Светлана Алексиевич пошла к маленьким людям

Светлана Алексиевич стала для меня важным, совершенно неожиданным открытием. Если память не изменяет, я совершенно случайно набрела на «Чернобыльскую молитву» — начала читать в книжном и сразу втянулась. Для меня тоже крайне важна работа над речью: как герой выражается, модуляции голоса, способы выразить или не выражать чувства словами, та чуткость, благодаря которой чувства и без слов угадываются.

У Светланы Алексиевич я снова отыскала дух Восточной Европы, с фатализмом, со множеством женских голосов, которые привносили личный взгляд. Ведь там, если не ошибаюсь, много свидетельств именно от женщин, чьи мужья работали на реакторах. Они были рядом во время болезней, агоний, видели все то отчаяние, но в их рассказах нет мерзости и жесткости, которыми изобиловали русские тексты 90-х годов. Они показывали жизнь во всей ее полноте. И еще в слоге Алексиевич я нашла невероятную точность. Стала восхищаться ее авторской позицией. Она проделала огромную работу, терпеливо и внимательно слушала. Мне кажется, что сегодня почти все разучились просто слушать. Хуже всего слушать удается писателям. Алексиевич смогла сидеть рядом, слушать с неподдельным уважением и не рисоваться. Меня это восхищает. Потом, конечно, ей пришлось редактировать, отбирать, но и эту работу она проделала с глубочайшим уважением к своим героям. Мне нравится, когда авторы не боятся работать медленно. Видно, что процесс написания был длительным, что подход не простой, нет и следа журналистской спешки. Глубокие переживания, глубокая работа. Алексиевич так умело играет голосами героев, что наверняка могла бы их выдумать, но поскольку она живет в той части света, где такие трагедии не редкость, она сделала единственно правильный выбор — пошла к настоящим людям, прежде всего, к «маленьким людям». Отнюдь не к тем, кто рвется воевать. Ее героини из тех, что спасают в трудную минуту и помогают жить. Еще помню другую книгу Алексиевич, где она дает слово мужчинам и женщинам от шестидесяти, просит их вспомнить тот день, когда началась Вторая мировая война — Великая отечественная, как говорят в России. Идея в том, чтобы взглянуть на события глазами детей. Нанесенная травма была столь сильна, что многие прекрасно помнят свои ощущения. Начало войны предстает перед нами не как в учебниках истории или научных анализах. А со свежестью и чувством удивления, которые хорошо передают масштаб драмы. Мы видим войну глазами детей, чьи родители уезжают, получаем физическое ощущение страха, холода, вкуса тогдашней еды… Все это поразительно, я очень рекомендую всем книги Алексиевич.

Последняя ее книга, которую я прочла, по-итальянски, она тогда только вышла и широко рекламировалась, — «Время секонд хэнд». Для меня этот текст чуть менее структурирован — возможно, потому что в других книгах Алексиевич отстраняется от своих историй, а здесь вмешивается и как автор, и как человек, потому что тема глубоко ее трогает. Где homo soveticus? Вот он, и он глубоко сожалеет о некоторых вещах. Перед нами пожилые люди, верившие в советские ценности. С самой писательницей происходит некий зеркальный эффект, и это отражается в тексте: кажется, что порой она говорит от себя. Для меня эта книга, даже если и имеет некоторые литературные недостатки, совершенно фундаментальна для понимания того, что творится сейчас. Откуда такая пропаганда, почему грандиозные мифы, передергивающие историю, снова играют столь важную роль, и почему — я говорю без осуждения — они так нужны россиянам. Эта книга передает нам память ХХ века, объясняет без объяснений, дает почувствовать. И понять, предлагая рассказы о судьбах простых людей разных профессий, об их семьях, о повседневности. Как одни еще в советское время смогли различить ложь, как другим она понадобилась для выживания. Как сейчас те и другие оказались в стране, которую они совершенно не понимают. Мы склонны думать, что дети ушли от заблуждений отцов, как будто не отцы воспитывали детей. Новое поколение пережило не только эпоху перемен, оно еще несет в себе глубокий опечаток того, что досталось ему от родителей и бабушек-дедушек. Вот почему эта книга запутанна, она очень густо написана, ее невозможно резюмировать, так же как невозможно резюмировать происходящее в сегодняшней России. Нам не удастся найти пару ключевых понятий, чтобы основать на них взаимоотношения с Россией, это надо четко осознавать. И я готова держать пари, что «Время секонд хэнд» останется актуальной книгой в ближайшие десятилетия.

В октябре Катрин Ловэ снова приедет в Россию. 28.10 в 15:00 она будет выступать на Красноярской ярмарке книжной культуры.