![Аватар](https://0d314c86-f76b-45cc-874e-45816116a667.selcdn.net/2036CDF3_DB7B_47CA_803F_32509C81F047_avatar.jpg)
Вадим Рутковский: Новые приключения Нимфоманки, или Операция «Гы»
![Кадр из фильма «Нимфоманка: Часть 2»](https://snob.ru/indoc/attachments/snob2/9f/71/9f71cdd0e46723cc7cbb54c6f10bf451d6a4617313c4c7abe6ec672b438f55fb.jpg)
Считается, что многочасовой проект Триера разбит на две части из прокатных нужд, «с согласия, но без участия» режиссера. Но фильм второй выглядит действительно самостоятельным произведением, переводящим уже заявленные темы и мотивы в чисто комическую плоскость.
Первый том «Нимфоманки» походил на взращенное искусным садовником дерево, где в качестве ствола — или оси мироздания — выступал секс, увитый интеллектуальными комментариями из всех возможных областей человеческой мысли, от теологии до рыболовства; не просто том, но лукавый каталог, местами почти гринуэевского толка. «Нимфоманка-2» начинается с того, что очередную попытку комментария Селигмана (он сопоставляет потерю героиней сексуальной чувствительности — а именно этим роковым событием завершалась первая часть — с парадоксом Зенона об Ахилле и черепахе) Джо грубо пересекает: какого, мол, черта? Я тебе о своей щели, а ты снова о дурацкой математике? Ты вообще слышишь меня?
![Кадр из фильма «Нимфоманка: Часть 2»](https://snob.ru/indoc/attachments/snob2/55/99/55998d70dd84ecdc5cec266ae4b851737a4ecb35080bf999b65504d0a5a1b6bf.jpg)
Если бы Триер не давал обет молчания (в прессе) и не заклеивал себе рот скотчем (на рекламном плакате), он вполне мог бы повторить за Флобером: «Джо — это я». И добавить: «Селигман — тоже я». Очевидно, что развернутый и фантасмагоричный диалог Нимфоманки и Девственника (а Селигман, как выясняется, осознанно отказался от любых проявлений сексуальности, оттого и судить Джо способен беспристрастно, не проецируя ее богатый опыт на собственную жизнь) — результат творческого раздвоения режиссерской личности, разговор с самим собой — ввиду вопиющего отсутствия бога.
![Кадр из фильма «Нимфоманка: Часть 2»](https://snob.ru/indoc/attachments/snob2/13/ac/13ac72173c08063ec9fb379122e362747aa0aefde84e479a863799bbc64ed634.jpg)
Предисловием к седьмой главе «Восточная и Западная церкви» (с подзаголовком «Молчаливая утка») становятся воспоминания Джо о своем самом значимом детском оргазме, сопровождавшемся левитацией (в духе незаменимого Андрея Тарковского) и видением призрачных дев. Джо предполагала, что встретилась с Девой Марией, пока многоумный Селигман не развеял эту иллюзию: никакой Богородицы в этой «богохульной» версии Преображения Господня не было, по правую руку летним маревом в воздухе парила Валерия Мессалина, по левую восседала на обращенном в зверя царе Нимроде вавилонская блудница. Далее следуют рассуждения умника Селигмана о том, что путь с запада на восток — траектория от страдания, олицетворяемого распятием и Римской католической церковью, к блаженству, которое символизируют иконы с изображением Богоматери и младенца Иисуса и церковь православная. В дуалистической вселенной Триера на каждое действие приходится противодействие, любой тезис сопровождается антитезисом. И эту мини-лекцию Джо продолжает полярным примером из собственной практики — возвращением к наслаждению через боль (Джейми Белл, еще совсем недавно обаятельный мальчишка «Билли Эллиот», теперь перевоплотился в вежливого садиста).
![Кадр из фильма «Нимфоманка: Часть 2»](https://snob.ru/indoc/attachments/snob2/7c/51/7c51881f9f11700bced5c1b11b3e16f4eae04713ba3e00ce47a4d0ec3a97e647.jpg)
Вся эта «божественная комедия» густо прослоена комедией социальной: прежде чем достичь вожделенного оргазма через порку и жертвенный отказ от семейного счастья, Джо пробует насыщенный промискуитет, включая анонимный групповой секс с неграми (на таком «неполиткорректном» слове настаивает отрицающая лицемерие Джо — и здесь очевидно, что ее устами глаголет режиссер, поплатившийся за спорное «прогитлеровское» высказывание на Каннской пресс-конференции по «Меланхолии»). Этот вызывающе смешной эпизод — пародия на все лицемерно-гуманистическое кино скопом. А прямым спичем в адрес тухлого мещанского общества Ларс, опять же, устами Джо разражается на заседаниях клуба анонимных сексоголиков — и здесь Триер выступает единым фронтом с давним товарищем и соавтором Томасом Винтербергом, высказавшем все, что думает про благолепную Данию, в «Охоте». И тему педофилии Триер задевает — нагло, порнографично и провокационно, доверяя роль латентного бойлавера Жану-Марку Барру, своему актеру-талисману, обладателю безупречно героической внешности и — уже в качестве режиссера — исследователю прихотливой человеческой сексуальности.
![Кадр из фильма «Нимфоманка: Часть 2»](https://snob.ru/indoc/attachments/snob2/d2/c2/d2c2cdf44001effe2fdcbc642cc31c81d789b13e86ad4e452751351ae878fc95.jpg)
Самопародии Триер тоже не боится, упреждая любые критические упреки: насмотренная часть зала хохочет, когда маленького сына Джо едва не постигает фатальная участь младенца из «Антихриста». Роль вышибалы долгов заматеревшая Джо принимает с отчаянностью Грэйс из «Догвиля». Впрочем, этим издевательским самоцитатам можно не придавать никакого значения. Лучше вспомнить цитату из другого великого режиссера, американца Боба Фосса: «Важно — всё, серьезно — ничего». Она очень к лицу «Нимфоманке», смеясь прошедшейся по вопросам мироздания.