Чуть ли не самыми дискуссионными материалами на сайте «Сноб» раз за разом становятся истории о прошлом — его осмыслении и переосмыслении и, главное, — о процессе вспоминания и поминания. В результате всех этих и многих других дискуссий появилась идея завести отдельный блог, посвященный истории.
Блог этот мы предлагаем обустроить следующим образом. Каждый из нас является носителем уникального знания о прошедшем — своих воспоминаний, семейных историй и легенд. Давайте начнем собирать из них свою историю ХХ века. В этом блоге любой участник проекта — член клуба или подписчик — может разместить свою историю (или свои истории) о прошедшем веке. Мы предлагаем вам присылать нам свои тексты, видео и фото из прошлого века, и в нынешнем веке все это на нашем сайте сложится, как мы надеемся, в мультимедийную историю.
Начнем же мы с рассказа о том, как вчера ночью члены клуба «Сноб» вспоминали падение Берлинской стены. Денис Смыслов созвал нас в своем клубе Soho Rooms. За пару дней до вечеринки он задал на сайте вопрос: «Что для вас значит падение Берлинской стены?». Мнения, несколько неожиданно для редакции, разделились: Александр Мамут назвал падение стены поражением своей родины, Юрий Аввакумов с Анастасией Малявко горячо поспорили, но сошлись на том, что стена была «дикостью».
Наташа Барбье, самоотверженно взявшая на себя роль мастера церемоний, пыталась возродить дискуссию в условиях вечеринки, но большого разброса мнений не обнаружила. Зато обнаружила незаурядные познания об истории стены:
Павел Лунгин назвал Стену раковой опухолью и предложил не спорить, а просто радоваться победе над болезнью.
Ричард Уоллис «просто радоваться» был не согласен. Он поведал, как опасался, что падение Стены могло ужесточить политику Москвы в отношении Прибалтики. По его словам, Германия во многом остается разделенной:
Маша Гессен день 9 ноября 1989 года запомнила очень хорошо. Тому была и личная причина:
Михаил Хабаров в 1989 году только переехал в Москву из уральского Златоуста. Значимость новостей из столицы ГДР он полностью осознал лишь годы спустя:
Андрей Успенский рассказал, что, обедая как-то раз с Кристианом Брокштедтом, выяснил, что примерно в одно время они служили по разные стороны межгерманской границы. По словам Успенского, ощущение скорых перемен буквально витало в воздухе:
В конце вечера члены клуба взяли кувалды и разбили в крошки свою символическую стену из пенопласта:
Фотогалерея
Предыстория
Дмитрий Врубель реставрирует «Поцелуй Хонеккера и Брежнева»
Оуэн Мэтьюс комментирует рассекречивание документов о том, как лидеры Франции и Британии стремились предотвратить объединение Германии
Берлин готовится к юбилею падения стены
Дети членов клуба написали эссе о том, как изменился мир с момента падения стены
Софья Троценко открыла на «Винзаводе» выставку арт-объектов, созданных из «исторического» бетона
Дмитрий Врубель рассказывает о том, как юбилей отмечают в Берлине
Ровно 20 лет назад, за месяц до падения Берлинской стены, Катя, моя вторая жена, вернулась домой из ГДР, откуда привезла мне офицерскую кепочку со значком. Как ее пустили на самолет — до сих пор неизвестно, потому что она была конкретно беременна двумя моими девчонками — Сашей и Лизой. А через месяц, аккурат 9 ноября, я делал выставку после аукциона Sotheby's, где Брускер продал картинку за 425 тысяч фунтов. И это поразило мое воображение, и не только мое, но и тех, кто решил сделать советские аукционы. И фирма под названием Diamand International заказала нам выставку-аукцион декоративно-прикладного искусства. Это был абсолютно провальный проект, но мы на этом заработали. Это было боевое время, конечно.
Эту реплику поддерживают: