В комнате с белым потолком. 6 историй о том, как пережить разлуку с родственниками в реанимации
«Мой единственный ребенок умирал в палате один, а я даже не могла быть рядом»
Алина, 25 лет
Моя двухлетняя дочь попала в реанимацию с рабдомиосаркомой. Обычно детей в онкоцентре держат сутки и переводят в палату к маме, но не в нашем случае. На мои просьбы посидеть с дочкой врачи реанимации отвечали отрицательно, говорили, что она все равно без сознания. Даже за деньги отказывались меня допускать. Тогда я договорилась с лечащим врачом, чтобы меня пускали к ребенку хотя бы на 5 минут в день. Все остальное время я помогала мамам других деток.
Тяжело смотреть на своего ребенка, истыканного катетерами, со связанными ручками и ножками. Еще тяжелее уходить, оставлять его одного. Пару дней на этаже даже не было других детей. Почему тогда время пребывания ограничено? Было бы гораздо легче, если бы я могла находиться с дочерью круглосуточно. Чем я могла ей навредить? Инфекции? Но перед входом в палату я надевала защитный костюм и маску.
Я не могу передать словами, что я чувствовала. Муж и родственники — в другом городе. Мой единственный ребенок лежал в палате один и умирал, а я даже не могла быть рядом.
Доченька пролежала в реанимации четыре дня, на пятый день ее не стало.
«Я сказала, что не уйду из кабинета, пока меня не пустят к мужу»
Марина, 46 лет
В 2001 году мой муж попал в больницу с желудочными спазмами и температурой под 40. Диагноз поставили не сразу. Оказалось, аппендицит. Когда все лопнуло, врачи за голову схватились, прооперировали, но пошел абсцесс. Из-за ошибки врача человек весом в 110 кг сильно исхудал, перенес несколько операций и провел почти три месяца в реанимации.
Меня поначалу к мужу не пускали, несколько дней увиливали от вопросов. Тогда я дошла до главврача и сказала, что не уйду из кабинета, пока не увижу мужа. Меня пугали милицией, но потом сдались.
Муж встретил меня слезами радости. Мужчина, а слез уже не стеснялся. Рассказал мне, насколько невыносимы перевязки без наркоза, что боялся врача, который не сразу поставил диагноз. А теперь, когда я была рядом, у него появились силы и желание жить.
«Ты лежишь одна и ничего не знаешь — это очень страшно»
Александра, 34 года
Я попала в реанимацию 11 лет назад, беременной, с тяжелым воспалением дыхательных путей. Было сложно подобрать препараты из-за сильной аллергии. Родственников ко мне не пускали.
Я провела в реанимации всего четыре дня, но все бы отдала, чтобы рядом был кто-то близкий. Я была в сознании. Прекрасно помню, насколько это страшно: лежишь часами, с тобой никто не разговаривает (понятно, врачам не до этого), ничего про свое состояние узнать не можешь. Голые стены, потолок, приборы... Непонятно, выживешь ли, сохранишь ли беременность. Близкие люди очень важны в критической ситуации, иногда важнее лекарств! Очень не хватало человека, который мог хотя бы за руку подержать.
«Я проходила мимо пустой кроватки и плакала»
Анна, 32 года
Мой полугодовалый сын попал в реанимацию с обструктивным бронхитом: участковый врач не определила бронхит, потом начались осложнения и ребенок стал задыхаться. Сына забрали, а мне сказали идти домой. А как я домой-то пойду? Встала возле дверей и плачу. Врач сжалилась надо мной и пустила одним глазком на него посмотреть.
Три дня, которые мой ребенок провел в реанимации, показались адом. Ходила по квартире неприкаянная, а мысли все там, в больнице. Как только пройду мимо пустой кроватки — сразу в слезы, как будто оторвали от меня что-то. С тех пор прошло уже 7 лет, а я до сих пор забыть не могу это чувство опустошенности.
«Мама специально устроилась санитаркой в больницу, иначе ее ко мне не пускали»
Максим, 33 года
В 2014 году я попал в аварию и впал в кому почти на месяц. Очнулся в одиночестве, родных рядом не было, поэтому я решил, что умер. Но потом ко мне в палату пришла мама (она специально устроилась санитаркой в больницу, иначе ко мне никак попасть нельзя было), и я понял, что еще жив. Помню как перед очередной операцией мама подошла ко мне и сказала: «Сынок, ты сможешь все это вытерпеть?» Говорить я не мог, поэтому просто сжал руку в кулак. Я безумно хотел жить.
Жену стали пускать ко мне только через два месяца, когда меня перевели в палату интенсивной терапии. Она надела на меня крестик, покормила, и это дало мне силы жить дальше! У меня было много операций, еле выжил. Если бы не поддержка близких, я бы точно умер.
«За семь суток в одиночестве сын перестал меня узнавать»
Анастасия, 33 года
Когда сыну было три года, он перенес вирус Эпштейна — Барр, который дал осложнение — энцефалит. Пускать в реанимацию к ребенку меня не хотели: сначала сказали, что у меня нет необходимых анализов, а когда я предъявила справки, врачи нашли новые отмазки. Тогда я настояла на том, чтобы они написали мне отказ с объяснением причины, по которой я не могу находиться со своим ребенком. В конце концов врачи освободили отдельный бокс, куда и поместили меня с ребенком
На тот момент сын один провел в реанимации 7 суток. Это сказалось на его психическом состоянии: он забыл, что умеет ходить, говорить, сидеть, забыл маму, папу, всех родственников. Когда нас перевели из реанимации в отделение, некоторое время лежал овощем. В реанимации никто не церемонится с детьми, не успокаивает их. Через два месяца после выписки из больницы сын подходил ко мне и рассказывал, как страшно ему было там одному.
Через полтора года после этого случая мы опять оказались в той же реанимации: организм ребенка ослаб после перенесенного энцефалита. Все началось по новой, меня опять не пускали: ваш ребенок в коме, ему неважно, рядом вы или нет. Когда сын вышел из комы, мне снова отказали. Только после заявления на имя главврача мне разрешили увидеть сына. Ребенок меня опять уже не узнавал.
Когда нас перевели в отделение, сын все ломал и крушил, кидался игрушками. Как только в палату заходил врач в белом халате, ребенок замирал, даже глазами не двигал, смотрел в одну точку. Психолог объяснила, что он так прячется, думает, если он никого не видит и не шевелится, его тоже не заметят и ничего ему не сделают. Сын часто плакал и просился к маме, а на мой вопрос, кто же тогда я, он ревел: «Тетя-я-я-я-я!»
Автор: Анна Алексеева