасивые женщины приносят несчастье».

Коэльо родился в 1947 году в Рио. Его отец был инженером и хотел, чтобы и сын пошел по этой части; мать была набожной католичкой, и мальчика отправили в иезуитскую школу. Но он хотел стать писателем и еще подростком начал целыми днями ошиваться на морском берегу в дурной компании, поэт среди хулиганов. Родители, решившие, что он сошел с ума, три раза отправляли его в психиатрическую клинику (дважды он убегал), где его лечили электрошоком. В своем интервью 1998 года испанскому журналисту Хуану Ариасу, составившему целую книгу «Исповедь паломника», Коэльо сказал, что не так давно обнаружил свои бумаги из той самой психиатрической клиники, куда его отправляли родители. Он утверждает, что был поражен «банальностью оснований госпитализации. В медицинском заключении говорится, что я раздражителен, грубо навязываю другим свои политические взгляды, учусь все хуже и хуже, что моя мать подозревает у меня наличие сексуальных проблем, что я недостаточно зрел для своего возраста; если хочу чего-то, то стремлюсь получить это любым способом, и все больше и больше проявляю радикальные и экстремистские паттерны поведения». В конце шестидесятых он ушел из семьи, примкнул к хиппи, перепробовал множество наркотиков и недолгое время издавал подпольный журнал «2001», где обсуждались темы вроде инопланетян и Юнга. Во время подготовки одной публикации он наткнулся на сочинения английского мистика Алистера Кроули, после чего вступил в Альтернативное общество – секту, которая пропагандировала наркотики, практиковала черную магию и пыталась следовать принципу Кроули: «Делай, что изволишь, – таков весь Закон». Он познакомился с певцом и продюсером Раулем Сейшасом и начал писать для него песни. Кроме того, он ввел Сейшаса в Альтернативное общество и познакомил его с наркотиками.

За несколько месяцев Сейшас стал звездой, Коэльо разбогател, и вместе они начали копить деньги, чтобы создать в Бразилии коммуну наподобие «Телемского аббатства», учрежденного Кроули на Сицилии в двадцатые годы.

«Я сочинил "Гиту", и вдруг ее стала петь вся Бразилия, – сказал Коэльо. – Это песня про тот эпизод из "Бхагавад-гиты", когда Арджуна спрашивает Кришну: "Кто ты такой?"». Роберто Менешаль, известный исполнитель босановы, который работал в «Полиграме» и в это время спродюсировал несколько записей Коэльо и Сейшаса, вспоминает, что они ходили тогда с длинными волосами, в армейских ботинках, в камуфляже и не снимали темных очков. Тогда же появился их рок-н-ролльный гимн Sociedade Alternativa³, и по всей Бразилии молодежь стала распевать:

«Делай что хочешь, 
потому что это весь закон, весь закон...

Да здравствует 
Альтернативное общество!

Да здравствует 
Альтернативное общество!

Число 666 – это Алистер Кроули!»

Военные власти Бразилии увидели в песнях подрывное начало. Коэльо был арестован, затем отпущен, но сразу же похищен членами некоей военизированной организации, которые обвинили его в партизанской деятельности. Они продержали его неделю и, как Коэльо рассказал Ариасу, пытали электрошоком, подводя электроды к гениталиям. После этого Коэльо на несколько лет отошел от религии.

«Я не жалею о своих опытах с черной магией, и, разумеется, это придает мне некую особую ауру – это хорошо для моей биографии», – сказал мне Коэльо. Тем не менее единственной книгой, которую он, написав, уничтожил, была книга о двух годах в секте. Кристина убедила его не публиковать ее. «Она сказала мне: "Этим ты очень сильно себе повредишь. Я получила знак от Девы Марии". Я удалил текст из компьютера, а копию на диске выбросил в урну в Рио-де-Жанейро. Сжигать я не люблю из-за энергетики».

Коэльо сменил несколько работ в музыкальной индустрии, писал сценарии телебиографий и мыльных опер, путешествовал. В 1982 году они с Кристиной поехали в Европу. Купив у индийского посольства в Югославии за тысячу долларов «мерседес», они отправились на нем в Германию. Там побывали в Дахау, и у Коэльо, потрясенного зрелищем концлагеря, было видение: некий человек, появившийся с ним рядом. Два месяца спустя в Амстердаме он вдруг увидел мужчину, в котором признал незнакомца из Дахау. Коэльо заговорил с ним, тот оказался еврейским бизнесменом. Этот человек, которого Коэльо в своих сочинениях называет J. или Му Мaster⁴, принял его в некое общество, занимающееся исследованием символов, которое называлось орденом RAM (Regnus Agnus Mundi). Не считая рассказов самого Коэльо, об этом обществе не известно ничего, кроме того, что его название странным образом идет вразрез с латинской грамматикой – особенно с учетом того, что, по рассказам Коэльо, RAM является частью католической церкви и что ему более пятисот лет. (Все попытки убедиться в существовании ордена оказались безуспешными.) Через некоторое время после встречи в Амстердаме J. привез Коэльо в Норвегию, где, совершив ритуал возле трех кораблей викингов, подарил ему серебряное кольцо в форме змеи, которое Коэльо по сей день носит на безымянном пальце левой руки.

Знакомство с J. вернуло Коэльо к католицизму, но не к иезуитству его юности, а к некоему синкретическому, изобретенному им самим варианту католической веры, открывающему широкие возможности для всяких фокусов. В «Валькириях» есть момент, где жизнь с Коэльо описывает его жена Кристина. «Были ритуалы, упражнения, таинства. Были долгие поездки с J. без определенной даты возвращения. Были долгие встречи со странными женщинами и мужчинами, окруженными аурой чувственности».

«Паломничество» начинается с впечатляющей сцены на вершине горы в Бразилии, где Коэльо в присутствии Наставника, жены и представителя «крупнейшей конгрегации, объединяющей эзотерические ордены всего мира и именуемой "Традиция"», должен пройти обряд посвящения в маги. Он закапывает свой старый меч, которым «пользовался при совершении сотен магических действий», и Наставник кладет перед ним новый. «Все присутствующие широко раскинули руки, и по воле Наставника возник вокруг нас странный, ничего не освещающий, но явственно видимый свет». Наставник провозглашает Коэльо Мастером и Рыцарем ордена RAM, но когда Коэльо пытается взять меч, наступает ему на руку ногой, ибо, потянувшись к мечу как знаку избранности, вместо того чтобы отказаться от него, что было бы правильно, Коэльо доказал, что душа его недостаточно чиста. Тогда Наставник повелевает ему отправиться по древнему пути в Сантьяго – на этом пути, говорит он, Коэльо обретет свой меч.

Во время путешествия возникает проводник по имени Петрус. Он обучает Коэльо упражнениям и ритуалам RAM, которые должны обострить его интуицию, научить его вызывать своего личного Вестника и пробудить в нем агапе – «любовь, которая целиком поглощает того, кто любит». В финале книги Коэльо открывает «тайну меча», и его впервые посещает мысль о том, чтобы исполнить свою детскую мечту и стать писателем. В прошлом году, отмечая двадцатилетие своего паломничества, он повторил путешествие на машине. «Во время второй остановки я сказал себе: "А почему бы не пообщаться с читателями?" Я решил, что буду по пути надписывать экземпляры». Он останавливался в маленьких городках по всему северу Испании и не ограничился этим. «Я путешествовал три месяца: от юго-западной Франции до Владивостока, а оттуда – на чемпионат мира по футболу. Я назвал эту поездку броском. Заранее ничего не планировал. Я был "Беспечным Ездоком"».

В Милане Коэльо встретился со шведкой (она семь часов добиралась до аэропорта в Стокгольме, чтобы попасть на самолет до Милана) и привел ее к себе в отель. Это была очень высокая, худая женщина со светлыми волосами ниже плеч. «Расслабьтесь. Расслабьтесь!» – говорил он ей, организуя с помощью консьержки номер в отеле поблизости, который был бы ей по карману.

Вечером Коэльо курил на свежем воздухе около отеля. Он пребывал в задумчивости. Со шведкой дело обстояло неважно: она жаловалась на постоянные лихорадки и жестокие приступы пневмонии, но о причине говорить не хотела. Ему стало казаться, что приглашать ее, может быть, и не стоило. «Некоторые люди не хотят, чтобы им помогали», – сказал он безропотно. Потом его настроение резко изменилось: «У меня сумасшедшая идея! Устрою здесь, в Италии, надписывание экземпляров!» Он предвкушал реакцию Элизабеты Сгарби, своей итальянской издательницы. «С ней будет истерика, – заявил он радостным тоном. – Мне нравится ее дразнить». Явилась молодая женщина из пресс-офиса издательства и сказала Коэльо, что его ждет машина: сначала фотографироваться в ратуше с какими-то местными деятелями, потом ужин у мэра Милана Летиции Моратти, организованный братом Сгарби – министром культуры города. «Я собираюсь завтра повесить у себя в блоге объявление, что нахожусь в Милане и хочу встретиться с читателями», – сообщил он сотруднице пресс-офиса, сев в машину. Она нервно посмотрела на него.

Был риск, что мало кто из читателей, предупрежденных так скоропостижно, придет на встречу, и это повредит престижу издательства. Обычно, впрочем, Коэльо испытывал противоположные трудности. В 1998 году в Загребе за автографами пришли три или четыре тысячи человек; один поклонник вытащил пистолет и пригрозил им воспользоваться, если его попытаются остановить. В 2000 году в аэропорту Тегерана самолет Коэльо глубокой ночью встречали сотни людей. Араш Хейязи, редактор издательства «Караван букс», которое официально печатает Коэльо в Иране (вообще-то его нелегально выпускают по меньшей мере двадцать семь издательств), говорит, что Коэльо был первым немусульманским писателем, приехавшим в страну пропагандировать свои книги после революции. Он сравнивает прием, оказанный Коэльо, с чествованием футбольной сборной Ирана после победы над Австралией, которая вывела команду в финал чемпионата мира. За автографами к одному из крупнейших книжных магазинов Тегерана явились пять тысяч человек, и из-за угрозы давки Коэльо пришлось уйти, надписав только три-четыре книги. «События вышли из-под контроля, – рассказал мне Хейязи. – Увидев Пауло, люди бросились к нему и едва не разнесли магазин, одна женщина от тесноты потеряла сознание». В арабском мире Коэльо не менее популярен. Карим Хайят, который публикует его книги в Северной Африке и на Ближнем Востоке, говорит, что «проза Коэльо великолепно звучит по-арабски».

Машина остановилась у Галереи Виктора-Эммануила II – величественного торгового пассажа XIX века, находящегося возле ратуши, и Коэльо вышел. Увидев книжный магазин «Риззоли», он сказал: «Я думаю, раздачу автографов можно устроить здесь. Зайдемте-ка, посмотрим». Быстрыми шагами он вошел в магазин и попросил позвать дежурного администратора. «Perfetto5, – сказал он, когда ошеломленный администратор согласился провести мероприятие через два дня. – Так, а где мои книги? Если я не увижу, что вы продаете мои книги, все отменяется. Всегда надо проверять». Администратор повел его к стенду, расположенному на видном месте. Коэльо взял итальянское издание «Паломничества» и открыл на случайной странице. «Был ли ты когда-нибудь влюблен?» – прочел он вслух, показывая на строчку пальцем и многозначительно оглядывая присутствующих.

Позднее, идя по улице к дому мэра, он прошел мимо двух женщин. «Вы слышали, что они говорили? – спросил он меня. – Они говорили: "Это он, это он". И не ошиблись. Я их приглашу». Он вернулся к углу, где стояли женщины, и попытался рассказать им о предстоящем событии в «Риззоли». Они были удивлены, но польщены, и в разговор для ясности вступила переводчица. Коэльо тем временем двинулся дальше. К концу вечера было решено: шведка с ним в Рим не едет.

После раздачи автографов в Милане такое же мероприятие на следующий вечер прошло в Риме. Была пятница, погода стояла по-весеннему теплая, и Коэльо беспокоился, много ли явится народу. Он готовился пережить неудачу, но, несмотря на волнение, потребовал у агента по рекламе два больших черных фломастера. Он имеет привычку, когда они перестают писать, дарить их поклонникам, как гитарист дарит медиаторы.

Книжный магазин – это длинное и узкое здание на виа Венето, изгибающееся вместе с улицей. В него набились сотни людей, многие стояли на улице. Коэльо явился точно вовремя, и поклонники, вооруженные фотоаппаратами, видеокамерами и мобильными телефонами, зааплодировали. «Терпение, терпение!» – сказал он под общий смех. Пока он шел в глубину помещения, где для него поставили стол, толпа скандировала: «Пауло, Пауло, Пауло!» Стоявшие снаружи стучали в окна, чтобы привлечь его внимание. Были и седовласые дамы, и женщины в широких брюках с большими карманами, и родители с подростками. «Маэстро!» – один за другим обращались к нему читатели. Коэльо заглядывал каждому в глаза, пожимал руку, ставил размашистую с завитками подпись на весь титульный лист и позировал для общих снимков. Многие приносили по две книги и больше; некоторые пришли со своей фотографией в его обществе на одной из прошлых таких же встреч. Одна молоденькая американка (судя по всему, студентка на стажировке в Италии) сказала, задыхаясь от волнения: «Моя цель – прочесть каждую из ваших книг на другом языке. Пока что я прочла "Алхимика" по-английски и "Заир" en espanol, а сейчас работаю над "Вероникой" по-итальянски».

Коэльо раскраснелся от жары, но явно получал удовольствие. Когда прошел примерно час, молодой человек лет двадцати пяти показал Коэльо свой левый трицепс, где была вытатуирована по-португальски фраза из его книги: «Все, что должно было случиться, случилось, и ничего не случилось». После этого вперед вышел другой молодой человек, его приятель, и, закатав рукав, показал точно такую же татуировку. «Ну разве это не чудо? – промолвил Коэльо, обнимая второго юношу, который тихо плакал. – Да благословит вас Господь». Эти двое долго еще потом стояли за окном, глядя на Коэльо и фотографируя его.

Вскоре стол был уставлен подношениями: букет фрезий, бутылка красного вина, свеча-лотос от молодой женщины, которая дала Коэльо наказ: «Я ее один раз зажигала, теперь вы ее зажгите один раз». (В Милане ему подарили рукописи, истрепанную книгу «И Цзин» и бумажного журавлика оригами.) Бритоголовый болгарин сказал ему: «Спасибо вам за то, что написали "Алхимика". Там не меньше смысла, чем в Библии».

Когда в очереди осталось человек пятьдесят, Коэльо встал и двинулся в толпу. «Не беспокойтесь. Я подпишу все книги. Просто мне захотелось отправиться вам навстречу». С этими словами он утонул в их объятиях.

Всякий раз, когда Коэльо отправляется в путешествие, пусть даже на машине, он произносит молитву о том, чтобы ему встретились интересные люди – «люди, которые защитят меня, которые помогут мне в работе». В самолете перед вылетом из Рима в аэропорт Памплоны, ближайший к Пуэнте-ла-Рейна, где проводится праздник святого Иосифа, он сказал: «Хесус Хато, самый знаменитый колдун на Эль Камино, приезжает туда за шестьсот километров из Вильяфранки-дель-Бьерсо». Хато содержит придорожный приют, где паломники ночуют бесплатно. «Он приехал сегодня. Он классический колдун, или чародей – называйте как хотите». Самолет начал движение, и Коэльо достал из-под черной футболки цепочку, грузно увешанную медальонами: святой Иосиф, святая Тереза, святой Георгий, святой Михаил. («Воины Света – так я называю всех этих сражающихся ангелов, – сказал он. – Мне ненавистны кресты. Ненавистна идея жертвы».) Он зажал медальоны в правой руке и поднес кулак ко рту. Указательный палец вытянул в сторону неба, светившегося в иллюминаторе. Глаза его затуманились, губы беззвучно зашевелились.

Над Пиренеями, в районе Лурда Коэльо выглянул в иллюминатор. «Тут есть одна гора без снега, которая священна для меня со времен моего второго паломничества – в Рим, – сказал он. – Римское паломничество связано с женским началом. Путь в Сантьяго – это мужское начало: логика, дисциплина. Для римского паломничества ты должен провести семьдесят дней на одном месте, и я в 1989 году выбрал эту гору. Поначалу идея паломничества кажется глупой. Но потом втягиваешься. Когда я пришел в Сантьяго-де-Компостелу, я задумался: что мне теперь делать со своей жизнью? И тогда я принял решение сжечь все мосты и стать писателем».

В аэропорту Памплоны Коэльо встречали Кристина и Паула. Он сел за руль, и мы поехали в Пуэнте-ла-Рейну, где сходятся пути паломников со всей Европы. В «Паломничестве» Коэльо описывает, как он входит в Пуэнте-ла-Рейну и видит статую паломника в средневековом одеянии. «Треуголка, плащ с капюшоном и вшитыми в подол раковинами, посох в руке, – пишет он. – Этот памятник был воздвигнут в честь того грандиозного, но ныне почти забытого паломничества, что возрождали мы с Петрусом».

В этот раз, правда, он заблудился, и ему пришлось воспользоваться встроенной системой навигации.

На следующий день хозяин маленькой гостиницы, где остановились многие гости праздника, приветствовал Коэльо. «Ваши книги – настоящий подарок для меня и моего бизнеса, – сказал он. – Чем Хемингуэй был для фиесты Сан-Фермин, тем вы стали для паломничества!» (Описанный Хемингуэем «бег быков» в Памплоне происходит в день святого Фермина.) «Мне было очень лестно услышать это сравнение с Хемингуэем», – ответил Коэльо. Чуть раньше он отметил: «Когда я отправился в паломничество, этим путем проходили четыреста человек в год. Теперь – четыреста за день».

На вечернее торжество, устроенное в элегантном отеле «Эль Перегрино», прибыли все десять приглашенных Коэльо читателей. В их числе – Мари, ветеран ВВС США, ныне гражданский подрядчик на американской военной базе в Катаре; Тиэко, которая в возрасте тридцати лет впервые отправилась в дальнюю поездку одна и совершила двадцатичасовой перелет из Осаки; Алекс из английского графства Стаффордшир. «Мне требовалась помощь психолога, но я вместо этого стала читать его книги», – сказала Алекс. Она считает, что обязана Коэльо своими успехами в бизнесе по изготовлению балетных пачек. «Он помог мне поверить в себя. Иначе я бы никогда не решилась. Он говорит: "Чудеса случаются", и это действительно так».

Коэльо целый день отсыпался и теперь был в приподнятом настроении. Он сидел за столом, украшенным большими канделябрами, принимал людей, получал подарки, надписывал книги. За окном большими влажными хлопьями падал снег. «Поглядите на снег, – сказал он. – Только волшебник мог это устроить».

В десять подали сытную паэлью, после чего колдун Хесус Хато вышел из-за стола и приступил к манипуляциям у старинного ржавого чугунного котелка на треножнике. Ему потребовались фунт сахару, чашка кофейных зерен, зеленое яблоко и бутыль пятидесятипятиградусной граппы. Он делал кеимаду – пунш, который он затем подожжет, произнося молитвы за собравшихся и заклинания против злых духов. У Хато не хватало многих зубов, ладони у него были большие, брови – седые, он был одет в джинсы и клетчатую рубашку.

Коэльо звякнул бокалом. «Начинается классический ритуал кеимады, – объявил он. – Хесус – одна из самых значительных фигур на пути в Сантьяго. Мы должны собраться в круг, и он совершит что-то вроде изгнания бесов. Единственное, что вам надо делать, – это говорить: "О-о-о-о-о-о-о!"». В этот момент в кармане у колдуна Хато зазвучал мобильный телефон, и он ответил на звонок. «Это колдун нового поколения», – объяснил Коэльо.

Хато поджег жидкость в котелке, и гости воскликнули: «О-о-о-о-о-о-о!» Он всыпал туда сахар, и комнату наполнил специфический запах. «За тех, кто, не потеряв своего пути, нашел новый путь!» – провозгласил он.

«О-о-о-о-о-о-о!» – отозвались гости, воздев руки кверху.

Он кинул в котелок горсть кофейных зерен. «За паломников, которые говорят, что прошли сорок километров, хотя это неправда!»

«О-о-о-о-о-о-о!»

Он очистил яблоко, и спираль кожуры скользнула в варево. «За паломников с волдырями на ногах!»

«О-о-о-о-о-о-о!»

«За колдунов!»

«О-о-о-о-о-о-о!»

«За паломника Пауло Коэльо!»

«О-о-о-о-о-о-о!»

«За всех паломников, которые дружны с Пауло Коэльо!» – воскликнул сам Коэльо.

«О-о-о-о-о-о-о!»

Хато поднял над котелком объятый пламенем черпак и позволил светящейся, почти серебряной струе алкоголя пролиться обратно. Потом передал пылающий черпак по кругу. Коэльо окунул в горящую жидкость указательный палец, на мгновение вскинул пламенеющий палец вверх и сунул его в рот. С

¹ - Возрождающийся католик.

² - Дословно - «помоги самому себе», широко распространенный (особенно в Америке) тип ориентированной на широкого читателя литературы, предлагающей разнообразные, часто не слишком эффективные методы того, как без посторонней помощи избавиться от психологических и физических проблем.

³ - Альтернативное общество.

⁴ - «Мой наставник» или «мой господин».