Трехрублевый план. Почему Сергею Лукьяненко не везет с экранизациями его книг

Сергею Лукьяненко страшно не везет с кинематографом. «Дозоры» при всех своих достоинствах — это, мягко говоря, очень вольное переложение его книг, которые всегда были ближе к шпионским романам, чем к апокалиптическим видениям, а «Азирис Нуна», кажется, благополучно сгинул в какой-то временной петле, и о нем теперь вспоминают разве что как об иллюстрации именно к этому тезису — о том, как фантасту не везет с экранизациями. Лукьяненко давно уже всем рассказывает, что «Черновик» гораздо ближе к первоисточнику, чем фильмы Бекмамбетова, и это правда. Жаль только, что картину это нисколько не спасает.

«Черновик» никогда не был лучшим произведением Лукьяненко, но у этого текста совершенно гениальное начало: молодой человек Кирилл однажды понимает, что какая-то сила стирает его из реальности. Во внезапно преобразившейся квартире, где за несколько часов другим стал даже кафель, живет чужая женщина, любимая собака Кешью норовит тяпнуть за палец, паспорт становится девственно чистым — без фотографии и штампа о регистрации, друзья и коллеги перестают узнавать. Дольше всех держатся родители, но и они в конце концов просят прекратить глупые шутки — нет у них никакого сына и никогда не было. У такой ситуации есть, конечно, отдельные плюсы: воруй, убивай, делай с гусями что хочешь — через пять минут о тебе никто и не вспомнит. Однако приятного, в целом, мало, так что главному герою остается только один путь — в башню, где, как ему объяснили, он теперь должен работать таможенником на границе параллельных вселенных. Кирилл, отрешившись от старого мира, стал частью элиты человечества, называющей себя функционалами. Это суперпрофессионалы, которые достигли в своем деле — будь то политика, медицина или таможенное дело — невиданных высот и живут при этом чуть ли не вечно. По крайней мере, если не слишком отдаляются от своей функции — в данном случае башни. В обязанности Кирилла, помимо контроля за движением через границы людей и товаров, входит открытие миров: в башне время от времени появляются новые двери, ведущие на другую грань реальности. Причем открываются миры в зависимости от желания и настроения таможенника. Захотелось уюта — появился вход в теплый ламповый (пусть и заснеженный) Кимгим, где нет нефти и газа. Вспомнил о море и солнце — открылась дверь в лето, на безлюдный курорт.

В идеале, конечно, на этом нужно было остановиться, чтобы остаток книги Кирилл просидел в своей башне, жмурясь на солнце, как Инек Уоллис из «Пересадочной станции» Саймака, и взимая пошлину с путешественников, но Заратустра такого не позволяет, так что вскоре начинается не всегда увлекательная беготня по мирам с покушениями, похищениями и теорией вселенского заговора. Фильм в этом отношении не слишком расходится с книгой: есть там и башня, и Кимгим, и даже собака Кешью. Правда, Кирилл из скромного сотрудника фирмы «Бит и Байт» превратился в гениального гейм-дизайнера, башня от «Алексеевской» переехала к Большому Каменному мосту, а недобрая женщина Наташа, оккупировавшая квартиру, стала строгой блондинкой Ренатой — из-за того, видимо, что играет ее Северия Янушаускайте, певица из сериала «Вавилон — Берлин». Несколько изменилась и любовная линия — Кирилл теперь пытается вернуть свою бывшую девушку, которая забыла его и подпала под мизантропическое обаяние персонажа Цыганова, — но «Черновику» это, пожалуй, даже на пользу.

Какой бы ты параллельный мир ни открыл, какой бы путь развития ни выбрал, в центре Москвы все равно будет выситься Кремль, а в нем гореть окошко, за которым день и ночь думает о народе мудрый усталый человек

Губит фильм другая вольность создателей: если у Лукьяненко в параллельных мирах разной была даже география, то в экранизации рядом с башней всякий раз оказывается Кремль. Вокруг могут ездить коляски на паровой тяге, вкалывать одурманенные зеки или расти пальмы, но кирпичные стены на берегу Москвы-реки продолжают стоять. Идея, в общем, правильная, хотя и грустная — как в анекдоте про рабочего, который хотел сделать коляску, а собирал вместо этого автомат Калашникова. То есть, какой бы ты параллельный мир ни открыл, какой бы путь развития ни выбрал, как бы историю ни переписал, в центре Москвы все равно будет выситься Кремль, а в нем гореть окошко, за которым день и ночь думает о народе мудрый усталый человек. Однако то, как все это выглядит на большом экране, — полная катастрофа. Ничего, кроме стыда и неудобства, такое зрелище не вызывает. Кажется, будто ребенок взял открытки с изображением Кремля и начал разрисовывать их разноцветными фломастерами: тут пририсуем пальмы, здесь — паровые машины, там — китайские пагоды.

Самое обидное, что, если бы режиссер Сергей Мокрицкий не совал повсюду «трехрублевый план» (как напоминает персонаж Евгения Ткачука, Кремль в этом ракурсе — от Большого Каменного моста — украшал советскую купюру), все было бы гораздо лучше. Для изображения стимпанковского Кимгима, наркоманской Нирваны или солнечного мира-курорта не нужно никакой компьютерной графики — достаточно хорошего художника, оператора и, например, локейшн-менеджера. Но Мокрицкий, подчеркивая на каждом шагу, что Кирилл — человек, создающий миры, сам с этой задачей не справляется. Ведь, кажется, такой кайф — придумывать все эти сказочные машины и фасоны платьев, снимать заснеженный городок или заросшие одуванчиками поля. Но нет — всюду Кремль, и до Курского вокзала уже никак не добраться.

При этом в фильме есть отличная графика: смертоносная матрешка-трансформер, странная вода, в которой нужно омыть руки перед переходом, или адские муки функционала, слишком натянувшего поводок своей функции, — все сделано замечательно. Только непонятно зачем. Здорово, конечно, что мы так можем, но это спецэффекты ради самих спецэффектов. Бекмамбетова позвали в Голливуд не из-за того, что у него машины по фасаду гостиницы «Космос» ездили, а потому что он умеет придумывать собственные миры и показывать их зрителям. В общем, силы и средства, потраченные на все эти забавные штуки, которые не слишком важны для сюжета, стоило бы пустить на вдумчивое и кропотливое создание параллельных вселенных, а то получившийся продукт сильно напоминает джакузи в хрущевке.

«Черновик» отчасти спасают актеры: Пересильд, Санько, Ткачук, Цыганов, Васильков, Мерзликин предсказуемо прекрасны, а Никита Волков, сыгравший главную роль, в ближайшие годы, кажется, будет у режиссеров нарасхват — не Данилой же Козловским единым, в самом деле. Многочисленные камео тоже, в общем, удались: в башню приходит с инспекцией Ирина Хакамада, а в ресторане поет Ян Гэ из шоу «Голос». Правда, остается загадкой, как можно не придумать смешную шутку про «Ночной дозор» для Сергея Лукьяненко, встречающего в метро человека, который похож на хлебнувшего святой воды вурдалака.

Несколько сбивает с толку драматургия — некоторых персонажей связывают не совсем понятные взаимоотношения, сюжетные линии внезапно обрываются, а финал вообще открыт нараспашку, — но тут, в общем, все тоже понятно. Во-первых, у книги Лукьяненко есть продолжение, а во-вторых, «Черновик» должен выйти еще как многосерийный телефильм, где многое встанет на свои места. Это, впрочем, не оправдание: монтировать все-таки стоило аккуратнее, а то кинофильм местами выглядит как тизер сериала. Или как черновик — может быть, в другой вселенной все-таки есть чистовик этого фильма — с внятным сценарием, смешными шутками и параллельными мирами, в которых хочется жить.