Пленки, клизмы и райские кущи. 5 шедевров европейского театра в России

Респектабельность — ключевое для «Сезона Станиславского» слово. Для молодежных игр и экспериментов у Фонда Станиславского есть другие направления — театральная лаборатория в Любимовке, например. «Сезон» же собирает только проверенные режиссерские имена. И если в прежние годы в его программе еще можно было встретить нечто небесспорно великое, вроде аляповато-кабаретных опусов голландца Яна Лауэрса или простодушного хоррора иранца Аттилы Пессяни, то фестиваль-2013 предлагает только работы театральных богов.

1. Мне бы в небо

Фото: Архив пресс-службы

Фото: Дмитрий Матвеев/Архив пресс-службы

Первый среди равных — любимец «Сезона» Эймунтас Някрошюс, продолжающий вместе с молодыми актерами своего вильнюсского театра Meno Fortas фантазировать на темы Данте. В Москве покажут уже гостившую в России год назад «Божественную комедию» — основанную на дантовском «Аде» первую часть трилогии. И новый спектакль «Рай» — Някрошюс, безусловно, один из тех немногих, кто имеет право на инсценировку строк «Лучи того, кто движет мирозданье, все проницают славой». «Рай» лаконичнее четырехчасового «Ада» — его играют без антракта и укладываются в полтора часа: ускользающая красота — как венчающая дантовский текст любовь, что движет солнце и светила.

5 («Божественная комедия»), 7-9 («Рай») ноября

2. Пропала жизнь

Фото: Jim Rakete/Архив пресс-службы

«На авансцене небольшой столик с двумя ящиками, открывающимися в сторону зрительного зала. За столом, глядя в зал, то есть по другую сторону от ящиков, сидит усталый старик — Крэпп. Черные порыжелые узкие брюки ему коротки. В порыжелом черном жилете — четыре больших кармана. Массивные серебряные часы с цепочкой. Очень грязная белая рубашка без воротничка распахнута на груди. Лицо бледное. Багровый нос. Седые лохмы. Небрит. Туг на ухо. Голо надтреснутый. Ходит с трудом». С такого шизофренически-подробного описания героя начинается маленькая, одноактная пьеса Сэмюэла Беккета «Последняя лента Крэппа», состоящая из молчания и стариковского бурчания, монотонных действий, выполняемых рассыпающимся на глазах героем, и острых, бередящих вспышек воспоминаний, записанных на жеваную магнитофонную ленту. Коробка три, катушка пять. «Возможно, мои лучшие годы прошли. Когда была еще надежда на счастье». «Крэпп» — опасный текст, лаконизм которого нуждается в гипнотической актерской силе. Среди редких удач — относительно недавний спектакль Роберта Стуруа с Александром Калягиным. «Сезон Станиславского» привозит версию Петера Штайна, где Крэпп предстает в обличье зловещего клоуна. Играет его великий австрийский актер Клаус-Мария Брандауэр, легенда посвященной человеку и власти кинотрилогии Иштвана Сабо «Мефисто», «Полковник Редль» и «Хануссен».

2-3 ноября

3. Шутки с Вуттке

Фото:Thomas Aurin/Архив пресс-службы

«Мнимый больной» берлинского театра «Фольксбюне» — антипод сумеречно-уютного спектакля Сергея Женовача в Малом театре. Резкий, броский сотканный из контрастов — его придумал великий актер Мартин Вуттке, гастролировавший в Москве со своими эпохальными ролями Артуро Уи, Арто и Гитлера. Бесноватого ипохондрика Аргона, всем людям предпочитающего клистирчики и укрепляющие средства, сыграл сам Вуттке, и это, безусловно, эгоцентричный спектакль. Что ничуть не противоречит духу Мольера, каждый из героев которого одержим исключительно одной страстью.

26-27 октября

4. Злая музыка

Фото Armin Smailovic/Архив пресс-службы

Этой осенью бельгиец Люк Персиваль и ведомый им гамбургский театр «Талия» прописались в России: только что отыграли в Петербурге «Братьев Карамазовых», в конце ноября возвращаются туда с многочасовым антифашистским эпосом «Каждый умирает в одиночку», а в начале ноября привозят в Москву сердитый, скрежещущий рок-н-роллом, переходящим в индастриал, спектакль «Там, за дверью» — антивоенная пьеса Вольфганга Борхерта превращается в концерт, где даже лишенные музыкального сопровождения монологи звучат как зонги.

12-13 ноября

5. Великая ноябрьская сексуальная революция

Фото: Ruth Watz/Архив пресс-службы

Люк Бонди — режиссер, с равной ловкостью и блеском работающий и в драме, и опере. «Счастливые дни Аранхуэса», поставленные им в Венском Городском театре, — камерный спектакль, всего для двоих актеров, мужчины и женщины, ведущих диалог. Однако Бонди придает этому локальному тексту Петера Хандке, одного из героев молодежной революции 1968-го, поистине оперное величие. Оно и позволило рецензентам с родины писателя назвать спектакль «итогами века сексуальной революции». Точно, счастливые дни — даже печальный Беккет бы согласился.

26-27 октября