Режиссер Кевин Макдональд: С русскими такое не прокатит, они всегда будут спорить

В «Черном море» уволенные на сушу английские и российские подводники арендуют у украинских моряков старую, но крепкую субмарину и отправляются за золотом Третьего рейха, покоящимся на морском дне. У них есть все шансы разбогатеть: они опытны и бесстрашны, холодная война закончилась много лет назад, и причин ненавидеть друг друга больше нет. Но золотая лихорадка — смертельно опасное заболевание, жажда наживы будит демонов, рядом с которыми вражда времен холодной войны — пустяк. Макдональд, опытный документалист («Один день в сентябре», «Враг моего врага», «Жизнь за один день») и мастер жанрового кино с политическими мотивами («Последний король Шотландии», «Орел Девятого легиона», «Как я теперь люблю»), снимает крепкий, пружинистый триллер о суровых мужчинах в замкнутом пространстве. Получается эффектное исследование того, как почти утопическая ситуация оборачивается своей прямой противоположностью.

СА ведь как все хорошо начиналось: благородный герой Джуда Ло набирает команду таких же достойных ребят из Англии и России, казалось бы, ныряйте и обогащайтесь. Так ведь нет: довольно быстро и как бы из ниоткуда начинаются разборки и льется кровь. Получается, коммунизм не работает ни в каких своих проявлениях, ни равенства, ни братства, ни мира, да?

Это интересный и очень печальный момент, здорово, что вы его уловили. Мы со сценаристом Деннисом Келли глотки сорвали, споря об этом чертовом историческом аспекте. В фильме постулируются два противоположных взгляда на мир. Один — тот, что формулирует герой Джуда Ло: нужно разделить золото на всех поровну, каждый участник экспедиции одинаково важен, и доли могут быть только равными. Другой взгляд — уравниловка недопустима. Люди, увы, слишком жадные, для того, чтобы они проявили худшие человеческие стороны, довольно крошечного предлога. Вот в нашем кино и начинается резня, в итоге же возникает пессимистичный взгляд на природу человека. Потому что герой Джуда Ло проигрывает, его благородство не оправдывает себя, его политика не работает.

СА о современной российский политике что можете сказать?

Честно говоря, ничего. Я не так уж осведомлен в этом вопросе. Только какие-то общие места. Но те проблемы, что поднимаются в «Черном море», мне кажутся универсальными, и в России их точно должны узнать. Тем более что у вас долго и настойчиво пытались использовать ту идеологию, которой у нас придерживается Джуд. И тоже ничего не вышло. Эксперимент провалился. А вообще мне почему-то кажется, что русские люди знают о природе человека больше, чем другие нации.

СПри этом я где-то читал, что катализатором проекта для вас послужила трагедия с «Курском».

Скорее, трагедия с «Курском» стала для меня отправной точкой. Я бы не стал делать историческую реконструкцию по мотивам тех событий, просто они заставили задуматься о подводной тематике. Я стал фантазировать, по какой еще причине моряки могли бы оказаться на глубине — с риском не выбраться обратно. Вот вам и плод моего воображения.

СХорошо. А про русскую культуру вы что знаете?

Если брать мое поле — кино — у вас есть интересные режиссеры. И я думаю, что ситуация по этой части у вас примерно такая же, как в любой другой стране. Голливуд занимает все больше культурного пространства, менее коммерческие проекты испытывают сложности с финансированием. Будь это английский фильм или русский — соперничать с Голливудом одинаково сложно. Никакие награды тут не помогут — что с того, что некоторые русские фильмы, например «Левиафан», получают «Золотой глобус» и номинируются на «Оскар», все равно найти финансирование даже на проекты такого уровня и такой репутации очень, очень трудно. И английское, и русское кино никогда не будет иметь той аудитории, что есть, например, у «Стражей Галактики». Это универсальная проблема авторского кинематографа.

СКстати, что думаете про «Левиафана»? Только о нем все и говорят, вы вот тоже не удержались.

Мне понравился фильм. Да, это довольно пессимистичный взгляд на человеческую природу. Да, это не менее пессимистичный взгляд на реалии российской жизни. Но это произведение искусства, и потому оно меня вдохновляет.

СКак вы работали над тем, чтобы притереть английских актеров к русским?

Космополитичность съемочной группы — одно из главных удовольствий в работе над нашей картиной. Подчеркиваю: не только актеров, всей съемочной группы. Артисты же привнесли в фильм разные навыки и техники игры, разную харизму. Чтобы всех подружить и объединить, мы собрались вместе на целую неделю. Сближались и лучше узнавали друг друга, устраивая читки сценария, посещали действующую субмарину, много спорили — обо всем на свете. Правили текст, убирали лишние моменты, вносили то, чего не хватало, старались сделать героев более правдоподобными. Обедали, наконец, пили вместе: только так и можно друг к другу присмотреться.

СЧерт, видимо, этого опыта не хватило персонажам «Черного моря» — прежде, чем идти на дно, им надо было больше времени вместе провести в пабах.

А-ха-ха, наверное, так — на трезвую голову утопия не складывается.

СМожете сформулировать теперь, чем актерская техника русских отличается?

Мне было очень интересно наблюдать, как каждый русский актер привносил систему Станиславского даже в самые незначительные и маленькие эпизоды. Даже в те эпизоды, где не было пространства для актерской игры как таковой. Они очень плотно, качественно и скрупулезно работали над каждым моментом. А еще русские актеры очень любят разговаривать о роли. До начала съемок прозвучало миллионов вопросов — что, почему, как. Они могут задавать эти вопросы бесконечно. Но как только русский актер решил для себя, что нашел героя, он пойдет проторенным путем до самого конца, не отступая от намеченной линии. В противовес хочу привести в пример австралийского актера Бена Мендельсона, который каждый раз привносил что-то новое в свою игру. Бен все время находился в поиске своего персонажа. И английского актера можно попросить что-то сделать или сказать в кадре, и он просто это скажет. Может быть, для него это будет тяжело, но он найдет решение, как это внутренне для себя оправдать. С русскими актерами такое не прокатит — они всегда будут спорить и утверждать, что с их героем это несовместимо, что их персонаж так бы не сказал. Но консенсуса можно добиться — надо только работать, работать и работать. Я все-таки пришел из документального кино, поэтому я убежден, что только в процессе работы можно добиться наиболее эффективной игры. И я специально приходил на площадку чуть, что ли, менее подготовленным, чтобы вместе с актером решать, как должен выглядеть тот или иной персонаж.

СКак вы искали русских актеров?

Григория Добрыгина и Сергея Пускепалиса я увидел в фильме Алексея Попогребского «Как я провел этим летом». Хабенского — в фильмах Тимура Бекмамбетова. Всего я посмотрел немалое количество русских картин, в том числе, «72 метра», где тоже речь о подводной лодке. Практически в каждой я что-то нашел для себя.

СНе боялись, что получится так называемая «клюква»?

Клише существуют только потому, что они правдивы. Есть клише про то, что русские носят шапки-ушанки, но это не значит, что это не правда — как раз наоборот, кто-то их все же носит. Если в английском фильме герои едят fish and chips — это не значит, что все англичане только их и едят. Но и отрицать то, что это чертовски популярная еда, невозможно: едят, еще как едят. Все наши персонажи получились многоплановыми, глубокими. Я, конечно, понимаю, что русским зрителям пришлось посмотреть очень много коммерческих американских фильмов с карикатурными русскими, но если вы видите в моей работе то же самое, мне жаль, потому что я старался этого всячески избежать.

СТо есть шапка-ушанка никого не должна смущать?

Сергей Векслер сам хотел носить эту шапку. Это было его личное желание. То же самое с татуировками Сергея Пускепалиса. Если всмотреться в них внимательнее, можно прочитать жизнь этого героя — почему он оказался на берегу и почему попал на эту подлодку тоже. А шапка — часть сложной работы Сергея над своим образом. Ее, кстати, долго искали в Санкт-Петербурге представители военно-морского флота, которые к этой просьбе отнеслись с большим уважением. Шапка была отфактурена, она на самом деле побывала на глубине. И персонаж носит ушанку не просто так, она защищает уши — его рабочий инструмент. Шапка — почти физически часть этого героя. На подводной лодке — полезнейшая вещь. Тут вон Пускепалис где-то ходит, спросите его — это не клише, клянусь.С