Строители БАМа назначили Тынду — не самый большой и не самый известный город магистрали — бамовской столицей.

Тында разделяет БАМ на две примерно равные части — значит, столица.

Тынду строили москвичи — тоже, значит, столица.

В Тынде центральная улица зовется Красной Пресней — не как в столице, но так уж решили москвичи-градостроители.

У Тынды самое быстрое на всем БАМе сообщение с Транссибирской магистралью: до городка Сковородино можно доехать за пять часов. Тоже повод считаться столицей.

В Тынде почти нет весны и осени. «Три месяца холодно, а девять месяцев — очень холодно», — так говорят местные.

Один из районов на востоке Тынды в миру называют «мерзлотка». «Мерзлотка» — станция изучения вечной мерзлоты, один из немногих научных институтов, исследующих этот феномен. Создали станцию еще во времена Транссиба.

«Мы занимаемся детальным обследованием и диагностикой земляного полотна на вечной мерзлоте. Выезжаем на участки с деформациями, чтобы исследовать их и измерить температуру грунтов. Даем рекомендации, как привести участок в нормальное состояние, следим за тем, чтобы земляное полотно оставалось стабильным, а железная дорога сохраняла свою провозную и пропускную способность», — объясняет начальник станции Игорь Гаврилов.

На мерзлотной станции работает мастер по земляному полотну. Он осматривает свои многокилометровые владения как минимум два раза в год, а участки, которые подвержены деформациям, чаще. Результаты осмотров мастер передает службам железнодорожных путей и геобазам. Для детальной диагностики на месте у станции есть две буровые установки и вагон-лаборатория.

Вмешивается в работу железной дороги и глобальное потепление: «Сейчас среднегодовые температуры по бамовским метеостанциям на два-четыре градуса выше, чем были в те годы, когда проектировали магистраль. По некоторым метеостанциям уже даже пошли положительные среднегодовые температуры, а вечная мерзлота не может существовать в теплом климате», — говорит Гаврилов.

Под бамовской насыпью от трех до десяти метров льдов и льдистых грунтов. Оттаивая, льды расползаются, сверху на них давит насыпь, в результате просаживаются пути. Поэтому два раза в месяц по магистрали ходит вагон-путеизмеритель — проверяет просадки. Там, где они есть, приходится ограничивать скорость поездов.

Деградирующую мерзлоту, как правило, лечат охлаждающими скальными конструкциями — их на тындинской мерзлотной станции изобрели еще в советские времена. Идея простая: на откосе выкладывают слой крупного камня толщиной в один метр. Всё!

В Тынде около 10 районов бамовских временных бараков, ставших за прошедшие 45 лет постоянными.

Барачные районы по-прежнему называются так же, как назывались предприятия, сотрудники которых в них жили: 94-я мехколонна, 147-я мехколонна, СМУ-3. Каждое скопление бараков — как город в городе.

94-я мехколонна больше всего похожа на дачный кооператив, затесавшийся почему-то почти в самый центр Тынды: одноэтажные деревянные дома на высоких фундаментах, крашеные деревянные заборы, огороды и лесополоса.

Елена Табакова живет в бараках всю жизнь. Ее муж, Евгений, жил в квартире, но обменял ее на половинку щитового барака, рассчитанного на две семьи: «Хотел жить на земле».

«У нас очень спокойно. Я тут и грузди, и маслята, и подберезовики нахожу. И до центра 10 минут пешком», — говорит Елена.

Табаковы держат куриц и гусей, выращивают ревень, «бамовское достояние», и мелкую «земляничную клубнику» — другая за короткое дальневосточное лето созреть не успевает. «А я еще корову хочу!» — добавляет Елена.

На дальневосточной железной дороге служат 33 пожарных поезда — самое большое количество в стране. Тындинский — главный по Амурской области.

В вагоне, который снаружи отличается от обычного только ярко-красным цветом, есть все, что нужно пожарным: дыхательные аппараты, теплоотражающие костюмы, запас продуктов на трое суток и купе на четверых. Четверо — это «50 процентов личного состава», объясняет начальник поезда Николай Потехин.

Пожарный поезд — это вагон — насосная станция, переделанный из обычного пассажирского, две цистерны, вместимостью 60 тонн каждая, и локомотив. Всё выкрашено в красный.

В поезде круглосуточно дежурит машинист насосных установок. «Следит за боеготовностью», — поясняет Потехин.

О работе пожарные рассказывают как солдаты о сражениях. «Вы представьте, скажем, температуру 600–800 градусов. Мангал! А пожарным приходится в таких условиях работать. У нас нет особого режима боеготовности. У нас — постоянный», — говорит старший пожарный инспектор Иван Олиниченко.

Пожарные поезда сражаются не только с теми пожарами, что угрожают железнодорожной инфраструктуре. «Помогаем МЧС, тушим лесные пожары, — продолжает Олиниченко. — Расстояния-то у нас от двух нулей начинаются. До некоторых мест тяжело добраться на машине, вот нас и привлекают».

Тынду украшают аллея шестнадцатиэтажек и березы. Берез посадили щедро, как обычно в провинциальных городах высаживают тополя.

Тында — главная площадка для торжеств по случаю юбилея БАМа. Положение столицы обязывает.

К празднику на вокзале закончили ремонт, на площади поставили сцену, а на улицах покрасили и отмыли все, что можно отмыть и покрасить.

Как ни посмотри, вокзал напоминает раскинувшую крылья птицу. Между крыльями — башня-клюв, в ней — диспетчерская и бытовое помещение с панорамным видом на город. С учетом башни этот вокзал самый высокий на Дальнем Востоке — еще одна причина считать Тынду столицей БАМа.