В «Легенде о Тиле Уленшпигеле» Шарля де Костера есть примечательный эпизод. Тиль и его мать арестованы инквизицией по доносу. Их должны подвергнуть пыткам, чтобы выяснить, причастны ли они к колдовству. У пытки есть строгий регламент. Для каждой стадии следствия имеется установленный арсенал дознавательных средств. Если обвиняемый все переносит и не сознается, обвинение снимается.

Инквизиция понимает субъективность и фиктивность правды. Произнесенные всуе, слова не стоят ничего. Человек по природе скрытен и неискренен. В способах дознания инквизиции, да и не только инквизиции, а также и прочих общественных структур заложено онтологическое недоверие к человеку. Мы говорим: «Что у трезвого на уме, у пьяного на языке». То есть, мы склонны больше доверять словам, произнесенным в «измененном» состоянии. Мы верим, что пьяный более искренен, потому что он говорит то, что не сказал бы в трезвом виде. Мы чаще прислушаемся к сказанному «в сердцах», потому что вежливость в нашем понимании — культурный буфер между личностью и правдой. Мы не доверяем окружающим, мы не уверены в самих себе, ибо наша суть часто скрыта от нас. Откровенность можно добыть лишь тяжким и кровавым трудом.

Единственная возможность приблизиться к человеку — поместить его в измененное состояние, отличное от его обычной жизни. Пытка — одно таких средств. Пытаемый человек, как и пьяный, уже ближе к себе истинному. Поэтому слова, полученные под пыткой, имеют больший вес. Чем изощреннее пытка, тем выше проба правды. И регламент инквизиции только сортирует эту правду. На первом этапе инквизицию вполне устраивает «грузинский чай», то бишь, правда второго сорта.

Для нас наиболее убедителен опыт страдания, а не опыт счастья. Мы верим человеческой жизни, только, если она окрашена муками, реалиями «огня и воды», через которые некто Х. прошел. Фронтовик, написавший роман о войне, более убедителен, чем домашний, тыловой литератор, потому что первый «знает жизнь» не понаслышке. Если автор выстрадал свое произведение, он более искренен. Индивид, непроверенный несчастьем, весьма сомнителен. В каждом обществе существуют свои институты экстремальных ситуаций, в которых проверяется человек: война, армия, тюрьма и т.д. Так, в африканских племенах инициация подростков во взрослых особей связана с нанесением увечья — шрамы, выбитые зубы и проч.

В народе говорят: «невоевавший мужик, как нерожавшая баба». Применительно к бабе, акцент делается не на деторождение, а на муки и риск, связанные с родами. Мужик проверяется войной — его поведением в боевой обстановке. Струсил, побежал, предал — означает статус «не-мужик», племенной брак. Испокон веков друзья познаются в беде. «Беда» (экстремальная ситуация) оказывается единственным верным способом познания окружения. «Беда» — лакмусовая бумажка при анализе истинной сути человека. Возникает лишь вопрос — истинную ли личность мы наблюдаем, не имеем ли мы дело с оборотнем души, которую формирует сама экстремальность? Почему мы решили, что какой-нибудь гражданин Х, безобидный пузан, любитель телека и футбола, пива и чипсов, станет настоящим только в окопе под шквальным огнем? Вдруг, на самом деле его истинная суть, личностная правда — диван, телек и пиво? А там, на войне гражданин Х. в тот же миг перестанет быть собой, и наружу вылезет анти-личность. Брошенный муж может сколько угодно обвинять отрекшуюся жену, забывая о том, что женой она была только без включения фактора «экстремальности», и уже не важно, что им стало — потеря ног или имущества. О такой женщине общество скажет следующее: она всегда притворялась, и лишь несчастье открыло ее истинное лицо. Но никто не задумается, а может, «правдивой» она была, только когда у супруга имелись ноги или деньги. Именно с пропажей ног или денег включилась анти-личность. Тиль Уленшпигель и его мать с честью выдерживают испытание, их отпускают. Они настоящие герои — для автора и для читателя. Под пыткой они показали себя, проявили характер. «Битие» определило сознание. Если бы Тиль не выдержал мук и сдался, мы бы не смогли любить его.

Тиль Уленшпигель — настоящий герой, потому что мы, читатели, сами считаем, что истинная суть человека проявляется в экстремальной ситуации. И в этом контексте мы уже сотни лет заодно с инквизицией...