Коллаж: Лика Сочкина, фото: скрины кадров из программы «Поле чудес» / «Первый канал»

Сейчас, в 2025 году, довольно сложно понять, что такое телевидение вообще — кто его смотрит? — а уж представить, что такое телевидение 1990 года, просто невозможно. Это одно из очень немногих окон во внешний мир. В Москве есть три канала: смотришь не то, что хочешь, а то, что показывают. Показывают 26.10.1990 — мультфильмы, «Человек и закон», программа «Время», «Секретный фарватер» — художественный фильм, 4-я серия, «Минуты поэзии», «В правительстве СССР» — и вдруг капитал-шоу!

Вроде бы набор передач не сильно отличается от нынешнего, но тогда, в 90-м году, кроме этого набора из развлечений не было ничего — ни рилз, ни шортс, ни сториз, ни бесконечных баз с художественным контентом, ни стриминговых платформ, ни архивов с сериалами. Вот эти перечисленные передачи — это все мультимедийные развлечения на пятницу.

Слово «капитал» воспринималось с настороженностью. Считалось, что есть два пути хозяйствования — социалистический и капиталистический. Советский Союз был в авангарде первого, а весь остальной мир был немного неправильным — он был капиталистическим. Тогда уже было понятно, что капиталистический мир живёт значительно лучше социалистического, но всё ещё предполагалось, что это не делает тот мир правильным. Он пока что выглядит лучше, но всё-таки загнивает. А вот социалистический мир непременно расцветёт — просто на это нужно больше времени, потому что установление всеобщей справедливости требует дополнительных усилий.

И тут — по центральному телевидению — «Капитал-шоу». Прямо в названии — это слово, «капитал». И показывают не Карла Маркса, а усатого мужика в очках. Ещё не Леонида Аркадьевича Якубовича, а Владислава Николаевича Листьева — большого человека трагической судьбы, но мы сейчас не о том. На экране у красивого барабана стоят нарядные, но простые люди. Это остаётся главным на протяжении всех тридцати пяти лет — люди там простые. А непростые — это экзотическое исключение к праздникам, когда за барабан приглашают известных актёров.

И простые люди, одетые во всё лучшее, что они смогли достать в сложной экономической ситуации тотального дефицита самого начала девяностых годов, говорят как умеют — нескладно, но искренне, — невпопад называют какие-то буквы, но самое главное — получают призы.

Тут снова нужно оговориться. В позднейшем Советском Союзе относительно товаров народного потребления было две ключевые проблемы: во-первых, хорошие товары стоили очень дорого, во-вторых, их не было. Точнее, они были, но чтобы их достать, нужно было обладать ресурсом, превосходящим вульгарные финансовые возможности.

А тут, в телевизионной передаче, просто так — ведь никто же не думает, что игроки действительно проявляют интеллектуальные способности — раздают сокровенное: видеодвойку, кухонный комбайн, микроволновую печь, двухкассетный магнитофон и, конечно, автомобиль. Последнее слово ведущий произносит ярко и растянуто — оно становится тем, что сейчас бы назвали мемом.

В первом выпуске москвичка Галина Нестерчук дошла до финала, согласилась на суперигру и выиграла «стереомагнитофон с лазерным проигрывателем».

Кто видел «Поле чудес» в 90-е, тот помнит жуткую заставку телекомпании ВИD, помнит звёзд — Филиппа Киркорова и Аллу Пугачёву, — крутивших барабан, помнит выпуск к выборам 1996 года, где вместо игроков участвовали поролоновые куклы российских политиков. А ещё все мы знаем, что эта передача — калька с американской The Wheel of Fortune, мы смеёмся над выступлениями игроков, поющих под фонограмму или читающих откровенно убогие стихи, привозящих через всю страну соленья, передающих привет дальним родственникам.

Но нельзя же отрицать, что Леонид Якубович — самый известный человек в стране на протяжении более чем тридцати лет, а «Поле чудес» — самая популярная телепередача. В некоторой степени это и есть новейшая история России. Капитал-шоу.

Признаюсь: был на съёмках программы, получил огромное удовольствие. В игроки меня не взяли — благонадёжности не хватает, — но дали в зале посидеть.

Леонид Якубович выходит к барабану немного угрюмым, грустным и внутренне сосредоточенным, зал начинает аплодировать, ведущий приветственно успокаивает публику жестом руки. Включаются камеры — и происходит профессиональное артистическое преображение: усы Якубовича, до того висевшие, вдруг распрямляются, встают параллельно полу, и маэстро улыбается, произносит свои обычные слова о том, что вот сегодня пятница, вечер, а это значит… и так далее.

Он очень внимательно следит за тем, чтобы никто не снимал происходящее на видео, и сам объясняет, что это не его прихоть, а правила телецентра. Говорит, когда хлопать, деликатными движениями руки заводит зал, профессионально и привычно таращит глаза, разговаривая с детьми, двигает барабан в сторону большего значения очков, желает здоровья всем родным и близким каждого, к кому обращается. Он не только ведущий — он полноправный хозяин этой микровселенной, на которую тридцать пять лет смотрит вся страна и где большинство жителей страны мечтает оказаться.

Время от времени на сцене появляются привезённые из разных уголков страны ансамбли — то татарский, то грузинский, то, как ни странно, прямо вот русский-народный. Они поют под фонограмму и танцуют с улыбками на лицах. Это такая особенность телевизионных съёмок — здесь, чтобы породить у зрителя искреннюю эмоцию, нужно сначала изобразить много эмоций фальшивых. Работа людей — создавать настроение, изображать веселье. И если изображать его достаточно долго и качественно, всем действительно станет весело. Может быть, это площадная манера, пошлость и даже кринж. Но это — главный принцип шоу-бизнеса. И капитал-шоу как его части.

«Поле чудес» любят именно за его чудесную природу. Там, в передаче, нет никакой связи между приложенными людьми усилиями и полученным результатом. Выпадает сектор «Ключи», ассистент ведущего Паша выносит на подносе шесть ключей. Один из них открывает автомобиль, стоящий на постаменте. Женщина из Челябинска выбирает ключ, пробует открыть авто — не получается. Зал аплодирует с сочувствием. Но Якубович понимает, что этого мало. Он говорит: «Ничего страшного, попробуйте другой ключ. Что у нас, машин, что ли, мало?» На третий раз ключ подходит — счастливая участница получает в подарок автомобиль.

Три верно угаданные буквы дают право на «две шкатулки». Помните, что это? Это когда перед игроком ставят две шкатулки, в одной из которых — деньги, во второй — ничего. Игрок открывает шкатулку — там пусто. Якубович великодушно говорит: «Я за самоваром не видел, какую вы открыли. Попробуйте ещё раз». А у барабана действительно стоит огромный самовар неясного назначения. Игрок открывает вторую шкатулку, забирает деньги — все счастливы.

Честно ли это? Мне почему-то кажется, что если это в пользу участников, то честно вполне. Люди приезжают на капитал-шоу не за минутой славы — их никто не запомнит, — а вот за этим небольшим подарком: сектором «Приз» на барабане, за той суммой, которую можно выторговать у Леонида Якубовича за этот приз, за недорогим — насколько недорогими сейчас они вообще бывают — автомобилем российского производства.

И чтобы передать привет.

Знаменитые подарки — выпечка, конфеты, варенья, колбасы — ведущий велит помощникам раздавать детям в зале. Когда помощники не находят детей, Якубович ласково подсказывает: «Да вон же, смотри, заусенцы сидят».

Дети игроков выходят к ведущему, пытаются читать стихи — получается откровенно плохо. Якубович говорит: «Болван ты китайский» — и целует каждого в голову. Дети дарят женщинам, стоящим за барабаном, заготовленные букеты — все так или иначе получают подарки, которые с 1996 года выносит женщина исключительных внешних данных — Римма Агафошина.

Создаётся ощущение, что «Поле чудес» — незыблемый остров благополучия. Тут и призы, и деньги, и цветы, и даже автомобили. И всё это — бесплатно, просто в случайном порядке раздаётся людям. Если сегодня повезло этой тройке игроков, то завтра вполне возможно повезёт всем. Такое шоу надежды. Я, если честно, не помню уже, кто выиграл. Страна смотрит на это капитал-шоу тридцать пять лет — и явно хочет, чтобы шоу продолжалось.