Коллаж: «Сноб», в коллаже использованы фото: Brandi Mueller / Moment / Marat Musabirov / iStock / Getty Images Plus / предоставлено Getty Images

Сумма в двести долларов кажется скромной, но для жителей небогатого государства с населением около 40 тысяч человек она весьма ощутима. Получить выплату можно традиционным способом — в банке или чеком. Существует и цифровой формат — через государственный криптокошелёк, однако островитяне пока не спешат доверять свои средства «шайтан-машинам».

Средства для программы поступают из суверенного фонда, созданного при участии США. История его появления трагична: это результат десятилетий ядерных испытаний, которые американцы проводили на маршалльских атоллах в прошлом веке. Сегодня активы фонда превышают миллиард долларов и продолжают расти. Именно эта финансовая «подушка» позволила запустить программу выплат без критического давления на бюджет.

Власти подчёркивают: базовый доход здесь — не экономическая уловка, а социальный жест. Программу назвали Enra — это сокращение от фразы Enra Jen Lale Rārā на маршалльском языке, что примерно означает «делиться тарелкой, заботясь о близких». Концепция опирается на традиционные ценности местного общества, где веками было принято разделять ресурсы с общиной, чтобы никто не остался в нужде.

Мировые эксперты наблюдают за происходящим с осторожным интересом. Масштаб Маршалловых Островов делает эксперимент управляемым, но не избавляет от глобальных рисков.

На первый взгляд, справедливость базового дохода неоспорима. В первую очередь это адресная помощь тем, кто находится в крайней нужде: при грамотной реализации такая мера способна искоренить нищету.

Но концепция ББД имеет смысл и для среднего класса. Даже если эти выплаты не поднимут человека на новую ступень благосостояния, у него появится возможность сместить фокус с выживания на саморазвитие: уделять больше времени образованию, творчеству, воспитанию детей или здоровью. Базовый доход даёт психологическое ощущение «страховочной сетки» — понимание того, что ты никогда не окажешься на самом дне. Такая уверенность крайне благотворно влияет на ментальное состояние общества, полагают адепты ББД.

Результаты пилотных проектов это подтверждают. Так, в экспериментальных деревнях Индии введение ББД повысило уровень образования молодёжи на 25 %. А участники двухлетнего финского эксперимента отмечали снижение тревожности и улучшение общего самочувствия, при этом их мотивация к труду никак не пострадала.

Сегодня идея ББД становится ещё более актуальной на фоне развития искусственного интеллекта. ИИ грозит радикально трансформировать рынок труда, лишив миллионы людей привычной работы — внезапно или уже не очень внезапно. Базовый доход здесь рассматривается как амортизатор, способный смягчить всплеск безработицы и предотвратить социальную катастрофу в период перехода к новой экономической модели.

Звучит логично и человечно. Но главный вопрос — финансовый: откуда брать деньги? Даже символическая сумма, выплачиваемая всем без исключения, превращается для государства в неподъёмное обязательство. Возьмём Россию: МРОТ в 2025 году составляет 22 440 рублей, население — порядка 144 миллионов человек. Простой расчёт показывает, что на обеспечение безусловного дохода потребовалось бы около 39 трлн рублей в год — при том что вся доходная часть бюджета страны составляет порядка 37 трлн. Да, ББД может быть меньше МРОТ; да, его можно платить раз в квартал, а не раз в месяц; да, истратив десятки триллионов «вертолётных» денег, государство увеличит собираемость налогов — но в первом приближении цена этого социального эксперимента именно такова: на обеспечение базового дохода придётся потратить примерно столько же денег, сколько Россия тратит за год вообще на всё.

Но даже если бы бюджет располагал такими средствами, эта мера превратила бы государство в заложника постоянных выплат. В период кризиса — а в рыночной экономике кризисы происходят более-менее регулярно — правительство оказывалось бы перед выбором: печатать деньги и запускать инфляционную спираль или резко сворачивать программу. Оба стула одинаково дискомфортны.

Есть сомнения и в долгосрочном социальном эффекте. «Лёгкие» деньги могут снизить трудовую мотивацию, особенно в секторах с низкой оплатой труда. Когда доход перестаёт быть результатом усилий, общество рискует получить не свободу, а застой и привычку жить в ожидании следующего транша.

О гарантированных выплатах философы спорили задолго до появления современных государств. В XX веке экономисты придали этой мечте прикладную форму, доплачивая тем, чьи заработки слишком малы.

Но когда страны перешли к практике массовой раздачи денег, результат оказался противоречивым. В Иране выплаты за счёт продажи природных ресурсов поначалу снизили уровень бедности. Но вскоре начались проблемы: дефицит бюджета и инфляция заставили власти свернуть программы, которые ещё недавно казались социальным прорывом.

Другие государства предпочли действовать осторожнее, запуская локальные тесты для отдельных сообществ. В ограниченном масштабе эффект чаще всего был положительным: люди не бросали работу, чувствовали себя увереннее и охотнее вкладывались в образование детей. Проблемы начинались в момент попытки масштабировать этот успех на всю страну — денег на это в казне просто не находилось.

Небольшое население и наличие внешних финансовых резервов позволили Маршалловым Островам реализовать то, о чём другие только дискутировали. Но, скорее всего, этот пример так и останется уникальной «игрушечной» историей маленького государства, которую практически невозможно повторить в масштабах большой страны.