Правда о любви домашних животных

Один из основателей этологии (науки о поведении животных), нобелевский лауреат Конрад Лоренц утверждал, что преданность собаки человеку возникает из двух источников: привязанности детеныша к матери и верности рядового члена группы вожаку. За более чем полвека, прошедшие с тех пор, мы узнали много нового о поведении домашних животных. И подтвердили слова великого ученого. Однако есть еще один род любви, которую даже в наш, совсем уже не пуританский век, люди не желают замечать: это настоящее половое поведение, которое животное направляет не на представителей своего вида, а на человека, своего хозяина. Причем так поступает большинство собак, так что это никак нельзя назвать отклонением от нормы.

Половое поведение проявляется у собак очень рано, как и у людей. Родители хватаются за голову, глядя, как их малыши в детском саду проигрывают весь ритуал полового поведения, за исключением физической стороны любви. У людей этот ритуал сложный, включает множество тонких мимических выражений и бесконечное число произнесенных слов. Животные больше разговаривают с помощью языка тела, поэтому садка в переводе на человеческий язык вовсе не будет хамством, скорее чуть более откровенным словом. До него собака произносит много других слов, которые обычно не «слышат» хозяева. Удивительно, как много мы пропускаем и неправильно интерпретируем, общаясь с домашним животным. Посмотрите, как 7-месячный щенок западносибирской лайки говорит комплименты своей хозяйке (лижет ее плечо, прижав уши), затем 8-месячный кобель восточноевропейской овчарки от комплиментов (облизывания и подталкивания носом) переходит к откровенным намекам (делает садку), а затем телочка, которую рано отняли от матери, приподнимает хвост в знак того, какие эмоции вызывает у нее чистка этой области тела:

Лоренц был прав: человек — это мама, папа и вожак в одном лице. Но дело в том, что привязанность к родителю — это фундамент будущих половых предпочтений. Лоренц получил Нобелевскую премию за то, что описал импринтинг, «запечатление»: усиление памяти животного в определенный, очень краткий, период жизни. Когда гусенок вылупляется из яйца, он привязывается к тому, кто будет в этот момент с ним рядом. Может привязаться к гусыне, а может — к сапогу, как получилось в эксперименте Лоренца.

Далее животное постоянно следует за объектом привязанности, а во взрослом возрасте направляет на этот и сходные с ним объекты половое поведение. Если подложить яйцо птицы одного вида в гнездо другой, то птенец также будет следовать за вырастившей его наседкой и не станет общаться с представителями своего вида всю последующую жизнь.

Раз так, преданность своей семье — то, за что так ценят люди собаку, — неизменно связана с восприятием хозяев отчасти как представителей своего вида. В присутствии сородичей пес будет ухаживать за собаками, в их отсутствие вполне может сделать садку на человека. Это, можно сказать, побочный эффект всех преимуществ собаки перед другими домашними животными в качестве друга человека.

У других домашних животных половое поведение также может быть направлено на человека. Но, скажем, у лошадей это исключение, а не правило. Лошади редко живут в одной комнате с человеком (за исключением пони — проводников слепых), и в детстве они общаются с людьми реже, чем с сородичами. А вот жеребята-сироты, выращенные человеком, став взрослыми, могут пытаться делать садки на человека; в других случаях они соглашаются покрыть кобылу, только если определенный человек дает им нюхать и лизать свою руку. Суки, кобылы и, как выяснилось, даже коровы в ответ на интенсивное почесывание спины, холки и крупа кладут на сторону хвост. Не все кобылы и коровы так делают. Некоторые — только в период половой охоты, другие — никогда. Но на кобылах-сиротах, выращенных человеком, бывает просто невозможно ездить верхом: как только помещаешь ей на спину седло, она кладет хвост на бок или с визгом угрожает лягнуть — мол, не готова я...