Невидимая сторона. История незрячего фотографа Пита Экерта

О том, что он потеряет зрение, плотник Пит Экерт услышал по радио. Накануне врач поставил ему диагноз «пигментный ретинит», но даже не постарался объяснить последствия этой редкой наследственной болезни. Пит узнал о них сам, случайно послушав программу на радио, посвященную здоровью. В 27 его зрение действительно стало ухудшаться. Осознав, что у него есть лишь несколько лет до того, как он полностью ослепнет, Пит начал думать, чем сможет зарабатывать на жизнь.

Увлекшись таэквондо, он научился по звукам ориентироваться в пространстве не хуже, чем его зрячие соперники. И одерживал победы в спарринге наравне с ними. Уже полностью ослепнув, Пит получил по таэквондо черный пояс и начал преподавать боевые искусства зрячим ученикам.

Точно так же по ощущениям он научился стрелять. Свой 30-летний юбилей Пит отметил тем, что в соревнованиях по стрельбе вошел в десятку лучших — никто из организаторов не знал, что он был полностью слепым. Экерт вручную изготавливал часы, занимаясь на ощупь сложнейшей резьбой по дереву. «Правда, на создание одной модели у меня уходило около года, — вспоминает Пит. — И я понял, что не смогу этим обеспечить семью».

Вопреки здравому смыслу, он решил стать фотографом. Это произошло после того, как на чердаке в доме своих родителей Пит случайно обнаружил фотокамеру «Кодак» начала 50-х, способную снимать в инфракрасном режиме. Экерт попросил свою жену описать ее функции. «Мне просто стало интересно, — рассказывает он. — Первым делом я подумал о том, насколько плохие снимки получатся у абсолютно незрячего человека. И тогда я вспомнил об инфракрасной съемке: когда человек, который не видит, фотографирует объект, который не видно».

Фото: Пит Экерт

Фото: Пит Экерт

Фото: Пит Экерт

Фото: Пит Экерт

Пит изобрел свою уникальную манеру создания кадров: досконально запоминая обстановку, он работает в абсолютной темноте — направляя свет лишь на те объекты, которые должны быть видны на фотографии. Его приятель специально создал для Пита экспонометр для незрячих. «Для меня фотография напоминает боевые искусства: ты точно так же целишься камерой на объект, ориентируясь на звук», — говорит Экерт.

Пит до сих пор позволяет себе эксперименты. В съемке для Playboy он хотел подсветить моделей горящим порохом, но это так напугало девушек, что Экерту пришлось ограничиться лазером.

«Обычно фотограф наблюдает за моделью в ожидании, пока глаза не скажут ему, что нужно снимать. Я работаю совсем в другой манере, — объясняет мне Экерт. — Вместо того, чтобы изображать в кадре окружающий меня мир, я фотографирую то, как я вижу его в своем воображении. Выстраиваю изображение, как скульптуру. Это напоминает игру в шахматы — так же много фигур и нужно видеть всю доску целиком. Только в шахматы играть сложнее».

После съемки Экерт показывает проявленную пленку своим друзьям для оценки, сравнивая их реакцию со своими воспоминаниями. Вместе с ними он выбирает и снимки для печати. «Я должен рассчитывать на свою память, и поэтому никогда не делаю больше ста фотографий за раз, — говорит Пит. — Но даже для того, чтобы запомнить сотню снимков, требуется приложить немало усилий. Нужно выбрать фотографию в течение двух недель, иначе я просто забуду, что именно чувствовал во время ее создания».

Все выбранные фотографии Экерт печатает в большом размере, поэтому он не позволяет себе совершить ошибку. «Реакция окружающих мне нужна, чтобы подтвердить, верна ли моя память, — объясняет Пит. — Вдруг я забыл снять заглушку для объектива? Один раз я отснял всю пленку. Потратил на съемку полдня. При этом все мои модели позируют бесплатно. Мне было очень стыдно, но я пригласил этих людей и сказал им правду. Один был судьей, другой адвокатом, третий был топ-менеджером в сфере алкогольного бизнеса. Все, что они могли сказать: “Что поделать, он был слеп”».

Иногда в кадре присутствует и сам Пит — при этом на изображении его не видно. Ведь в кадре только то, что фотограф решил показать зрителю. «Все мои снимки — это фильмы длиной в один кадр, — говорит Пит. — Они обращаются к воображению зрителя. Пока он смотрит на мою фотографию, он придумывает свою историю. Поэтому и названия моих работ очень короткие: я не стараюсь подвести зрителя к какому-то заключению». Например, фотография «Ночной сон»: это изображение маленькой лодки и человека в море. Один из посетителей выставки Экерта увидел на снимке рабочий стол и секретаршу, которая умерла и плывет к небесам — совсем иную картину, чем та, которую видел в своем воображении Пит. «Меня очень редко расстраивает, если такое происходит, — говорит Пит. — Разговоры с посетителями выставок помогают выстроить мостик между моим и их видением».

С момента его первой выставки прошло шестнадцать лет. Сейчас Пит — успешный фотограф, чьи работы выставляются в галереях не меньше десяти раз в год. «Фотография для меня — способ отлично провести время, — говорит Пит, — Не важно, чем ты занимаешься, если тебя что-то по-настоящему увлекает, ты будешь интересен людям. В своей слепоте я нахожу преимущества: незрячие люди должны учиться двигаться в пространстве по звуку, и нам нужно иметь хорошую память, иначе придется вечно просить других о помощи. Все это помогает мне фотографировать. Когда у вас исчезает зрение, вам приходится напрягать свой мозг, чтобы остальные чувства обострились. Но верно и обратное: поставьте зрение превыше остальных чувств, и оно ограничит вас. Я не слабовидящий. У меня усиленный слух и осязание».

Мы говорили с ним несколько раз в течение нескольких лет. Почему? Просто его история никак не выходила у меня из головы. Я вспоминал о ней снова и снова. Уточнял детали. Просил выслать работы. Наверное, мне просто нравилось ощущение, что каждый из нас способен невероятно повернуть жизнь, что бы ни произошло.  

Во время нашей последней встречи Пит сказал мне, что не готов был отказываться ни от одного от своих увлечений — включая езду на мотоцикле. “Как это?” — уточнил я. Пит расхохотался: некоторое время назад он записался в городской мотоклуб и теперь катается с друзьями на заднем сиденье их байков. «Когда ты встречаешь трудности, то можешь через них пройти, переступить или проползти, — сказал он. — Главное — перед ними не останавливаться».