Артур Терисаян: «Мы строим президенции как фамильное наследие»

Артур, у вас довольно нетипичный для девелопера путь: вы учились на стоматолога, потом на юриста. Как вы в итоге пришли к строительству? Это случайность или осознанный выбор?

Это не случайность, скорее последовательная эволюция. В медицину я пошел осознанно: окончил зуботехнический колледж и поехал на практику к одному из лучших техников — я всегда был перфекционистом. Спустя полгода стал свидетелем телефонного разговора, во время которого врач жестко отчитывал моего наставника. И в тот момент я понял: не хочу, чтобы меня кто-то отчитывал, сам буду врачом. Но отучившись почти 11 лет, я осознал, что работа руками ограничивает масштаб задачи. Мне хотелось создавать систему вокруг человека. Параллельно я уже занимался бизнесом и понял, что построение процессов, команд и смыслов мне ближе.

То есть вы из тех 6 % людей, которые, по статистике, склонны к риску и готовы брать на себя полную ответственность?

Похоже, да. Эта черта во мне есть — не бояться идти в осознанный риск. Юридическое образование появилось из практики: у меня есть компания, которая занимается юридическими услугами, и мне было важно говорить с командой на одном языке. Конечно, в начале пути я мог уйти в риск, рассчитывая разобраться в процессе. Сейчас, когда масштаб и ответственность гораздо выше, мы сначала проводим глубокий анализ и только потом действуем. Проще говоря, сначала проверяем гипотезы, потом стартуем.

Ваш первый девелоперский проект, «Папушево Парк», тоже начался с риска? Или вы пришли с готовой концепцией?

Этот проект возник из личной потребности. В 2020 году я приехал в Папушево, чтобы купить себе участок под дом. Место было хорошее, но сама территория не развивалась. Поселок существовал около 15 лет, и у предыдущей команды не стояло задачи развивать его комплексно. Мы поговорили с собственниками и в итоге выкупили все их активы, чтобы реализовать нашу мечту.

В чем она заключалась?

В желании жить в пространстве, из которого не хочется уезжать в поисках качества жизни. В первый же день мы с коллегами составили список того, что хотели бы видеть рядом со своим домом. Например, в радиусе 10 км не было ни одной приличной кофейни. Так появилась идея ресторана Remy как точки притяжения. Мы арендовали 80 га леса и начали создавать там парк — открытый для всех, не только для жителей. Потом обратили внимание на овраг с родником на стыке двух поселков и решили сделать к нему маршрут через ландшафтный парк с «ожившим лесом»: звуковым сопровождением и грамотной подсветкой. 

Фото: Мария Радаева

Фото: Мария Радаева

Фото: Мария Радаева

А почему вы сделали эти пространства общественными, а не закрытыми?

Потому что мы не опирались на стандартные девелоперские сценарии и работали исходя из своей потребности. Наш ключевой принцип — безопасность. Когда общественные зоны находятся внутри периметра, туда неизбежно попадают посторонние потоки. Для нас это нарушение правил. Поэтому вся общественная инфраструктура — рестораны, парки, будущий досуговый комплекс — вынесена за пределы приватной зоны. Внутри остается только среда для жизни резидентов и их гостей..

Вы столкнулись с сопротивлением старых жителей? Люди часто настороженно относятся к переменам.

Да, изначально жители опасались, что изменения приведут к росту платежей и дискомфорту. Мы собрали всех в ресторане, познакомились, выслушали все проблемы и пообещали решить их за полгода, не поднимая ежемесячные платежи ни на рубль. И мы это сделали: поменяли охрану, отремонтировали дороги и мост, решили проблемы с электричеством, спроектировали детские зоны. За полгода 98 % жителей стали нашими союзниками. Более того, по принципу сарафанного радио к нам стали приходить их знакомые. В таких вещах доверие передается только через личный опыт. Кстати, те, кто вначале не вошел в наш проект, до сих пор сожалеют, признают, что ошиблись, так как за три года стоимость участков выросла в десять раз. Что радует одних, расстраивает других.

Фото: Мария Радаева

Фото: Мария Радаева

Одна из проблем старых поселков — управляющие компании. Как вы решили этот вопрос?

Мы заметили, что само словосочетание «управляющая компания» вызывает у людей раздражение. Оно подразумевает не сервис и поддержку, а именно управление и контроль. Мы решили изменить подход на уровне культуры: вместо управляющей компании у нас появилась «Служба заботы». Ее сотрудники — помощники жителей, а не администраторы. По сути, мы сменили фокус: от контроля — к заботе. 

Папушево стало успешным проектом, сотка земли здесь, как вы говорите, выросла в цене в десять раз. Но я слышала, что не все шло гладко.

Да, мы были сильно влюблены в проект и идеализировали портрет строителя. На практике оказалось, что строительство — совсем другая культура. У меня основной бизнес в ИТ, где люди находятся в состоянии высокой концентрации — там важны точность и быстрые решения. А в строительстве, как оказалось, по-другому устроены коммуникации и мотивации: много переменных, завязанных на людях и погоде, и далеко не все идет по плану. Этот опыт, хоть и болезненный, стал для нас главным уроком: если хочешь результата, выстраивай среду и правила.

Получается ли у вас интегрировать методы цифрового бизнеса в такую консервативную и инертную сферу, как стройка?

Мы стремимся это делать системно. Девелопмент - отрасль с длинным горизонтом: мы мыслим десятилетиями. Но внутри этого долгого цикла работаем короткими «спринтами», как в IT. У нас есть недельные планы с чётким объёмом задач, и это придаёт процессу необходимую динамику.

Есть ещё один важный аспект - борьба с «психологией временщиков». Традиционно строительные бригады переходят с объекта на объект, ориентируясь на принцип «сделал - и дальше». Мы же сознательно формируем постоянные команды и показываем людям, что проект - это история на 10–20 лет. Когда сотрудник понимает, что он здесь надолго, меняется отношение и к качеству, и к результату. Появляется перспектива роста: от линейного специалиста до управленца.

Этот урок вы использовали в своем новом, еще более масштабном проекте «Монави»?

Абсолютно верно. В Папушево мы реализовали не все, о чем мечтали, — просто не хватило места. Мы нашли и консолидировали огромный участок размером почти 300 га в деревне Грибаново. Это будет уже не просто поселок, а своего рода «горизонтальный город»: единая среда, где жилые кварталы, природа и инфраструктура существуют в балансе. Главное здесь — сохранение природного рельефа, тишины и приватности. 

В чем его главное отличие от всего, что есть на рынке?

Главное отличие — в логике развития территории и культуре проживания. В «Монави» мы сначала формируем среду и инфраструктуру и только потом начинаем строительство домов. Жители сразу видят пространство, в котором хочется жить, а не ожидания на будущее. Второе — масштаб. Из 284 га почти половина, 136 га, отведены под общественные пространства. Длина набережной — 5,5 км! Будет пятизвездочный отель под управлением международного оператора, рестораны, конюшня, небольшая ферма, сыроварня, огромный спортивный кластер. При этом ключевой принцип остается неизменным: все общественное — за периметром, внутри — приватная среда. Например, для жителей будут свой клубный дом, лаундж-зона с камином и библиотекой, фитнес и спа-зоны, куда можно попасть по карте резидента. И здесь важен не только территориальный периметр, но и культура соседства. Мы говорим про сообщество людей с близким ритмом и ценностями: уважением к личному пространству, к природе и к тому, как выглядит место, где мы живем. 

То есть вы пытаетесь сломать стереотип о загородной жизни как о «жизни за забором»?

Именно. Классический коттеджный поселок — это забор, охрана и, может быть, детская площадка. Мы хотим изменить этот нарратив. Поэтому даже придумали новую категорию — не «поселок», а «президенция» (presidency). Это пространство с продуманной инфраструктурой, сервисной поддержкой и культурой соседства. Человек живет приватно, но при этом не выпадает из жизни и не теряет доступа к нужным функциям. Сообщество формируется естественно: мы не строим «клуб по интересам», мы создаем среду, в которой комфортно людям с похожим уровнем ответственности и зрелости. Сегодня многие девелоперы цинично выжимают из земли максимум экономики, не думая о будущем жителей. Мы уверены, что наш подход принесет на рынок больше справедливости. Через десять лет премиальный загородный поселок уже не сможет существовать без того базового набора, который мы создаем сегодня. Мы реализуем проекты так, чтобы среда оставалась качественной на долгие годы вперед.

Традиционная беда элитных поселков: пока идут продажи, девелопер содержит инфраструктуру, но как только он уходит, уровень сервиса падает, потому что это дорого. Как вы страхуете жителей от этого?

Это был один из ключевых вопросов, который мы глубоко прорабатывали. Если сервис не опирается на рыночную экономику, качество неизбежно снижается. Ресторан, существующий только на дотации девелопера, никогда не станет по-настоящему хорошим - у него просто нет стимулов.

Поэтому мы принципиально не играем в рестораторов или отельеров сами. Вместо этого привлекаем сильных якорных партнёров - лидеров рынка: например, Remy в гастрономии или международных операторов в гостиничном сегменте. Они создают экономически устойчивые, самостоятельные предприятия со своей профессиональной командой и ясной бизнес-моделью.

Наша роль - предоставить площадку лучшим. А их независимая экономика гарантирует, что высокий уровень сервиса сохранится и через много лет после завершения продаж девелопера.

Как вы боретесь с нашей любовью к высоким заборам? И боретесь ли?

Мы с первого дня боремся со стереотипами. Высокий забор — это попытка компенсировать отсутствие среды и доверия. В новой части Папушево мы заменили глухие ограждения на живые изгороди и ландшафтные границы — это дает приватность, но не создает ощущения изоляции. В «Монави» будем зонировать участки в основном за счет ландшафта, геопластики (создание рельефа на участке путем сооружения насыпей, дамб, холмов, водоемов, горок, углублений и других конструкций. — Прим. ред.). Человеку нужен человек. Мы создаем наши проекты для того, чтобы жить в сообществе единомышленников. И еще один важный момент: мы проектируем среду, в которую хочется возвращаться и которую хочется передавать дальше. Дом становится не разовым приобретением, а частью семейной истории — местом, к которому привязываются поколения.

Фото: Мария Радаева

Фото: Мария Радаева

Я пытаюсь понять: это хорошо влияет на продажи или для вас по-человечески важно? То есть это концепция девелопера или концепция перфекциониста?

И то и другое. Мы постоянно думаем о сценариях жизни. Почему дети не приезжают к родителям за город? Потому что им там скучно: нет друзей, нечем заняться. Мы же создаем пространства, где подросткам и молодежи будет интересно проводить время с друзьями и семьей, как в пятизвездочном отеле, только у себя дома. Если есть такая среда, детей не придется уговаривать. И это уже больше, чем комфорт. Это и наше уникальное торговое предложение, и главная миссия одновременно. 

Беседовала Марина Геворкян