Дизайнер Никита Калмыков: Мне давно кажется, что любая одежда — вне гендера
На завершившемся Каннском фестивале актер Марк Эйдельштейн появился в наряде из вашей коллекции. Фильм с его участием получил «Золотую пальмовую ветвь», поэтому внешний вид актера и одежда вашего бренда привлекли внимание многих. Вы воспринимаете это как достижение?
Честно говоря, нет. Появление Марка в одежде моего бренда не было запланировано — он просто позвонил мне и попросил рубашку, но не обещал, что наденет ее там. Я даже не ожидал, что он появится в ней перед камерами. Конечно, мне это приятно, я очень рад, потому что ему эта одежда очень подходит и все это увидели.
Насколько для вас важно, что именно заметные медийные персоны носят вашу одежду?
Самое главное для меня, чтобы мою одежду носили те люди, которые понимают концепцию моего бренда, чувствуют историю тканей, из которых я шью вещи, и бережно к ним относятся, разбираются в осознанном потреблении, а не просто поддаются импульсивному желанию купить новинку. Мне совсем не важно, будет это человек из медийной сферы или нет. Я никогда не практиковал рассылку своих вещей селебрити. Могу отправить что-то из одежды человеку только в том случае, если у нас с ним есть мэтч, взаимопонимание.
Какие у вас творческие планы сейчас? Работаете над новой коллекцией?
Я собираюсь выпускать капсулы вещей своего бренда с некоторой периодичностью, как было недавно с коллекцией кружевной белой одежды. Сейчас работаю над двумя новыми. Первую презентую в начале июля, а следующую — в сентябре. Это будет вечерняя одежда, более строгая и фактурная, со сложным составом тканей. В настоящее время я принципиально не участвую в неделях моды, поэтому не стоит ждать показов моих коллекций. Свои вещи я презентую в основном в соцсетях. Мне нравится делать это в дружественных телеграм-каналах. Я понимаю, что никакого фидбека от недель мод и модных показов сейчас нет. Международная пресса не посещает такие мероприятия в данный момент, а просто показ ради показа мне неинтересен. Потому что это очень трудный процесс: нужно найти большое количество моделей, организовать пространство, а в результате все эти старания просто не окупятся.
Помимо этого я работаю ведущим дизайнером в модном доме Ulyana Sergeenko. В нем я отвечаю за круизные коллекции — и летние, и зимние. В этом месте отлажены все процессы: от эскизов принтов до создания тканей. Здесь я впервые научился работать в команде, до этого мне было сложно представить себе, как можно заниматься творчеством коллективно.
Какие тенденции современной моды вас раздражают?
Почти никакие. Мне нравится смотреть на то, как люди осваивают какие-то сиюминутные веяния моды, как примеряют что-то новое, экспериментируют. Пожалуй, меня раздражает только две вещи. Первая — это то, как дорогие дизайнерские сумки из премиальных материалов, над которыми работают действительно большие дизайнерские команды, становятся очень популярными и от этого теряют уникальность. Массовое распространение таких вещей ведет к тому, что они теряют свою визуальную ценность. Исключительность вещи превращается в мемность, и сумка из-за этого перестает быть объектом желания. Качественный дизайн не должен растворяться в массовости.
Второй повод для моего раздражения — это тенденция брендов презентовать на крупных показах перед прессой и инфлюенсерами какие-то нарочито мемные образы, что-то созданное исключительно ради временной «вирусности», а не ради идеи. Это, конечно, бывает весело, но я не вижу в этом смысла. Так произошло, например, с бруклинским арт-коллективом MSCHF, создавшим в 2023 году Big Red Boots — огромные красные резиновые сапоги. Другой яркий пример — черные бархатные платья с пришитыми к ним головами львов от Schiaparelli, представленные в январе 2023 года. В обоих случаях это посыл для инфлюенсеров: давайте делать бренд узнаваемым благодаря вот таким грубым образам, которые удачно распространятся в коротких видеороликах в соцсетях. Надо сказать, что эта тенденция уже общемировая, на каждом показе любого бренда будет присутствовать хотя бы один дикий образ.
Чей стиль вдохновляет вас? Что в принципе вдохновляет?
Стиль конкретных людей меня не вдохновляет, если честно. Зато сильно воодушевляют музеи классической живописи, мне нравится рассматривать детали на живописных полотнах. Очень нравится средневековая эстетика с ее немного наивными, но проникновенными деревянными статуями. Спустя много веков эти статуи поели термиты, краска на них потрескалась, древесина рассохлась… Так же и с тканями — ты никогда не узнаешь, у кого и где они побывали, но ты можешь дать им новую жизнь, сделать из них новый образ. Еще я очень люблю ходить по секонд-хендам и барахолкам, антикварным лавкам. Искать там что-то неожиданное. Это могут быть любые предметы, не обязательно одежда. Меня вдохновляет форма старых вещей и их возраст, история.
Вы хотите что-нибудь сообщить миру с помощью той одежды, которую создаете?
Во-первых, я стараюсь по минимуму использовать современные материалы, шью свои вещи из винтажных и антикварных тканей. В эти ткани уже вложен чей-то труд, и они сохраняют в себе энергию людей из прошлого, живую историю. Мне кажется важным и интересным тот момент, когда истории из прошлого и настоящее сливаются в моей одежде, когда мое изделие наполняется большим смыслом и душой. Мои покупатели выбирают мою рубашку не для того, чтобы просто купить себе что-нибудь новое, а чтобы погрузиться в историю и следить за изменениями, которые произойдут с тканью рубашки. Мне нравится, когда на тканях появляются какие-то пятна, небольшие дырки, я люблю трансформацию тканей, вызванную химчистками и стирками. Это делает одежду как бы «говорящей» о чем-то человеческом.
Во-вторых, меня заботит осознанность потребления. Мне хочется остановить перепотребление, поэтому я никогда не буду выпускать футболки или толстовки. Этим уже и так заняты слишком многие бренды, я не хочу создавать аналогичный товар просто для того, чтобы его кто-то купил.
Почему вам важно придерживаться принципов гендерной флюидности в своих коллекциях одежды?
Я не обозначаю для себя это как некий принцип. Просто мне давно кажется, что любая одежда — вне гендера. Если тебе что-то нравится и ты хочешь надеть именно это, то пол не помеха. Понятно, что в консервативных обществах так поступать не всегда получится, но для себя я давно не вижу такой проблемы — просто создаю одежду, которую покупают и парни, и девушки абсолютно разных возрастов и сфер деятельности.
Как вам кажется, кому бы точно подошла и точно не подошла такая одежда?
Мне кажется, главное в любой одежде — это та мера комфорта, которую она дает ощутить своему обладателю. Если кому-то некомфортно в моих вещах, в этом для меня нет ничего непонятного. Поэтому мне трудно ответить на этот вопрос. Конечно, я могу представить внешность людей, которым пошла бы моя одежда, но в реальности все всегда выглядит не так, как в фантазии.
В вашем гардеробе есть повседневная, «обычная» одежда, или вы всегда одеты в дизайнерские вещи?
У меня очень много обычных вещей! Даже таких, которые висят в шкафу уже 10 лет. Мне нравится совмещать сложные концептуальные вещи с какими-нибудь спортивками или растянутыми футболками, люблю контрасты. Помимо этого у меня много простых толстовок и худи.
А как реагируете на имидж родственников и друзей, всегда ли он вам нравится? Не стремитесь «переделать» вкусы окружающих вас людей?
Конечно, мне не всегда нравится что-то в имидже близких, но я никогда им ничего не говорю и ни в коем случае не принуждаю носить те вещи, которые кажутся мне более подходящими. Каждый человек должен чувствовать себя комфортно в той одежде, которую выбирает. Тут никто не вправе раздавать советы и нарушать покой.
Беседовал Алексей Черников