Хорошие девчата, заветные подруги

Речь в этом тексте пойдет только о девочках, а о мальчиках говорить не будем совсем. Обычно я стараюсь соблюдать гендерный баланс. А тут вот так. Причина простая: то, о чем я сегодня хочу поговорить, у мальчиков практически не встречается. У младших подростков возраста 11,5–13,5 лет проявляется совершенно особый способ психофизиологического и тесно связанного с ним психологического и социального функционирования. О последнем крайне мало пишут, поэтому обсудим именно социальное взаимодействие девочек. На протяжении больше 30 лет я наблюдаю, как родители неизменно сталкиваются с этими проявлениями и зачастую не знают, как правильно на них реагировать.

Первая история относится приблизительно ко времени начала моей работы — поздняя перестройка. На прием тогда часто приходили сами подростки, без взрослых. Ко мне записалась девочка по имени Маша. 13 лет. Неумело накрашенная, ковыряет ковер носком грубого ботинка.

— Я тебя слушаю. Рассказывай.

Речь у Маши неумелая, она много бекает и мекает, часто «зависает». Очень стесняется, но при этом полна решимости что-то для себя важное все-таки узнать и понять. Изначально настроена строго на решение проблемы: сейчас все расскажу, получу совет и уйду. Однако, когда понимает, что можно и «за поговорить», говорит много и путано, захлебываясь в словах и иногда даже слегка заикаясь. Порой на глазах появляются слезы. Тогда Маша запрокидывает голову, поднимая вверх острый подбородок, чтобы слезы не вылились и не потекла тушь.

Образец Машиной речи:

— Сейчас я вам все с начала расскажу. Мы с Маринкой так хорошо дружили, прямо с первого класса, и даже в садике еще были знакомы. Хотя в садике она с Лилькой дружила, а со мной Лилька дралась, потому что она вообще злая такая была, и с мальчишками дралась тоже. А Маринку не трогала, потому что Маринка тихая была, а я, знаете, сама не лезу, а если кто ко мне, то и сдачу могу дать прямо в пятак. А в школу Лилька уже в другую пошла, переехали они, и мы с тех пор с Маринкой. Все вместе делали, в школу из школы, за одной партой сидели и понимали друг дружку, и я ее всегда поддерживала, и она меня. А в шестом классе к нам Ирка Сафонова пришла, они из Москвы переехали, и богатые, и она сразу стала так задаваться, и к ней девчонки, а она еще выбирает: с тобой вот буду водиться, а с тобой — нет. И почему-то вот ей Маринка по душе пришлась — ну, может, потому что она тихая и симпатичная, а может, еще почему, и она стала ей про меня всякие гадости говорить, а Маринка сначала не верила, а потом… А я Ирке сказала: отстань от нее, а она — пусть сама решает, и мы с Иркой даже подрались немного после уроков, мам наших потом к завучу вызывали, но я ее в общем-то в драке победила, хотя она и говорит, что нет, но это она врет, Маринку я тоже под горячую руку стукнула, потому что чего она предательница такая, должна была сразу Ирке сказать, в общем я теперь с Маринкой не дружу, а дружу с Валькой и ее братом-двойняшкой Серегой, и мы с Иркой и ее компанией воюем, но я все равно по Маринке скучаю и плачу даже… вот видите… потому что такой подруги у меня уже больше никогда-никогда не будет…

Вторая история — из практики уходящего года. Приходят мама с дочкой Эльвирой, 12,5 лет. Девочка интересно и стильно одета, асимметричная стрижка, макияж отсутствует, в ушах крошечные сережки-гвоздики.

Говорит мама:

— Меня очень волнует социальный аспект развития Эльвиры. Она практически ни с кем не общается. У нее нет друзей. И, хотя она прямо нам и не говорит, но я вижу — очень переживает.

— Эльвира, у тебя есть друзья? — спрашиваю я. (Сегодня очень часто ответы на этот вопрос у поколения детей и поколения родителей расходятся, они по-разному понимают дружбу.)

— Ну… наверное нет… хотя я в общем со всеми в классе нормально общаюсь.

— А какой запрос у тебя ко мне?

— Я… это… ну, наверное, я слишком эмоционально все воспринимаю. Переживаю слишком. Часто плачу и злюсь. И еще у меня, наверное, депрессия. Потому что я ничего не хочу и ничему не радуюсь.

— А давно у тебя то, что ты называешь депрессией?

Мать не дает Эльвире ответить и говорит сама:

— Была у нее подружка Лиля, еще из начальной школы. Никогда она мне не нравилась, семья там, знаете, такая, мать-одиночка с двумя детьми… я дочери всегда говорила… Но они дружили, а потом поссорились, и та стала с другой девочкой дружить… И Эльвира тогда как будто погасла.

— Мы не ссорились, — быстро вставляет Эльвира. — Просто так получилось…

— Но оно к тому и шло, — не обращая внимания на слова дочери, продолжает свой монолог мать. — Слишком разные уровни, интересы, Эльвира у нас в архитектурную студию ходит, французским занимается, а там уже мальчики, интернет, вы понимаете, у нас у Эльвиры только в этом году смартфон появился, до этого был кнопочный телефон, это наша с мужем принципиальная позиция…

— Эльвира, что произошло у вас с Лилей?

— Да я сама не знаю, оно все просто вот так как-то… кончилось… я ее потом спрашивала: «Ты на меня за что-то обиделась?» А она говорит: «Нет. Просто мне теперь кажется, что мы разные, и ты меня не уважаешь совсем. А Ира меня ценит. Так что — без обид, и спасибо за все, что было». И вот — теперь мы просто здороваемся каждый день: привет, привет. И она все время с Иркой и ее компанией. А я одна…

— А подружиться с кем-нибудь другим? Влиться в какую-нибудь компанию?

— Я не умею вливаться. И, может быть, не очень хочу. Мне кажется, или я их не понимаю, или они меня. Как будто я отдельная какая-то. 

— Но ты и вправду отдельная, в чем-то уникальная. Как и любой другой человек. Но даже очень разные люди умеют объединяться…

— Да о чем им там особо объединяться! — говорит мама. — Всякую дурость из интернета обсуждать? Во дворе нормальные дети теперь не гуляют, значит, надо просто учиться, а не бегать за всякими…

— Мне это очень эмоционально тяжело, понимаете? — в глазах Эльвиры стоят слезы. — Я даже просила маму меня в другую школу перевести…

— У нас нормальная школа, — снова вклинивается мать. — И рядом с домом, и старший сын ее закончил и в институт поступил. Повышенного уровня школу Эльвира не потянет, мы пробовали в начальной школе гимназию, не пошло, она болеть от нагрузки начала, а здесь и с учебой, и с учителями все нормально, и вот я из-за какой-то дурацкой, примитивной, как валенок, Лили буду теперь менять шило на мыло? Или это надо для эмоционального спокойствия дочери? Мы вот к вам, как к специалисту пришли, спросить… Неужели нам надо школу менять?

Чем характеризуется феномен

1. Реакция группирования, свойственная подросткам обоих полов у птиц и высших млекопитающих, живущих социальными группами (вороны, павианы, люди и так далее). Это такой биологический уровень. Среди девочек-подростков данного возраста можно наблюдать парную дружбу версус нарождающиеся группы — компании — объединения. Часто возникает конфликт, что-то с треском рушится, что-то рождается на руинах.
   
   
2. Откровенная стервозность девочек в этом возрасте. Они часто, скажем прямо, довольно противные: не прочь поябедничать и даже поклеветать друг на друга, поссорить кого-то с кем-то, что-то кому-то специально рассказать — и потом внимательно наблюдать за реакцией и обсуждать ее в своем кругу. Что это такое? Это исследовательская программа. Возраст позволяет: многие отношения еще в какой-то степени «черновик». Они так исследуют отношения между людьми. Если я скажу, сделаю вот так, что будет? А вот так? Как она себя поведет? Эксперименты идут прямо на окружающих людях. В основном на подружках (чуть позже девушки начнут так же жестко (и уже взаимно) экспериментировать на юношах — но это за пределами темы нашего нынешнего поста), но иногда попутно достается и родителям, и братьям с сестрами, и учителям. Современные родители, по моим наблюдениям, вовлечены в тему гораздо больше, чем родители 25 лет назад. Потому что нынешние девочки, в отличие от девочек прошлого, привыкли к тому, что их чувства важны и им «уделяют внимание». В результате они страдают от всех своих социальных сложностей и потерь не украдкой, а вполне демонстративно.
   
   
3. Смена социальных конструкций и жесткое исследование межличностных отношений накладывается на физиологические перестройки. Особо радикальные именно у девочек — в этом возрасте по взрослому типу запускается сложнейшая репродуктивная система, и в результате несколько лет практически все железы внутренней секреции находятся в непрерывном «мандраже», подстраивая функционирование друг под друга и отлаживая его для грядущих важных задач. Все это безусловно отражается на соматике и прямо на настроении. Эмоциональная лабильность и всякие неясные соматические симптомы — постоянные спутники девочек в этом возрасте. Кто-то привыкает сражаться. Кто-то — ныть и жаловаться. Общество раньше поощряло первое, теперь (до прямо совсем новейшего времени, когда маятник, кажется, опять качнулся) — скорее второе. Но от позиции семьи тоже зависит очень многое.

Что делать родителям, столкнувшимся с данным периодом взросления дочерей

Первое и основное, что я бы порекомендовала, — это просвещение. Современные девочки в этом возрасте — довольно смышленые создания, к тому же весьма заинтересованные в том, чтобы понять, что же это такое с ними и окружающими происходит. Поэтому в подходящий момент садитесь и спокойно, никуда не торопясь все объясняйте: и про реакцию группирования, и про физиологические перестройки, и про «проверку боем» — исследование межличностных отношений. Не забудьте сообщить, зачем все это нужно и почему для особи и популяции безусловно полезно. Если чувствуете, что не можете на достаточном уровне объяснить сами, сходите к компетентному психологу и поставьте ему конкретную задачу.

Дальше момент родительского вмешательства в текущую девчачью социальность. Я рекомендую не вмешиваться вообще, потому что это достаточно полезный, тренирующий социальную устойчивость и к тому же строго транзиторный этап — он закончится. И стоит помнить, что ваша девочка в этот момент — ровно такая же «стервочка», как и все остальные, хотя вам, возможно, кажется иначе. Знаю, что многие, особенно молодые психологи-специалисты со мной не согласятся. Родителям решать.

Как оказать поддержку

Нужно:

• признавать подлинность ее чувств (ты действительно очень страдаешь от разрыва с подружкой);
• вместе обсуждать возможные способы практических действий (может, нам стоит устроить новогоднюю вечеринку и пригласить на нее и Иру, и двух новеньких девочек?);
• делиться аналогичным опытом из своей подростковости, если он был (говорить только о фактах и чувствах, избегая «взрослых» оценок).

Не нужно:

• оскорбительно отзываться о сверстниках дочери («да что у тебя с ними общего, они же идиоты», «бросила тебя и слава богу, не подруга и была» и тому подобное);
• говорить, что у тебя «еще миллион таких Ирок будет». Девочка переживает от конкретного разрыва, девальвация не поможет, а только подорвет ее доверие к вам;
• обесценивать сам период в целом: «да что ты из-за какой-то ерунды переживаешь, меньше времени на дурацкую болтовню и дурацкие сплетни по телефону — лучше подготовишься к поступлению в гимназию». Это важный период, не пройдя его, ваша девочка многому вовремя не научится — придется учиться потом, если найдется время и место.