![Аватар](https://0d314c86-f76b-45cc-874e-45816116a667.selcdn.net/179F2C8B_721E_45E0_B127_9FE3AF4096F0_avatar.jpg)
Игорь Кривулин: Трюфельный ход
![Фото предоставлено пресс-службой](https://snob.ru/indoc/attachments/snob2/5e/c1/5ec1138fe37ae23d4584479f4a96e916d9c25b7252503a673686d546c021953e.jpg)
![Фото предоставлено пресс-службой](https://snob.ru/indoc/attachments/snob2/28/78/28787880da084890d1924199b7bb3f46f1b263013b3bdc4eb28bb1f00ed93f3a.jpg)
![Фото предоставлено пресс-службой](https://snob.ru/indoc/attachments/snob2/da/42/da4268e0d0a5dc8a070073e1fd2f56c6e8977f27368f90c4a2fdc78042f6a303.jpg)
![Фото предоставлено пресс-службой](https://snob.ru/indoc/attachments/snob2/17/68/1768409132edb1b4e0ed8567d8c03f9f5cc782dadcd6df629d60dfdf4219c3b5.jpg)
![Фото предоставлено пресс-службой](https://snob.ru/indoc/attachments/snob2/38/45/3845e51b31fbb1d5f679321a2f4f958d825490eae810ec063357502adc12832f.jpg)
![Фото предоставлено пресс-службой](https://snob.ru/indoc/attachments/snob2/0b/e4/0be4ff272accbe220753b5aaab48d84fb48d3260b08a2612d9114675fbf44a99.jpg)
![Фото предоставлено пресс-службой](https://snob.ru/indoc/attachments/snob2/50/98/5098c5284539515b331d74b19604ec4dc1b5751d7694cbf8691d978dcaf03fa1.jpg)
![Фото предоставлено пресс-службой](https://snob.ru/indoc/attachments/snob2/75/5d/755df8fb21e50f20ddf6635fabe9855d8d0add4cc8d68f816fa90ed02610fcb3.jpg)
![Фото предоставлено пресс-службой](https://snob.ru/indoc/attachments/snob2/9d/fa/9dfa4538abde65d58e88cf170c2f628b746ec8475ccb8a1b9a5003e8d8d8a5ac.jpg)
Солнце давно зашло. Тьма опустилась на город. При свете фонаря лаготто романьоло по кличке Клето бегает среди деревьев и деловито роет носом землю. Вот собака что-то нашла. К ней подскакивает старик с лопаточкой, оттесняет и продолжает работу по извлечению трюфеля. Псине печенька за труды.
Достал. Все, кто рядом, ликуют. Трюфель бережно заворачивают в платок, чтобы потом оттереть-обтереть и натирать в тарелку по ценам скорее арт-, а не продовольственного рынка.
Картинка знакомая, узнаваемая. Пьемонтская. Весь фокус в том, что действие происходит в Александровском саду, под стенами Адмиралтейства, в центре далеко не итальянского города, который, правда, давно старается соответствовать. Охота с собачкой — развлечение для тех, кто пришел на трюфельный ужин в Percorso.
Культурный довесок — не для достоверности, но для полноты картины. Рядом высится Исаакиевский собор, и когда его строили сорок лет, то тоже не притворялись, что вокруг Италия, но пусть стоит, красиво же. Как в Италии.
Центр Петербурга в принципе весь такого лас-вегасского репродукционного замеса. Только другого качества, во всех смыслах. Петербург — альтернативная история европейской архитектуры, как Америка — альтернативная история Англии. Параллельно протекающая.
Идея, конечно, спорная, но от того не менее приятно уминать итальянские блюда с неиндустриальным видом за окном.
Занимающий целый геометрически неправильный квартал отель Four Seasons, в котором расположился ресторан, — это «времена года». Percorso на итальянском означает «путь». Но в их случае маршрут пролегает не по сезонам, а по самому ресторану. Он внушителен. Пять залов. Все отделаны японскими дизайнерами, которые плохо не умеют по определению.
Собаку хвалят, треплют и отпускают с охотником. Трюфелей ей не достанется. Они для другого. Для карбонары, для тальолини, для ризотто, для молочной телятины, наконец, да хоть для десерта. Везде крупная трюфельная стружка.
Причем карбонара в исполнении шефа Андреа Аккорди — это не паста с соусом, а соус с гренком. Панчетта, то есть свиная грудинка, утопает в соусе из желтков и пармезана. Сверху яйцо. И тонкий ломтик сушеной булки. Булку рекомендуется размолоть.
В этом присутствует какой-то детский гедонизм. А можно побольше соуса и поменьше макарон? А можно вообще без макарон? Можно.
В Percorso царствует неспешность. Путь от кухни далек, да и официанты, вероятно, отвлекаются на люстры. А люстры тут знатные. Один ресторатор признался, что на стоимость люстры он бы открыл сразу несколько итальянских ресторанов.
Подача опять же. Трюфель так сразу не натрешь.
Все располагает к общению. И это в русле национальных традиций принимающей стороны. Потому что итальянцы страшные болтуны. Даже молчун Челентано в фильмах выдает длинные монологи. Тут, то есть там, как на Кавказе, ценится умение говорить тосты, ну, или речи. Притом что на итальянском телевидении самый популярный жанр — конкурсы красоты, тамошние интеллектуалы в почете. Говорить красиво — талант.
В итальянских ресторанах, в отличие от французских, часто слышна оживленная речь.
Percorso в тренде.
Рядом, в том же зале под люстрой ужинает Юрий Дормидошин с компанией. Умеренно шумят, общаются, вдруг из гомона выскакивает словосочетание «Доктор Живаго». Как понять?
Дормидошин — персонаж выдающийся. 40-го, что ли, года рождения. С Довлатовым фарцевал, Бродского примечал в самом модном тогда месте Ленинграда — на крыше гостиницы «Европейская», но не дружили, нет, разные компании. Юрий Михайлович — любитель и знаток жизни. Он лучше два часа будет ехать в аэропорт в лимузине, чем за 40 минут на метро и автобусе. Он зря хвалить не будет. Дормидошин уже сидел, когда мы пришли, и еще сидит, когда мы уходим. Ему явно нравится. Хотя за такие деньги мог бы и в Италию слетать. Но нет. Если трюфель едет к нам — зачем?