Михаил Швыдкой: Тони Блэр — это лучший вариант
Главы стран Евросоюза обсуждают кандидатов на пост первого президента ЕС
В Брюсселе начался саммит лидеров стран ЕС, в ходе которого планируется официально утвердить кандидатов на пост руководителя союза.
Одним из фаворитов кампании считается британский экс-премьер Тони Блэр, в поддержку которого уже высказалось нынешнее руководство Великобритании. Однако пока Блэр не утвержден даже в статусе официального кандидата — его регистрации мешает отказ Чехии от ратификации Лиссабонского договора. Это один из ключевых документов, регулирующих взаимоотношения стран-членов ЕС, который принят всеми государствами, кроме Чехии. Там опасаются, что после принятия документа на Чехию обрушатся имущественные иски от депортированных после Второй мировой войны судетских немцев.
Однако президент Чехии Вацлав Клаус пообещал утвердить договор и снять препятствия на пути к утверждению кандидатов.
Но подписание договора еще не гарантирует Блэру избрание. Для победы на выборах ему необходимо привлечь на свою сторону общественное мнение, которое сейчас не совсем воспринимает его как европейца, так как Великобритания не входит в Еврозону и не присоединилась к Шенгенскому договору.
Я говорю не как дипломат, а высказываю свое личное, частное мнение, которое не является точкой зрения государства и Министерства иностранных дел. Это существенное замечание, потому что на проблему, о которой мы будем сейчас говорить — выборы руководителя исполнительных органов Евросоюза, — конечно, существует множество разных взглядов. В том числе и в Министерстве иностранных дел. Для России фигура генсека Евросоюза очень важна, потому что от субъективных качеств человека, от того, расположен он или не расположен к России, зависит многое. Организации типа Евросоюз, НАТО имеют заданный алгоритм своего существования, который предопределяет на долгие годы общий вектор их деятельности, и, в общем, любой лидер этих организаций имеет некие рамки. Другое дело, что внутри этих рамок можно быть лучше или хуже. И как раз Тони Блэр — это лучший вариант для нас. Разумеется, у объединенной Европы есть свои интересы, много внутренних противоречий между старыми странами — членами Евросоюза и новыми, молодыми странами. Также есть свои сложные отношения между Евросоюзом и Советом Европы, потому что Евросоюз — это 27 стран, а в Объединенном союзе Европы — 47 стран, и, естественно, между этими организациями есть определенная коллизия. И вот здесь субъективный фактор может сыграть решающую роль в расстановке политических акцентов. В данном случае фигура Тони Блэра для России симпатична: он Россию знает, хорошо себе представляет ее (несмотря на то что при нем отношения между нашими странами ухудшились — это произошло после смерти Литвиненко, но было связано, скорее, с координацией деятельности наших ведомств). Тони Блэр представляет интересы лейбористской партии, он достаточно гибкий, и в первый период его премьерства у нас вообще были очень хорошие отношения. Так что его назначение было бы хорошим поворотом истории. Надо отметить, что существует традиция непростых отношений между Англией и Россией. Если с Америкой у нас такие периоды приязни-неприязни, то с Англией у нас ровные прохладные отношения, без синусоид. Я думаю, что нынешний период мог быть как раз охарактеризован неким потеплением отношений.
Я говорю не как дипломат, а высказываю свое личное, частное мнение, которое не является точкой зрения государства и Министерства иностранных дел. Это существенное замечание, потому что на проблему, о которой мы будем сейчас говорить — выборы руководителя исполнительных органов Евросоюза, — конечно, существует множество разных взглядов. В том числе и в Министерстве иностранных дел. Для России фигура генсека Евросоюза очень важна, потому что от субъективных качеств человека, от того, расположен он или не расположен к России, зависит многое. Организации типа Евросоюз, НАТО имеют заданный алгоритм своего существования, который предопределяет на долгие годы общий вектор их деятельности, и, в общем, любой лидер этих организаций имеет некие рамки. Другое дело, что внутри этих рамок можно быть лучше или хуже. И как раз Тони Блэр — это лучший вариант для нас. Разумеется, у объединенной Европы есть свои интересы, много внутренних противоречий между старыми странами — членами Евросоюза и новыми, молодыми странами. Также есть свои сложные отношения между Евросоюзом и Советом Европы, потому что Евросоюз — это 27 стран, а в Объединенном союзе Европы — 47 стран, и, естественно, между этими организациями есть определенная коллизия. И вот здесь субъективный фактор может сыграть решающую роль в расстановке политических акцентов. В данном случае фигура Тони Блэра для России симпатична: он Россию знает, хорошо себе представляет ее (несмотря на то что при нем отношения между нашими странами ухудшились — это произошло после смерти Литвиненко, но было связано, скорее, с координацией деятельности наших ведомств). Тони Блэр представляет интересы лейбористской партии, он достаточно гибкий, и в первый период его премьерства у нас вообще были очень хорошие отношения. Так что его назначение было бы хорошим поворотом истории. Надо отметить, что существует традиция непростых отношений между Англией и Россией. Если с Америкой у нас такие периоды приязни-неприязни, то с Англией у нас ровные прохладные отношения, без синусоид. Я думаю, что нынешний период мог быть как раз охарактеризован неким потеплением отношений.
Эту реплику поддерживают: