Как узнать, что они живые. Репортаж из комы

Ром Хубен все видел, слышал и осознавал — но не мог сказать об этом. Когда эксперименты открыли врачам эту пугающую правду, за больного взялись, и усиленная терапия позволила ему начать двигать мышцами тела. Настолько, что при помощи сиделки он начал печатать на компьютере, чтобы рассказать нам о своих переживаниях. Во вторник он написал: «Я кричал, но никто меня не слышал...» Ром Хубен провел «взаперти», внутри парализованного тела 23 года из 46 лет своей жизни — с момента автомобильной катастрофы. Это состояние — сохранное сознание на фоне абсолютного паралича, когда у врачей нет никаких причин отрицать, что пациент в коме, было описано в 1966 году и красноречиво названо locked-in syndrome, сокращенно LIS.

Сюжет, естественно, всколыхнул давний спор о том, следует ли годами держать коматозных пациентов на аппаратах жизнеобеспечения. Профессор Борис Кочубей из Института медицинской психологии и поведенческой нейробиологии в Тюбингене сообщил мне, что, видимо, среди «вегетативных» пациентов в одной только Германии есть сотни таких, как Ром Хубен, недиагностированных. Но важнее всего другое: среди обычных, быстро умирающих пациентов немало тех, кто умирает в беззвучных муках, о которых они не могут нам сказать. По мнению доктора Стивена Лорея (Steven Laureys) из Льежской группы по изучению комы, множество пациентов, впадающих в кому перед смертью, на самом деле находятся ровно в таком же положении, как Ром Хубен, и не получают обезболивания и успокаивающих. Наконец, большинство таких пациентов объявляют умершими раньше времени — и отдают их органы на пересадку.

Доктор Лорей — герой дня; именно он придумал, как поставить правильный диагноз Рому Хубену. На пациента надевают наушники и делают некую хитрую энцефалограмму. Одновременно через наушники диктуют последовательности из восьми имен, где запрятано и имя больного. При этом больного просят посчитать, на какой позиции его имя. Функционирующий мозг дает всплеск электромагнитной активности; коматозный — нет.

Лорей говорит в одном интервью: «В прошлый раз такая же революция случилась в 50-е годы, когда внедрялся дыхательный аппарат». Тогда успехи реанимации заставили считать живыми тех, кого раньше числили мертвыми: переставших дышать. В итоге десятки тысяч людей в год оказываются на аппарате искусственного дыхания, и, получая лечение, многие из них доживают до того момента, когда могут дышать сами.

Если дыхание не критерий, кого тогда считать мертвым? Кого можно отключить от аппарата, чьи органы можно отдавать на пересадку? С 50-х врачи оперируют понятием «смерть мозга». Классические неврологи вроде академика Павлова всегда говорили: у мозга есть две работы — движение и чувства. Нет движения — значит, скорее всего, нет чувств, значит, умер. Но романтики — а их в науке немало — всегда считали, что мозг еще и думает, и, возможно, найдется способ доказать это; в итоге они оказались правы. Выяснилось это только сегодня, когда врачи научились залезать в мозг человека и читать его мысли. В итоге получается, что техника дошла до такого уровня, когда она побеждает смерть, выразимся сильнее: меняет само определение смерти. Скорее всего, обследования по схеме Лорея скоро станут рутиной — для всех пациентов, которые внешне кажутся «вегетативными», чей мозг сегодня объявляют умершим.

Самый знаменитый пациент с LIS — главный редактор французского Elle Жан-Доминик Боби. У него сохранилась вертикальная подвижность глаза, и, используя код для разных букв алфавита, журналист смог надиктовать книгу «Скафандр и бабочка» о своей трагедии. Умер через два дня после выхода книги