В феврале 2013 года американский социологический центр Pew опубликовал доклад  про «второе поколение мигрантов» — в США это 20 миллионов взрослых, чьи отцы и матери в массе своей до сих пор плохо изъясняются по-английски. Обнаружилось внезапное: их выросшие дети, те самые 20 миллионов, успешней других американцев по многим параметрам. Они образованней: колледж окончили 36 процентов против 31 в среднем по стране. Они реже оказываются за чертой бедности: в 11 процентах случаев против среднеамериканских 13 процентов. Может быть, дети таджикских дворников в России тоже имеют шанс написать неплохие диссертации по физике элементарных частиц, если, конечно, их не выдворят вместе с родителями.

Первое поколение иммигрантов, конечно, живет хуже среднего во всех странах. Например, в Великобритании, куда в 2004 году был открыт безвизовый въезд гражданам «государств A8» — бедной половины Евросоюза, от Словакии до Латвии. Но и образ жизни этих новых переселенцев далеко не самый неприятный из возможных, если сравнивать с коренными жителями того же достатка. Профессор экономики Университетского колледжа Лондона Кристиан Дустманн сосчитал: мигранты просят у государства на 13 процентов меньше пособий, чем британцы с тем же доходом; на 28 процентов меньше шансы, что они окажутся в социальном жилье. Значит, приезжие не такая уж и обуза для государства, особенно по сравнению с местными люмпенами.

Российским гастарбайтерам, в отличие от британских, не светят ни пособия, ни тем более социальное жилье. И даже устроить детей в школу или детский сад — большая проблема: в Госдуме готовится специальный закон на этот счет. А так ли вредны дети мигрантов в школе?

Ответ из университета Ратгерса: скорее полезны. Они создают атмосферу конкуренции в школах рабочих районов, потому что больше мотивированы учиться. Профессор Дженнифер Хант выяснила: если доля мигрантов  вырастает на 10 процентов, то на два-три процента больше местных окончат 12 классов. 

Как контролировать поток беженцев? Полезно иметь их в виду, когда занимаешься внешней политикой (в случае России это значит — когда выдаешь беглых оппозиционеров разнообразным туркменбаши или продаешь оружие диктаторам). Центр исследования миграции при университете Сассекса (Великобритания) провел около сотни интервью с мигрантами из Афганистана, Центральной Африки и с Балкан с целью понять, как соотносятся события на родине с их переездом. И как влияют на поведение в Великобритании: одно дело — приехать зарабатывать на богатую свадьбу в родовом селе, и совсем другое — понять, посмотрев новости по ТВ, что дороги назад нет.

Кстати говоря, это проясняет вопрос, «какое нам дело до проблем Нигерии» и зачем голодающие черные дети на обложке журнала Time: социологи знают, что трагедии не бывают локальными, и геноцид в Руанде обязательно аукнется беженцами в Лондоне. Так что к корпусу научных статей о мигрантах стоит добавить и огромный корпус работ про жизнь третьего мира.

Наконец, полезно понять, как соотносятся внутренняя и внешняя миграция (для России это значит, в частности, сравнить переселенцев из Дагестана, граждан России, и переселенцев из Азербайджана. А потом добавить к сравнению переселенцев из Калуги в Москву: когда ссылаются на полицейскую статистику про «долю преступлений, совершаемых приезжими», то жители Калуги, Вологды и Петропавловска-Камчатского тоже проходят по разряду «приезжих»). Потому что в Европе при внимательном рассмотрении в «приезжие» попадает подавляющее большинство. Социологическая служба Eurobarometer в 2006 году сосчитала, что только 17 процентов жителей Евросоюза ни разу не меняли место жительства с тех пор, как покинули родительский дом.

Перечисленные выше пять работ вовсе не разрозненные курьезы в разношерстном потоке научных статей. Этой темой заняты целые научные институты. Только в Британии, кроме уже упомянутого центра при университете Сассекса, мигрантов изучают Центр исследования и анализа миграции при Университетском колледже Лондона, Группа изучения миграции при Лондонской школе экономики и еще десятки академических групп, не говоря про НКО.

В России про такие исследования ничего не слышно. И это тот случай, когда продвинутую науку нельзя экспортировать в готовом виде, переманив какого-нибудь нобелевского лауреата из Стэнфорда возглавить группу в Сколтехе, как в случае с физиками и с химиками. А если миграцией не занимаются ученые, то главными экспертами по теме становятся либо офицеры ФМС, либо фашисты.