Премия Кандинского. Десять лет спустя
Премия Кандинского была придумана в 2007 году и первое время вызывала неизменный шквал эмоций. Ее сравнивали с британской премией Тернера и французской — Дюшана, казалось, она привлечет в стан актуального искусства новых коллекционеров, а победителям, для которых в первые годы устраивались европейские турне, она сулила мировую славу. Но годы шли, менялась не только премия, но и жизнь вокруг, и вот сегодня нет ни споров о справедливости выбора жюри, ни пышных церемоний в Барвихе, куда гостей доставлял арт-поезд с буфетом в духе Венички Ерофеева, специально пущенный по недействующей правительственной дороге (а уж о «Целующихся милиционерах» группы «Синие носы» сейчас и вспоминать-то неловко), ни — что важнее — выставок победителей за границей. Нет, в общем-то, и художественных открытий — в шорт-листе главных номинаций знакомые все лица, участники биеннале и ярмарок, номинанты и даже победители прошлых лет (лучший «молодой художник» 2011 года Полина Канис, например, теперь претендует на «взрослую» награду). Впрочем, учредитель Шалва Петрович Бреус с самого начала декларировал, что премия Кандинского — процесс, а не событие. И все, что происходит в жизни и искусстве, она, пожалуй, неплохо отражает.
А что же есть? Девять финалистов в трех номинациях: «Проект года», «Молодой художник. Проект года» (молодой — это до тридцати пяти), «Научная работа. История и теория современного искусства». Призовой фонд — более двух миллионов рублей: 1,8 миллиона — для «взрослого» и 450 тысяч — для «молодого» автора и публикация научной работы на русском или английском языке. Международное жюри с директорами крупных музеев — от обаятельного Бернара Блистена из Центра Помпиду и Яры Бубновой из Института современного искусства в Софии до блистательных московских глав Ольги Свибловой, Марины Лошак и Василия Церетели. Их выбор будет объявлен 15 декабря в кинотеатре «Ударник», и там же всего на один день откроется выставка финалистов.
Один из важных принципов Премии Кандинского — возможность самовыдвижения художников. Вероятно, поэтому многие художники-номинанты — из активного поколения тридцатилетних.
Краснодарская группировка ЗИП — одно из самых веселых и драйвовых явлений на нашей арт-сцене. Весной в этом можно было убедиться на их персоналке «Остановка ДК ЗИП» в Музее современного искусства в Ермолаевском переулке, которая тотальной инсталляцией захватила все этажи. Она-то и претендует на победу в главной номинации. Фанерные деревья, нарисованное море с дельфинами, Доска почета с портретами властителей умов — Наполеон и Мэрилин Мэнсон, Ленин, Толстой и Камбербэтч, школьный автобус и краснодарский бар — слегка наивное, немного хулиганское искусство, особая среда, реальная (у рощи, остановки и прочего в Краснодаре есть подлинные прототипы) и в то же время утопическая. ЗИПы умеют находить «кнопку», включающую режим взаимодействия, и тогда даже самый отстраненный зритель втягивается в их мир.
Если вы видели спектакль Love Machines в Электро-театре «Станиславский» или «Марину» в «Гоголь-центре», вы уже знакомы с Ириной Кориной как сценографом. Театральность и наполненное аллюзиями пространство всегда присутствует и в ее инсталляциях. На премию претендует работа «Хвост виляет кометой», представленная весной в специальной программе Музея современного искусства «ГАРАЖ» GARAGE Atrium Commissions. Хотя на ее месте (теоретически) могли бы быть и удивительный «Лотос», участвовавший в параллельной программе Московской биеннале, и городская иллюминация с похоронными венками из основного проекта Биеннале в Венеции, и с десяток других проектов этого года, реализованных буквально от Урала до Британских островов. В «Гараже» внутри трехэтажной башни я спускалась по лестнице от ярко-синего купола с золотыми звездами к рабочим робам и засохшим елкам и думала о свойствах человеческой памяти, рождающей причудливые ассоциации при виде самых простых вещей.
Третий номинант в категории «Проект года» — Полина Канис и ее новое видео «Бассейн». Темные воды, медленное движение голов над поверхностью, обреченное ожидание стоящих у края — все напоминает о древнегреческом Стиксе, перейдя который фигуры исчезают в черной глубине экрана.
В номинации «Молодой художник» — проект грозненского автора Аслана Гайсумова, который я выделила для себя еще на Триеннале российского современного искусства. Все просто: на стене развешаны таблички с номерами домов, которые использовались в Грозном до войны. Потертые, щербатые — история, не требующая пояснений. Два других вышедших в финал проекта — многосложные, философские: двухканальный видеоперформанс Саши Пироговой, выпускницы Школы Родченко, и фотопроект, запечатлевший сложный перформанс Данилы Ткаченко, который успел получить несколько фотографических премий.
Организаторы премии всегда с подчеркнутым вниманием относятся к научной номинации. В этот раз жюри придется выбирать из трех работ, образующих вместе вполне законченный логический ряд. Коллектив авторов, подготовивший к выставке «Оттепель» одноименное издание, анализировал советское искусство 1950–1960-х годов, питерский художественный критик Алексей Бобриков в своей книге «Русская идея на сувенирном прилавке» сконцентрировался на постсоветском арте, а другой петербуржец, Александр Боровский, в сборнике «Как-то раз Зевксис с Паррасием…» размышлял о поэтике современного искусства в целом.
Вообще, в сокращенной в последние годы публичной программе Премии Кандинского жаль не фуршетов, а большой выставки с работами из длинного списка. Это значит, что нам не покажут «Хрупкие вещи» Евгения Антуфьева, сделанные и посвященные Набокову и его страсти к бабочкам. Не будет таинственной рукописи из ржавых гвоздей, вытащенных из досок гулаговского барака и собранных по петербургским особнякам Петра Белого, очередного мощного перформанса Оли Кройтор, красивого, тонкого видеоэссе Кети Чухров и еще пары десятков хороших работ, которые придется искать уже в других залах.Ɔ.