В понедельник мы обсуждали сложный этический случай с пересадкой легкого. Но это была частная ситуация, а вчера стало ясно, что запутанная этика донорства будет рассматриваться на самом высоком уровне: мир ждет новая международная конвенция — о запрете на торговлю органами.

Я говорю одной моей очень умной знакомой: «Теперь человек не сможет взять и продать свою почку». А она: «Очередная благоглупость от ООН, этих чертовых бездельников, которые стремятся запретить все на свете. Я хозяйка своих почек и делаю с ними, что хочу. А всякие международные комиссары идут лесом!»

«Но ты же понимаешь, — говорю я, — что при свободном рынке начнется — и в диких странах уже происходит — чернуха? Бедняки продают свои органы, а потом болеют и умирают. Если все поголовно завещают органы богачам, лесом пойдут не комиссары, а списки ожидания: у заболевшего бедняка не будет никаких шансов получить орган». Моя собеседница призадумалась, но вот аргумент в ее пользу: органов станет больше, потому что сейчас очень многие не завещают, а деньги простимулируют людей. Аргумент в мою пользу: надо просто сделать закон с презумпцией завещания. В ее пользу: кто вправе запрещать мне продавать органы, покупать органы? В мою пользу: а где гарантия, что решение продать принято не под нажимом обстоятельств? В ее: а кто вообще решил, что людям нужна нянька?

Член клуба «Сноб», юрист Вера Бергельсон преподает в университете Ратгерс курс Property. Один из модулей курса — право собственности человека по отношению к своему телу. Вот что она думает:

Это очень древняя дискуссия. Стандартные аргументы против: религиозные, достоинство человека, социально-экономические соображения. Аргументы за: свобода распоряжаться своим телом, необходимость (не хватает донорских органов), недопустимость патернализма по отношению к бедным (их возможности выбора и без того урезаны), непоследовательность такого запрещения (портить собственное здоровье же можно — алкоголь, питание). Плюс дарить же органы можно, почему нельзя продавать? Мне ближе, как нетрудно догадаться, вторая позиция.

Нефролог-трансплантолог Ирина Островская (по совместительству — моя мама) занимает диаметрально противоположную позицию: «Части тела бесценны. Продать орган чужому человеку может только совершенный безумец, или кто-то абсолютно безграмотный. Есть только один способ гарантировать, что вы не пользуетесь чужой дремучестью: передача органа должна быть безвозмездна. На такое может пойти только очень близкий человек, переливая часть себя, часть, данную тебе Богом, в другого».

«В Пакистане пересадка почки стоит 10 тысяч долларов. Учитывая, что сюда входит гостиница и сама операция, можно только догадываться, сколько получает донор: 1000 долларов? 100 долларов?»