«Осквернить дух апелласьона». Как разоблачили самого грандиозного винного мошенника Руди Курниавана
Накануне Рождества 2008 года бургундский винодел в четвёртом поколении Лоран Понсо вылетел в Нью-Йорк. Его путь лежал в аукционный дом Acker Merrall & Condit. Накануне Понсо, просматривая каталоги, обнаружил, что нью-йоркские аукционисты выставили на торги несколько бутылок, произведённых, как было объявлено, винным домом Понсо. Однако самому виноделу было очевидно: лоты явно поддельные. Так, в каталоге значились вина 1929 года, тогда как разливать вино по бутылкам дед Лорана начал лишь в 1934-м. Понсо не без труда убедил аукционистов снять лоты с торгов, заодно выяснив имя продавца: Руди Курниаван.
Руди Курниаван в те годы был яркой персоной — неизменным героем светской и отраслевой прессы, Великим Гэтсби винной Америки. Индонезиец китайского происхождения, он возник в кругах калифорнийских винных экспертов, коллекционеров и любителей дегустаций в самом начале 2000-х практически из ниоткуда и за несколько лет — мгновение по меркам консервативного бизнеса — приобрёл славу и авторитет непревзойдённого дегустатора. О нём говорили, что он тратит миллион долларов в месяц на закупку элитных вин, у него брали интервью винные эксперты ведущих медиа, включая Financial Times, имена сильных мира сего, которых он консультировал на тему винных коллекций, шёпотом передавались из уст в уста.
Курниавану нравилась слава: он с удовольствием болтал с журналистами, гонял на Ferrari последних моделей, приглашал мишленовских поваров из Лос-Анджелеса на свои винные ужины, публично тратил в бутике Hermès 200 тысяч долларов за раз и обедал под прицелами фотокамер папарацци с элитным французским вином, не снимая белоснежной кожаной куртки и обнимая щенка чихуахуа. Он водил дружбу с режиссёрами и магнатами, намекал на ещё более высокие связи и рассказывал о сотнях дегустаций уникальных вин, в которых ему посчастливилось принять участие.
Единственным, о чём он предпочитал умалчивать, было его собственное прошлое: даже то, что Руди Курниаван — не его настоящее имя, выяснилось далеко не сразу. В действительности его звали Чжэнь Ван Хуан; когда эта пикантная деталь выплыла на свет, Курниаван тут же сопроводил её пикантной историей: дескать, новое имя придумал его собственный отец, чтобы дать сыну возможность быть независимым.
С таким же успехом, впрочем, он мог бы отрекомендоваться тайным родственником известного индонезийского бадминтониста Андре Курниавана, своего невольного тёзки. Быть может, он просто не успел использовать эту легенду до того, как сменил изысканные винные ужины на тюремный рацион.
Наверняка самому Курниавану, жадному до славы, понравилось выданное ему прессой звание «самого выдающегося винного мошенника в истории». Однако Лоран Понсо увидел в индонезийце другое, куда более важное. Когда винодел говорил о Курниаване, он был краток: «Этот человек весь состоял из лжи».
Чтобы прийти к этому исчерпывающему выводу, Понсо понадобилось пять лет. Настоящую спецоперацию, развёрнутую им против мошенника, винодел называл «своим крестовым походом». Поначалу он вёл борьбу в одиночку, постепенно привлекая в свои ряды экспертов по подлинности вин, адвокатов и, наконец, ФБР. Но душой операции всё равно оставался Понсо. Он работал как истинный агент под прикрытием: встречался с Курниаваном в Нью-Йорке и Сан-Франциско, обращался к нему за экспертным мнением, выявлял его связи, поставщиков, коммерческие планы. Однажды ему даже удалось добыть реальные доказательства мошенничества Курниавана, воочию убедившись в том, что предложенное ему индонезийцем вино — подделка. Он выяснил у индонезийца имена его поставщиков — по словам Курниавана, это были уважаемые люди из Индонезии, однако их телефоны, добытые Понсо, тоже оказались фальшивкой.
Он первым заявил, что вина, предлагаемые Курниаваном, не имеют отношения ни к Бордо, ни к Бургундии, а представляют собой смесь дешёвых калифорнийских, — впоследствии суд Нью-Йорка подтвердил эту версию. Эта история, несомненно, понравилась бы Дэну Брауну и Стивену Спилбергу: интеллигентный представитель мирной профессии оказался в центре настоящего детектива — и с честью выдержал роль главного борца со злом.
Не все понимали, зачем винодел тратит столько времени и усилий на своё расследование. Лоран Понсо никак не походил на искателя адреналина, способного очертя голову броситься в приключения, бросив на произвол судьбы семью и собственное дело. Не тот статус, не тот бизнес. Винодельческое хозяйство Понсо — одно из крупнейших и наиболее известных в Бургундии, владеющее легендарным апелласьоном Кло де ля Рош и выпускающее 12 вин Grand Cru — больше, чем любой другой домен в Бургундии.
Репутация дома Понсо, созданного в 1872 году, слишком высока, чтобы её мог поколебать какой-то индонезийский мошенник. Впрочем, и сам Понсо был в этом уверен. Объясняя после суда над Курниаваном, зачем ему понадобился этот пятилетний крестовый поход, винодел сказал: «Я стремлюсь не защитить свои вина, а предупредить людей». Правда, и тут мнение винодела разделили немногие, а поняли — тем более.
Накануне Рождества 2013 года винный эксперт Майкл Эган — уроженец Лондона, переехавший в Бордо ради более близкого знакомства с родиной великих вин, и агент ФБР Джим Уинн, с изумлением открывший для себя масштабный мир винного мошенничества, рассказывали на суде о результатах обыска в особняке Курниавана в городке Аркейдия в паре десятков километров от Лос-Анджелеса. Как оказалось, Курниаван не только «весь состоял из лжи» — его дом был настоящей фабрикой по её производству. Индонезиец разливал вина в собственном подвале, упаковывая дешёвый калифорнийский купаж в тщательно подготовленные бутылки родом из Бордо, Бургундии, Шампани и снабжая их соответствующими этикетками. Как рассказал Уинн, вилла Курниавана оказалась «настоящим винным заводом»: десятки тысяч бутылок хранились не только в подвале, но и в комнатах, которые ради сохранности вина охлаждались до температуры винного холодильника: отопление наличествовало лишь в двух хозяйских спальнях.
Как оказалось, Курниаван и вправду был винным экспертом, но в очень уж узкой и своеобразной области: он не только знал особенности оригинальных дорогих вин, но и умел мастерски воспроизводить их. К примеру, бутылки из-под бургундских он закупал в дорогих ресторанах — якобы для фотосессий — прямо с осадком, а этикетки были подделаны столь тщательно, что сам Понсо признал их «крайне близкими к оригиналу».
Удивительно, как при таком уровне познаний Курниаван мог допускать ошибки глупые и очевидные, а его клиенты — много лет не замечать их. К примеру, как напомнил Лоран Понсо на суде, его семья приобрела апелласьон Clos Saint-Denis лишь в 1982-м, что отнюдь не было секретом для всего винного мира. Это, однако, не помешало Курниавану выставлять на аукционах, а его клиентам — покупать вина Ponsot этого апелласьона, выпущенные якобы в 1945-м.
Эган рассказал на суде, что ещё в 2008-м проводил для частного коллекционера экспертизу купленных у индонезийца вин и пришёл к выводу, что 90 % из них — подделки. Однако и это не повлияло тогда на репутацию продавца. Государственный прокурор Джейсон Эрнандес назвал это «магией». Но точнее всего эту загадку вновь объяснил Понсо, отвечая совсем на другой вопрос. Рассказывая суду о собственной мотивации в расследовании, Понсо отозвался о действиях мошенника: «Это оскверняет дух бургундских апелласьонов».
Смысл этой фразы был понят немногими. А между тем она объясняет всю «магию» Курниавана, которой оказались не в силах противостоять многие богатые и знаменитые американцы. Ведь мир великих вин живёт по своим правилам. Он ведёт счёт не месяцам и годам, а десятилетиям. Он требует тщательности, внимания к деталям, он ждёт от своих адептов постоянного накопления знаний и опыта, с которыми приходит способность различать оттенки вкусов и характер терруара.
Этот процесс идёт постепенно, небыстро, не принося мгновенной выгоды. Ею, в конечном итоге, становится удовольствие, которое истинный ценитель учится получать от встречи с истинным шедевром виноделия. Такое удовольствие стоит дорого — не только в деньгах, но и в потраченном времени, усилиях, дисциплинирующих мысль и направляющих воображение. Пытаться получить больше и быстрее, претендовать на то, чем не владеешь, и представляясь тем, кем не являешься, в этом мире столь же продуктивно, как мошенничать в бридже ради репутации крутого парня в клубе джентльменов. На Hermès, может, и заработаешь, но джентльменом не станешь. Эту истину понимает Лоран Понсо и его коллеги — но для Курниавана и многих его клиентов она была и осталась недоступной.
…Накануне Рождества 2015 года в непримечательном городке Пфлюгервилль в Техасе, километрах в 30 от Остина, десятки людей собрались в аукционном доме Gaston & Sheehan. Аукционисты устроили большую распродажу вина, конфискованного двумя годами раньше на вилле Руди Курниавана. Как сообщили эксперты, исследовавшие десятки тысяч изъятых бутылок, около 5000 действительно оказались подлинными. Так что гости Gaston & Sheehan получили шанс совсем недорого приобрести знаменитые вина Бордо, Бургундии, Шампани. Не один десяток американских коллекционеров решили, что такой возможностью стоит воспользоваться.
Пояснений Лорана Понсо о природе винного мира они, увы, так и не поняли.
Эпилог
Окончив свой «крестовый поход», Лоран Понсо вновь целиком посвятил себя семейному бизнесу. Он отстоял свой взгляд на инновационные винные пробки из полимеров, которые предпочитает традиционным корковым ещё с 2010-х. Прошедшие годы показали: полимеры действительно предотвращают пробковую болезнь вина. Во время эпидемии коронавируса, пользуясь затишьем в делах, Понсо начал писать книгу о своей истории борьбы с индонезийским мошенником. Книга вышла в текущем году; по словам Понсо, с её публикацией эта глава его жизни окончательно завершилась.
Руди Курниаван вышел из нью-йоркской тюрьмы в ноябре 2020 года и сразу был препровождён в руки американской иммиграционной службы: поскольку во время суда выяснилось, что индонезиец проживал в США нелегально, в 2023-м он был депортирован на родину. Там он быстро нашёл способ извлечь выгоду из своей криминальной славы: к весне 2025-го Курниаван стал популярным ведущим винных ужинов и дегустаций для толстосумов Гонконга и Сингапура. Своим клиентам он, не скрываясь, демонстрирует навыки, которые привели его на скамью подсудимых, предлагая попробовать миксы своего авторства из дешёвых вин — а потом сравнить их с дорогими винами из Франции. Джерри Муни, нынешний адвокат индонезийца, с гордостью говорит, что многим участникам шоу «бленды Руди нравятся больше настоящих французских вин».
Впрочем, вопрос о том, насколько они настоящие, остаётся открытым.