Саша Филипенко: Петю укусила собака

Моей бабушке

Папу забирают 7 ноября 1937 года. Я лежу на спине — мне ровно год. Стучит дядя Петя, сосед по коммуналке. Он претендует на нашу комнату и, как позже выясняется, на маму. Сосед улыбается. Мама отказывается от врага народа, и первые четыре года жизни я полагаю, что дядя Петя — мой отец. Когда мне исполнится восемнадцать, я узнаю, что папа жив. Неделю он просидит в камере для смертников, месяц на Соловках, после чего выйдет на свободу. За него вступится какая-то актриса. Знаменитая. Лично. В кабинете Сталина. Узнав о предательстве, папа никогда не вернется домой.

В октябре сорок первого мы покидаем Москву. Без дяди Пети. Мне четыре, у меня красивые косы и врожденный дефект — косоглазие. Пока мы живем в Москве, меня никто не трогает; на новом месте начинается ад: дети — народ непростой.

Мы живем у маминого брата. Бийск — маленький алтайский городок недалеко от Барнаула, куда меня часто возят из-за болезни ушей и косоглазия. Транспорта нет, поэтому возят на лошадях, в тулупе.

Жизнь сносная — жена дяди Коли работает в магазине. По вечерам мы клеим корешки продуктовых карточек на какие-то листы с помощью сваренного в мундире картофеля. Мне нравится.

Случаются чудеса. Однажды меня приглашают на день рождения дочери директора завода! Одно «но» — мне нечего надеть. Мама берет кальсоны брата. Кальсоны светло-синего цвета, с начесом. Мама шьет мне платье — платье кажется очень красивым. Я горда. Во время праздника какой-то мальчик смеется надо мной: «У косоглазой платье из кальсон!» Я выбегаю на лестницу. Я плачу и повторяю, что у меня красивое платье. С тех пор я не обсуждаю одежду других.

Июнь сорок пятого. Мама каким-то чудом получает литер на возвращение домой. На вокзале звучит песня «Будьте здоровы, живите богато, а мы уезжаем до дому, до хаты». Этой песней провожают всех. Наша комната на седьмом этаже в доме против театра им. Вахтангова занята — у дяди Пети новая семья. Он улыбается. Меня поражает, что потолок и пол уложены дубом — я совсем этого не помню. Теперь, в неполные девять лет, все это кажется мне сказочно красивым. Мама не произносит ни слова. Она берет меня за рукав и выводит на улицу. Мы уезжаем в Серпухов. На этот раз к маминой сестре.

Здесь я иду в первый класс. Портфелей нет. Сумки шьют из старых юбок или мужских брюк. Гордостью каждого школьника является чернильница-неваляшка. Их привозят из Москвы. По весне мы ходим на Оку, где у тети огород. У меня детская тяпка. Мы выкапываем старый, прозимовавший картофель, сушим его и делаем картофельную муку, затем печем лепешки, которые называем «кавардашками». Мое любимое лакомство — фуражный жмых.

Я часто болею. Тетя достает мне барду (остаток от производства пива). Пока я живу — им кажется, что мне лучше. Мне дают еще и еще.

Тетя твердит, что маме нужна опора. Мама соглашается и выходит за военного. Я еще не знаю, что мой настоящий отец жив. Новый дядя, дядя Саша, кажется мне лучше дяди Пети — я принимаю его.

Спустя год отчима отправляют служить в Западную Украину, в прикарпатский городок Дубно. Каждую ночь вырезают комсомольцев и коммунистов. Каждый день похороны. Мы живем в доме сбежавшего чешского помещика. В доме шесть комнат и одна без окон — потайная. На ночь здесь собираются все пять проживающих в доме семей. На полу большой ковер и мешок семечек. Мне страшно.

У нас немецкая овчарка. Мама зовет ее Петя. Я сильно болею, пес тоже. Вместе мы сидим на завалинке и греемся на солнце. Я мечтаю, чтобы Петя сбежал в Москву и укусил своего тезку. И меня, и пса знобит. Даже на жаре. Петя кашляет — у Пети чумка. Через несколько дней он умирает. У меня малярия, но я держусь. Я очень хочу выздороветь, чтобы поехать в Москву и вылечить глаза.

В конце пятьдесят первого, после нескольких гарнизонных лет (Спасск-Дальний, Хабаровск, Челябинск), мы переезжаем в Минск. Отчим занимает должность главного инженера 26-й Воздушной армии Белоруссии. Ему дают хорошую квартиру, но он не хочет в ней жить. Саша садится в «Победу» и едет по городу искать жилье. Выбирает последний дом в черте города. Мне нравится — здесь никто не косит на меня.

Спустя четыре года я заканчиваю школу. Это первый год, когда в университетах объявлен конкурс. Я хочу на философский, но его закрывают. Все места на историческом отдают полякам. Я решаю пойти в институт иностранных языков. При поступлении я получаю «четверку». Экзаменатор считает, что я еврейка. Он признается в этом в деканате своим друзьям, и уже следующим утром они сдают его.

Во время экзамена преподаватель дает на перевод всего одно предложение: «Петю укусила собака». Все переводят его так, что получается: «Петя укусил собаку». Предложение в страдательном залоге абитуриенты переводят в действительном. Я перевожу правильно, но я — еврейка. Отчим обращается за помощью к своей знакомой. Знакомая отвечает за быт высокопоставленных чиновников. Она помогает мне попасть на прием к министру образования БССР.

— Рассказывайте! — не поднимая глаз, говорит он.

— Я не еврейка — примите меня в институт!

Меня принимают.

Венгерские события. Отчим уезжает в Будапешт. Я еду в Москву — показать глаза, познакомиться с отцом. Ничего не выходит. Глазам не помочь. Ни моим, ни его. Все это слишком сложно. Я понимаю. Я никого не виню. Я и сама не знаю, зачем приехала. Говорили же, что ничего не выйдет. Я возвращаюсь в Минск.

Отчим дает мне сто двадцать рублей в месяц. Научный сотрудник получает восемьдесят три. Каждую неделю ко мне прилетает самолет из Венгрии. Мне передают одежду и продукты: приготовленные мамой фазаны, знаменитые венгерские салями, фрукты и токайское вино. Я живу роскошно. Саша любит меня как родную дочь. У меня столько одежды, что можно менять по несколько раз на дню, но я ее не ношу. Я раздаю подружкам.

Теперь я часто летаю в Москву. Премьеры и выставки. Я влюблена в музыку. Мой дефект делает меня уязвимой. Я прячусь в переводах и литературе. Я окружаю себя книгами и людьми, но почти ничего не испытываю к ним. Я не хочу замуж. Я боюсь.

На последнем курсе я замечаю красивого молодого человека. Все вздыхают. Он появляется то с одной, то с другой. Я решаю, что во что бы то ни стало заполучу его. Получается на удивление легко. Деньги отчима делают свое дело. Чертов коммунизм. Мы расписываемся и живем вместе два месяца. Он берет у меня деньги, и уже через шестьдесят дней я узнаю, что его постоянно видят в ресторанах с другими. Я выгоняю его.

Через три года появляется еще один, по сути такой же. Моего второго мужа интересуют только газеты и пиво. Он надоедает мне, и, словно привезенные из Венгрии вещи, я отдаю его своей подруге. В соседний подъезд.

Я влюбляюсь еще раз. В физика. Из Ленинграда. Он говорит, что у меня самые красивые в мире глаза. Он приезжает ко мне каждые выходные и однажды зачем-то рассказывает правду. Я провожаю его. Автобус делает круг по привокзальной площади и возвращается к моим ногам. Водитель открывает переднюю дверь и кричит:

— Садись же! Вы такая красивая пара!

Водитель не знает, что у моего физика из Ленинграда есть семья. Двое прекрасных мальчишек. Двое прекрасных мальчишек, которые никогда не узнают, что совсем скоро в Минске родится их сводная сестра.

Девять месяцев мать твердит мне, что так нельзя. Что без отца — никуда. «Да? В самом деле? А как же я?» — «Вот и посмотри на себя!» Мать рыдает, рыдаю я. Отчим говорит, что справимся, что все это ерунда. Я гуляю по Минску и замечаю, что все мужчины смотрят на меня. Я продолжаю гулять, но опускаю глаза.

За две недели до срока я не выдерживаю и улетаю в Ленинград, в город, в котором никогда не была. Знаете, все эти боксерские клубы в костелах, мосты, Нева. Я нахожу его квартиру и предъявляю себя:

— Господи, Эля, что ты здесь делаешь?! Какая собака укусила тебя? Немедленно уходи — сейчас вернется жена!

Я плачу. Я ему не нужна.

Во время взлета отходят воды. В хвостовой части самолета расстилают маты. Пассажирам приказывают молчать. Все детство на аэродромах — в самом деле, где еще, как не в самолете, я должна рожать? Если выживу, думаю я, больше ни-ни — никаких мужиков. Так тому и быть.

Мы приземляемся в Минске. Меня привозят в роддом. «Милочка, да вы счастливица!» — улыбается врач. Похоже, природа кое-что вернула мне. Я выживаю, выживает дочь. Оказывается — у меня два околоплодных пузыря — это спасает меня. Вот уж действительно: кто-кто, а счастливица именно я.

У меня нет молока. Молоко присылают из Будапешта. Я счастлива. Таня растет очень красивой. Смуглая, с длинными прямыми волосами, как когда-то у меня. Я даю ей все, что могу. Мама и Саша очень помогают нам. Связи отчима помогают устроить Таню сперва в хороший детский сад, а затем и в школу. Но вот — беда…

Саша погибает в автокатастрофе. Он всегда говорил, что самое опасное в полетах — дорога в аэропорт. Так оно и есть. Саша оказался прав. Наша жизнь резко меняется. Мы вновь живем скудно, как и много лет назад. Я подрабатываю печатанием на латинской машинке. Обучаю Таню, и так, в четыре руки, мы играем тексты каждый вечер. Платят пятьдесят копеек за страницу, но мы рады и этому.

В школе Таня прилежно учится, и я верю, что она сможет поступить на актерский, но дочь удивляет меня. Она вдруг заявляет, что поступает в политехнический, на металлургический факультет. Вот те на! Вот уж безумие. Красна девица — металлург. Смех да и только, но кто меня слушает?

Она поступает, заканчивает. Работает инженером в литейном цеху. Красота! Ездит по командировкам — привозит мужа.

Я против. Я против замужества, но не против любви. Я говорю: «Доченька, поживи!» Но она не слушает. Я понимаю, что тянуть молодую семью придется мне. А я не хочу. Ни зятя, ни внука. Я хочу спокойно пожить, но зять переезжает ко мне. Вместе с рюкзаком и развалом Союза.

Перестройка. Пороки. Предательство. Дети занимаются каким-то бизнесом. Вся страна перепродает то, что сама не производит. У Тани рождается сын. Дочь называет его Петром. Смешно. Она все время повторяет: «Дядя Петя, пора спать!» Я не люблю его. Первые лет пять точно! Я очень холодна. Мне кажется, что вместе со своими родителями он вторгся в мою жизнь. Я хочу пожить своей. Хотя бы чуть-чуть.

Пете семь. Во дворе на него бросается бездомная собака. Она натурально разрывает его шею. Таня едва успевает спасти сына. В больнице я клянусь себе, что, если мальчик выживет, всю оставшуюся жизнь посвящу его воспитанию. Я закрываю свою жизнь — я начинаю его.

Нам везет. Спустя два месяца Петя возвращается домой. Он все ходит из комнаты в комнату и повторяет: «Петю укусила собака, Петю укусила собака…»

Он очень плохо учится. Зятю приходится устраивать учителям праздники. Я продаю украшения, но почему-то верю, что из малыша выйдет толк. У него ясная голова. Он все время рисует на листах ватмана и сочиняет истории. Одну он даже посвящает мне: «Баба Эля и ее судьба…»

Уже много лет я живу одна. Дочь с зятем уехали в Германию. Петя окончил университет в Санкт-Петербурге и перебрался в Москву. Он работает на телевидении и пишет рассказы. Год назад был опубликован его первый роман. Вчера вечером Петя позвонил мне и рассказал, что один известный журнал заказал у него рассказ. Петя сказал, что собирается написать обо мне.С