Новиков: Неприятно, когда про тебя говорят: ты — предатель, если ты никого не предавал. Я живу в России, вырос в России, родился в России, выучился в России, работаю в России — как еще я могу себя называть, если не русским? Конечно, я — русский человек. И мне было обидно на самом деле прочесть, что я не люблю русских.

СПо-моему, ты говорил о том, что тебе не нравятся карикатурные русские, пьющие шампанское по пятьсот баксов за бутылку и спускающие десятки тысяч долларов на одни сумочки.

Меня несколько раз ловило FoxTV, хотело снять со мной какую-то там программу, чтобы я стал участником этого шоу «Знакомьтесь, русские». Я не хочу. Это не моя история. Не хочу, чтобы меня кто-то снимал, как я чего-то делаю, покупаю или трачу деньги… Я считаю, что я нормальный представитель нашей страны, который пытается пропагандировать нормальные человеческие ценности. Который хочет, чтобы к нему относились как к полноценному человеку, не из десятой страны третьего мира, а как к нормальному цивилизованному бизнесмену. Мы не принимаем ванны из шампанского, как показывали по телевизору. Я не хочу кичиться ни деньгами, ни автомобилями, ни домами. Да, я живу как живу. Еще раз: у каждого человека есть своя жизнь, и я ни в коей мере не осуждаю кого-то. А наш лондонский ресторан я сделал для всех: для англичан, для русских, для индусов, для арабов — всех, кто живет в Лондоне или приезжает туда.

СНу, в этом интервью ты говорил, что стремишься, чтобы в твоем лондонском ресторане была не только русская общественность.

Во-первых, это очень большой ресторан. Я бы хотел, чтобы он был интернациональным. И мне очень хочется, чтобы публика была разная, и гости были и русские, и нерусские, да. Я же не проверяю у них паспорта на входе. И мы же не говорим: извините, вы русский? Или: вы индийский? Вы не проходите. Тем не менее мне очень хочется, чтобы в моем лондонском ресторане была интернациональная атмосфера.

СНу, чтобы это был не ресторан «Самовар».

Я не делал ресторан русской кухни как таковой. Я русский владелец, но это азиатский ресторан, второй — итальянский, плюс бар. У меня там весь менеджмент западный. Еще раз: я горжусь тем, что я русский человек, я горжусь тем, что этот ресторан был сделан ресторатором из России. Но это не русская кухня и не русский ресторан.

СТы, будучи русским, открыл не русский ресторан? Что тобой двигало?

Как у бизнесмена у меня был выбор, было несколько выборов или несколько путей. Первый — это сделать, наверное, русский ресторан, потому что я — русский, и русской кухни в Лондоне практически не было. Вот сейчас Ginza Project открыла «Марью Ивановну». Второй вариант — пойти по пути меньшего сопротивления. Это выбрать самую популярную кухню, которая есть, если мы говорим про Лондон, то есть азиатскую и итальянскую. Случайно попалось это место, в котором, в принципе, самое оптимальное было сделать набор вот из этих двух ресторанов и бара. Там просто других вариантов не было, это логика, обычная логика бизнеса. Все. И насколько я понимаю по результатам, все правильно сработало и до сих пор правильно работает. У нас очень вкусно и много народу.

СНу, русская кухня тебя вообще не очень вдохновляла.

Ну как? А «Царская охота»? Это был первый мой русский ресторан. А «Елки-палки»? Как не вдохновляла? Еще как вдохновляет! Если я найду в Лондоне помещение, подходящее для ресторана русско-советской кухни, я обязательно его сделаю! Должно сложиться помещение. Лондон такой же дефицитный по помещениям город, как и Москва. Поди попробуй, найди помещение, чтобы оно соответствовало стандартам — по лицензии, по времени работы, по алкоголю, по звуку, по музыке. На самом деле я думаю, что тема моего отношения к русским случайно возникла.

СУ России сегодня очень скверная репутация на Западе…

У России?

СДа. Тебя устраивает эта репутация? И то же шоу «Знакомьтесь, русские» об этом.

Ты знаешь, я пытаюсь, я все время пытаюсь, чтобы то, что я делаю, меняло Москву, представление людей о городе, о стране, о русских. Давай так: мы, когда приезжаем в какую-то страну, ищем отель, интересные театры, музеи и, конечно, хорошие рестораны. Ресторан — это то место, без которого не может жить ни одна нормальная столица мира. И я на самом деле горжусь, что я что-то сделал, чтобы в Москве были красивые, вкусные рестораны. А сколько мы — я и мои коллеги — воспитали новых шеф-поваров, владельцев ресторанов, менеджеров? Ну, разве этим не надо гордиться? Коль, согласись! Я мечтаю, чтобы о России на Западе думали хорошо и представляли россиян нормальными людьми, а не дикарями или папуасами.

СНу, в этом смысле очень показательно, что ты, открывая в Лондоне ресторан, думал не о себе как о русском, а о лондонцах как потребителях.

Любой спортсмен, который достиг чего-то в своей стране, ему всегда хочется поехать на Олимпийские игры: это самое главное, к чему он стремится, — попасть на чемпионат мира и Олимпийские игры. Вот для меня открытие своего проекта в другой стране мира — это своеобразные Олимпийские игры или чемпионат мира. И мне хочется занять на этом чемпионате достойное место. Свое. Слушай, ну, я не знаю, правильно сравнивать или нет, но любая страна должна гордиться спортсменами-чемпионами, которые чего-то достигли. И мы должны гордиться. Ну, я, знаешь, сейчас сам о себе, как-то, правда, неловко говорить, это я не к тому, чтобы мне дали флаг в руки или медаль на шею. Нет. Но я считаю, что мы должны радоваться, когда наши люди добиваются чего-то в мире, когда наши театры востребованы на Западе, когда наши музыканты популярны, когда наши бизнесмены что-то делают, организовывают. Я горжусь, когда показывают, как Путин встречался в Ватикане с папой, и Франциск благодарит его за то, что он помог добиться урегулирования вопроса с химическим оружием в Сирии. Мы должны выходить на мировую арену: наши компании, наши рестораны, магазины, я не знаю, что угодно, дизайнеры… Ну, мы не можем вариться здесь у себя в своем котелке.

СКаковы твои планы в Лондоне?

Мы открыли уже три ресторана!

СВ Лондоне?

Да, этой осенью. Через неделю-другую мы откроем еще другой маленький Members club и, может быть… Я веду переговоры по еще каким-то местам. Мы и в Москве много делаем: у нас в Москве проектов шесть.

СОтличный ресторан Novikov ты открыл в московском «Ритце» — я там почти каждый день обедаю. Место очень удобное для встреч, паркинг в самом центре, спортом там внизу занимаюсь, а теперь еще и просто вкусно поесть можно.

Спасибо. Мы дали лицензию на открытие ресторана Novikov в Дубае.

СТоже паназиатский?

Угу.

ССоркин мне говорил, что ты думаешь про Лос-Анджелес тоже?

Ну, Соркин больше думает про Лос-Анджелес. Я там последний раз лет 15-17 назад был. Я вообще никогда не строю больших планов. Как там: ты предполагаешь, а Бог располагает?

СРаньше у тебя была такая схема, что, когда ты открываешь ресторан, ты должен контролировать процесс от и до, то есть жить на месте. На Лондон, насколько я помню, ты решился, потому что дети поступили в английские колледжи. Ты от этой схемы теперь отказываешься?

Нет, я так и контролирую. В Дубае я постараюсь на самом деле. В Дубае сложнее, но я дал лицензию все-таки.

СА кто это?

Это российские ребята, которые в Москве занимаются ресторанами, — пока не буду говорить, пусть сами все скажут. И плюс, естественно, у них есть какие-то местные партнеры.

САркаша, дико вкусно! (Мы хлебаем солянку.)

Очень вкусно! Я думаю, в Москве еще в «Ванили» такая же солянка. Лен (Аркадий обращается к менеджеру), попроси чуть покороче резать овощи, они свисают с ложки, и немножко покороче резать язык, ладно? Есть неудобно. Коль, так я считаю, что нужно контролировать, без контроля невозможно, поэтому я не лезу напролом, не ищу никаких пока мест где-то в других странах.

СА ты не чувствуешь, что вся история с твоим интервью возникла, потому что отношение такое к русским — кислое?

Сто процентов.

ССкорее, я бы сказал, это был комплимент тебе и плевок в сторону России.

Нет-нет…

СНе, ну по сути-то фразы: они тебя признали своим…

Не-не-не, Коль, понимаешь, я не хочу быть предателем, Коль. Они сказали: посмотрите! Посмотрите, кого вы вырастили, типа того что вы человек «я люблю Россию, но я — не русский!» Коль, это неправильно, это глупо! Для меня просто обидно, знаешь, Коль, когда тебе скажут: ты предатель! Ты предатель своей страны! Изменник своей страны!

СНе, ну изменник все-таки.

Подожди секундочку, ну тогда, Коль, ну, не называй себя нерусским тогда. Для меня на самом деле немножко обидно — не немножко, а множко. Коль, знаешь, я объяснялся в любви к Москве, я говорил, насколько Россия изменилась за последнее время. Там достаточно было большое интервью. Знаешь, интересно, когда человек объясняется в любви своей Родине, а потом это перепечатывают даже не двусмысленно, а когда это перепечатывают по-другому и обвиняют тебя в чем-то, я не знаю, в измене — это страшно. Просто страшно и обидно. Кого-то винить, обвинять кого-то не хочу. У меня нет ни злости, ни ненависти. Меня Боженька наградил: я — незлой человек. И, слава Богу, мои близкие такие же. И вот я считаю, если Бог хотел кого-то наказать, он дал ему злость и зависть.

СНу, то есть ты не исключаешь, что такая публикация может быть как-то связана с тем, что у тебя успешный бизнес? То есть тебе завидуют?

Мы сделали успешный бизнес, но нельзя, наверное, говорить, что мне кто-то завидует. Я не хочу никого обвинять. Мне легче всего было бы сказать: вот они увидели, что я такой серьезный ресторатор, такой крутой парень, и мне не дают, мешают. Ничего подобного. Никто нам не мешает. Ну, все равно для них мы пока являемся выскочками. Успешные, да.

СА ты не считаешь себя выскочкой?

Коль, понимаешь, я считаю, чувствую себя, может быть, не выскочкой, но для того, чтобы говорить о том, что я действительно до конца чего-то добился, надо открыть несколько ресторанов. Если у меня получится несколько ресторанов в Лондоне, и они будут более-менее успешными, значит, я могу сказать, что это мне не повезло, а я сумел создать правильно организованный бизнес. Я трезво хочу закрепить свой, наш успех. То есть я — частичка, я как бы генератор всего. Там работает целая команда людей, там работает 250 человек.

СЭто в Лондоне в целом?

В Лондоне, только в одном ресторане! Это много, плюс во втором ресторане человек 50 работает. Или там под 60. И в третьем тоже человек под 50-60.

СА сколько лондонский Novikov приносит денег?

Много, это хороший бизнес! У нас оборот был 27 миллионов фунтов в последний год! Одного ресторана. И доходность хорошая. Но это нам повезло так, Коль.

СНе, ну как повезло? К вопросу о выскочке, понимаешь, ты ж не на нефти поднялся.

Если бы я умел делать бизнес на нефти — я бы, наверное, занялся бы нефтью. Я, к сожалению, не умею. Коль, мы с тобой знакомы много лет.

СЛет 11, наверное.

Я кайфую от того, что я делаю. Знаешь, мне повезло, что я так начал, что я занимаюсь бизнесом. Я думаю, что разбираюсь в еде, мы сняли когда-то программу «Кандидат». Сейчас на СТС идет программа «Мастер-шеф». Мне очень хочется, чтобы страна все-таки изменилась. И Москва изменилась. Поверь, здесь дело не в деньгах и не в позерстве. То, чем мы занимаемся, — это творчество. Как и, наверное, концерты в шоу-бизнесе. Звезды поют, но в том числе считают, сколько они зарабатывают. Это нормально. Потому что, к сожалению, деньги никто не отменял, все строится на деньгах. Я люблю готовить, я люблю придумывать дизайн ресторанов. Но я еще и бизнесмен.

СТы все еще сам готовишь?

Ну, готовлю немножко.

СМне кажется, что пока ты проинспектируешь все свои рестораны, 50-60 ресторанов…

Коль, я до сих пор пробую, везде пробую всю еду: и в Лондоне в том числе, и здесь...

СА ты в Лондоне сколько проводишь примерно времени?

Месяца два-три в году.

СВ принципе, не очень много.

Ну, не так много.

ССкажи, а какое у тебя ощущение от московской публики? Как она меняется? Что изменилось по сравнению с нулевыми? У тебя же очень тонкая работа: ты должен не просто накормить. Ты должен создать атмосферу, в которой людям будет уютно.

Во-первых, внешне люди поменялись все-таки. Одеваться стали по-другому. Знаешь, раньше было: в ресторан приходили не только есть, а «потереть». Такие группы мужчин встречались, а теперь все достаточно цивилизованно. И много едят. Меня, правда, огорчает, что немного людей за 40-50 в ресторанах. Нет культуры еды взрослых людей в ресторанах. Просто зашли поесть. Не на встречу, просто так — провести хорошо вечер. А так, хорошая публика. Что поменялось, как поменялся ваш читатель?

СПоменялся. Он стал серьезнее, он стал больше вопросов задавать. Менее самодоволен стал. Больше сомневается в себе и в стране.

Серьезнее — это да. Многие разбираются в еде — и таких становится больше и больше. Культура, наверное, все-таки в лучшую сторону изменилась. Я жду, когда все-таки закон о запрете курения вступит в силу. Приезжаю из Европы и не могу понять, что не так? Другой воздух.

ССорри (тушу сигарету). Я и сам буду рад не курить.

Да нет, я не про тебя, кури.

ССам бы был рад не курить.

Коль, грех жаловаться: неплохо работает и ресторан «Большой» и Novikov в «Ритце», сейчас делаем ресторан в Черкасовом переулке — будет называться «Высота 5642» (ну, то есть Эльбрус).

СА почему?

Потому что у меня партнеры кабардино-балкарцы. Это будет такой ресторан, где будет кабардино-балкарская кухня. Он не очень большой, совсем маленький современный ресторан будет, с современным дизайном. Интересный по стилю и вкусный, уверен. Ты был в «Стране, которой нет»?

СНет еще. Сходить?

Обязательно, Коль, вообще я сделал много хороших проектов в Москве, таких, знаешь, серьезных, на мой взгляд. Они, конечно, такие московские все равно, ну, потому что я делал для москвичей, для тех, кто здесь живет. Тем не менее они настоящие, серьезные, не сиюминутные.

СКак тебе удается все время придумывать что-то новое для довольно опытной, развращенной публики?

Я не знаю. Я никогда не задумывался. Как музыкант, например, придумывает музыку? Или как человек пишет стихи? Я спрашивал как-то раз: как вот ты пишешь стихи? А мне говорят: ну, не знаю. Сажусь и пишу. Или у меня есть товарищ Дима Липскеров. Дима, вот как ты пишешь книги? У тебя же обычная голова, черепная коробка там, мозги. Как? Говорит: я не знаю. И я тоже не знаю. Вот зашел в помещение в Лондоне, где теперь Novikov, и у меня сразу моментально возникает картина в голове, где что будет. Я уже там сижу. Ты знаешь, для меня любое заведение, любое помещение — оно живое. Я когда захожу, оно само мне говорит: Аркадий, привет! Я не знаю, читатели будут читать и подумают, что я сумасшедший. Но оно мне само подсказывает: вот это лучше здесь сделать, а это сделать здесь. Я не придумываю, так и есть, я сразу чувствую. И потом свои ощущения, чувства пытаюсь сделать реальностью.

САркаша, знаешь, очень многие мои знакомые, не буду называть их по именам, чтоб не портить ваши отношения, как-то тебя разлюбили. Ты не чувствуешь перемену отношения к себе?

Нет. Я не знаю. А почему меня разлюбили?

СБывает, предлагаю встретиться с кем-то в твоем ресторане, а мне говорят: нет, только не туда. Боюсь, некоторые снобы — ха-ха — считают тебя слишком массовым ресторатором.

Ну, может быть, может быть. А я и есть массовый ресторатор. А я разве не массовый ресторатор? Я открыл ресторанов 50 в Москве. И еще до сих пор открываю. И не пытаюсь из себя строить эксклюзивного шеф-повара. Какой есть, такой есть. Пытаюсь делать свою работу максимально честно и правильно. Каждый человек для себя выбирает собственный путь. И, знаешь, я не пытаюсь быть красивым или там кому-то угодить. Никогда не пытался. Я пытался сделать правильно свое дело. Всем мил не будешь, Коль.

СМожет, ты зазнался?

Коль, ну кто же тебе скажет, зазнался ли он. Я простой парень. Людей много, мнения у всех разные. Я на самом деле не очень общительный. Я ни с кем «вась-вась» не дружу. У меня нет никаких покровителей. Ни с кем там, ни от кого ничего не получаю. И я на самом деле этим, может, даже горжусь. Я сам по себе, какой я есть. Я делаю с удовольствием свою работу. Ну, а если много меня, то есть моих ресторанов? А сколько надо? Слушай, знаешь, есть такая пословица: лучше пусть завидуют, чем жалеют. Вся жизнь — это борьба добра со злом. К сожалению, эта борьба должна идти вечно: не может победить ни добро, ни зло. Я вот себя просто представляю на стороне добра. Я все время пытаюсь что-то сделать очень хорошо, лучше, чем прежде. Сколько раз я понадкусывал эту выпечку (к этому моменту мы уже перешли на пирожные), пока мы довели до такого состояния. Мне кажется, должно быть все-таки больше любви и уважения у нас в стране между людьми.

ССегодня в стране много ненависти и недоверия друг к другу.

Коль, вот заметь, ты ж, я думаю, разбираешься в людях: есть ли во мне ненависть?

СВ тебе нет.

Я не хочу, Коль, чтоб она зарождалась. Я не хочу, чтобы даже грамм злости был во мне. Не хочу. Жизнь не создана для злости и ненависти. Надо подальше быть от этого. Ну, или, по крайней мере, иметь какую-то там стену, которая тебя защищает.

СНу, тебе проще. Я просто по профессии нахожусь между обществом и ньюсмейкерами. Так сказать, на линии огня взаимной ненависти.

Коль, ну ты же все равно можешь?

СМогу, но это дается мне очень непросто.

Песня какая-то в голове крутится — «твори добро»

СЭто Шура пел давно очень.

Точно! Я пребываю в гармонии. Причем ты меня в разных видел состояниях, когда я был более нервный.

СДа нет, ты всегда был спокоен и всех любил, может быть, менее уверен в себе был, это да.

Коль, независимо от того, какое у нас количество ресторанов и вообще что у нас есть, надо найти в себе что-то позитивное, пытаться жить все-таки в гармонии с самим собой. Пытаться, по крайней мере. Радоваться пирожку или чаю, хорошей погоде, доброму слову, я не знаю, победам твоего конкурента над еще одним конкурентом. Жизнь прекрасна.

СЭто правда. Хороший финал.