Частная инициатива: как бизнес меняет общество

От личного увлечения к общественной инфраструктуре

Часто всё начинается с частного интереса — коллекции современного искусства, попытки создать хорошую детскую спортивную секцию или желания поддержать исследовательскую группу. Но в какой-то момент индивидуальная инициатива преобразуется в структуру, которая начинает влиять на целые сферы.

Так фонд V–A–C Леонида Михельсона вырос из личной коллекции и стал заметным культурным оператором. 

Исследовательский фонд «Хамовники», основанный Александром Клячиным, уже много лет поддерживает независимые исследования — те, что не ложатся в привычные отчётные графы, но помогают лучше понимать общественные процессы.

Фонд Владимира Потанина делает ставку на долгосрочные инвестиции в культуру и образование: от музейных программ до поддержки молодых специалистов. Фонд Рыбакова работает в разных сферах — от женского лидерства до молодёжного предпринимательства и инклюзивных практик.

В последнее время имя предпринимателя Сергея Ломакина, сооснователя Fix Price Group, чаще всего звучит в футбольном контексте — из-за успехов кипрского Pafos FC, вышедшего в групповой этап Лиги чемпионов и громко заявившего о себе в матчах с более статусными соперниками. В то же время Ломакин уже несколько лет инвестирует в инфраструктуру детско-юношеского спорта в России — вокруг АНО Академия «Родина», а с недавнего времени — и проекта в школьном футболе. 

Проекты разные по масштабу и языку, но объединяет их одно: понимание того, что без качественной среды — культурной, городской, образовательной — невозможно устойчивое развитие бизнеса и общества. Некоторые из этих инициатив со временем перестают быть «частными проектами владельцев» и работают как самостоятельные институции, которые задают тон целым сферам — от искусства до исследований.

«Дом культуры XXI века»: фонд V–A–C

История V–A–C началась с частной коллекции современного искусства, вокруг которой захотели выстроить нормальное пространство для разговора — не только про вещи на стенах, но и про то, что с ними вообще делать зрителю. Постепенно из «проекта вокруг коллекции» выросла институция с собственными программами, партнёрствами и длинным горизонтом планирования.

Сегодня V–A–C — это уже не одна точка на карте, а сеть связей: выставки, образовательные курсы, резиденции, совместные программы с музеями и университетами. Самый заметный жест — превращение бывшей электростанции в дом культуры «ГЭС-2». Там под одной крышей живут выставочные залы, кинозал, библиотека, мастерские, классы для детских и взрослых программ, резиденции для художников и кураторов. Человек может прийти на лекцию, на перформанс, привести ребёнка на мастер-класс или просто провести время в общественном пространстве — и всё это считается «нормальным способом взаимодействовать с искусством», а не разовым походом «в музей по расписанию».

По сути, это частная институция, которая позволяет себе то, на что крупные госструктуры редко решаются: смешивать искусство и активизм, разговоры о городе и теорию, выстраивать отношения с аудиторией не как с «посетителями», а как с соучастниками. Если такие модели приживаются, их подхватывают и другие игроки культурной среды.

Исследования как общественный инструмент: фонд «Хамовники»

«Хамовники» занимаются тем, что обычно остаётся где-то на периферии новостной повестки, — длинными исследованиями о том, как на самом деле устроена жизнь в стране. В фокусе не отчёты «для галочки», а проекты, которые пытаются понять, как люди работают, зарабатывают, переезжают, справляются с кризисами, на что опираются в повседневности.

Фонд выделяет гранты исследовательским группам на конкурсной основе. В заявках важнее не должности и институции, а внятный вопрос и метод. В итоге поддержка достаётся самым разным проектам: от полевых исследований в малых городах и индустриальных районах до работы с темами ухода, усыновления, трудовой миграции или трансформации профессиональных сообществ.

Эти исследования редко становятся поводом для громких заголовков, но именно они дают ту самую «картинку снизу» — как устроен рынок труда, что происходит с городами за пределами столиц, какие новые практики самоорганизации появляются у людей. Частный фонд здесь играет роль тихого, но важного посредника: он создаёт условия для аккуратной, медленной работы и помогает результатам выйти из узкого академического круга в публичный разговор.

Спорт как поле для системных изменений

Одной из сфер, где частная инициатива стала особенно заметной, остаётся спорт. Здесь бизнес всё чаще вмешивается на уровне базовой инфраструктуры — академий, детских программ, подготовки тренеров и организации среды для развития.

Эти проекты требуют долгих инвестиций и редко приносят быстрый результат, но могут создавать реальные институциональные изменения.

Футбольная академия «Родина»: длинная дистанция

Один из примеров такой логики — некоммерческая АНО «Академия „Родина“» в детско-юношеском футболе. Это относительно молодой проект, который Сергей Ломакин поддерживает с 2015 года с целью создания качественных условий для развития детей и юношей в профессиональном футболе. За эти годы Академия превратилась в полноценную структуру: здесь занимаются несколько сотен ребят, работает команда тренеров и специалистов, а десятки выпускников уже играют в профессиональных лигах — в России и за её пределами.

Принципиальная вещь — для семей всё это бесплатно. Академия «закрывает» не только тренировки и форму, но и участие в турнирах, выездные сборы, медицинское сопровождение, восстановление после травм. То, что обычно доступно только в системах больших клубов, здесь не зависит от кошелька родителей. Для многих детей это не «ещё одна секция», а реальный социальный лифт.

В беседе со «Снобом» Ломакин вспоминает: «Когда я был мальчишкой и горел идеей заниматься футболом, возможностей делать это профессионально или хотя бы с минимальной профессиональной поддержкой фактически не существовало. Наша Академия — это часть большой истории про равные возможности развития в футболе: мы берем ребят со способностями и инвестируем в их талант, дальше они уже сами решают, применять ли его в профессиональном спорте или выбирать другой путь».

Маршрут устроен как длинная траектория: в академию приходят в младшем школьном возрасте, дальше команды проходят через городские и всероссийские турниры, а сильнейшие постепенно поднимаются в молодёжный и взрослый футбол, в том числе в клуб «Родина». «Для меня важно, что наша Академия дает путь не только игрокам в футбол. Наши выпускники становятся тренерами, скаутами, да и вообще — применяют свои навыки за пределами футбола», — говорит Ломакин. Профессиональный клуб в этой конструкции — скорее верхний ярус пирамиды: в фокусе остаётся ребёнок и его развитие на дистанции в несколько лет.

За пределами самой академии постепенно вырастает ещё одна ветка — школьный футбол. Проект «Родная лига помогает московским школам запускать свои команды: им передают инвентарь и форму, дают методические материалы, приглашают педагогов на обучение. Для учеников младших классов футбол становится частью школьной рутины, а не только кружком «где-то ещё после уроков». Школьные команды играют в собственной лиге, лучшие получают возможность поехать на сборы и встретиться с сильными зарубежными соперниками. 

Так вокруг одной частной инициативы постепенно складывается своя параллельная инфраструктура — от школьного спортзала до профессионального футбола. Для бизнеса это не про быструю окупаемость, а про настройку среды, в которой спорт становится массовым и доступным, а не привилегией тех, кто может за него заплатить.

Зачем предпринимателям заниматься некоммерческими проектами

Причины у всех разные, но закономерности прослеживаются. Бизнес существует в определённой среде, и её качество напрямую влияет на развитие компаний и экономики в целом.

Кроме того, частные проекты обладают гибкостью — могут экспериментировать, брать горизонт планирования на десятилетия и не зависеть от внешних циклов. Предприниматели всегда склонны к действию: если они видят, что ситуацию можно улучшить, они чаще инициируют собственный проект, чем ищут помощи со стороны.

Сегодня можно говорить о тихой, но ощутимой эволюции: бизнес в России перестаёт быть наблюдателем и становится участником социальных процессов. Частные фонды, академии, исследовательские центры, культурные пространства и некоммерческие спортивные проекты работают как параллельная инфраструктура — там пробуют то, на что у государственных институтов не всегда хватает ресурсов, гибкости или горизонта планирования. Это не благотворительность в классическом смысле, а способ настраивать среду, в которой самим предпринимателям предстоит жить и работать.

Автор: Ольга Обыденская