Я раньше был главным редактором газеты «Русский марш», которая выпустила 10 номеров. В то время тоже ходили разговоры, чтобы сделать из словосочетания товарный знак. Я и тогда, и сейчас противник такой идеи. Инициатива Демушкина была всеми воспринята с некоторым удивлением. Речь идет о товарном знаке для пошива одежды. У Демушкина есть какая-то небольшая фирмочка, которая занимается окраской футболок. Такого рода заработки достаточно распространены среди общественных организаций. Я и сам подумывал, не зарегистрировать ли мне товарную марку «Навальный» и продавать маечки с его портретом, хотя ему бы это вряд ли понравилось. Серьезных денег на этом сделать невозможно, хотя какие-то средства все равно будут капать.

Я не думаю, что товарный знак может стать своеобразной защитой от Кремля, провластный марш которого собрал больше людей, чем «Русский марш». Мы хорошо знаем, как собирают людей на большинство провластных мероприятий: автобусами свозят бюджетников и оплачивают их небольшой денежкой. Хотя на этот раз какое-то количество народу пришло на марш искренне и самостоятельно. Этому удивились даже сами власти. Провластный марш стал альтернативой для многих неприятных неофициальных мероприятий, которые так или иначе высказывались по украинской проблематике.

Власти всегда раздражались из-за одного только существования русского национального движения и относились к нему примерно как семейка Дурслей к Гарри Поттеру. Но сейчас это раздражение стало особенно сильным, потому что власти очень усердно стали жать на кнопку патриотизма. Конкурентов у этой кнопки они не потерпят. Путин недавно заявил, что он самый правильный националист. Из чего сразу следует вывод, что других националистов быть не может. У нас единственный президент, единственный политик, он вообще у нас единственный. Это значит, что всех остальных постараются убрать, чем уже успешно и занимаются: Саша Белов в тюрьме, Даня Константинов в эмиграции и так далее.

Стоит ли ожидать новой волны арестов среди националистов? Это та самая ситуация, когда не хочется говорить ни да, ни нет. Если скажешь нет, то можно сильно ошибиться. Если скажешь да, то, учитывая, что эта угроза относится и ко мне, не хочется каркать. Остается только надеяться, что этого не произойдет, хотя о судьбе чувства надежды в России не мне рассказывать.

Сейчас обе стороны расколотого национального движения, которое вывело на последний «Русский марш» так мало человек, будут несколько разочарованы. Новороссию очень жестко взял под свой контроль Кремль. А те, кто ее поддерживал, поддерживал ее как русское движение за независимость. Но и очарование Украиной, свободной и счастливой, тоже истощится. По большому счету такой Украины больше нет, сейчас это озлобленная русофобская неприятная страна, и никаких чудес там больше не произойдет, если только не считать чудесами очередные мелкие волнения вокруг Рады. Нет оснований считать, что Украина поразит всех своими успехами.

В результате этого взаимного разочарования понизится градус озлобленности. И хотя настроение останется скверным, люди снова начнут говорить друг с другом.