Давайте на секунду представим себе ситуацию: мэр Москвы Сергей Семенович Собянин обращается с открытым письмом к юристу ФБК Любови Соболь.
Текст большой, незамысловатый и дружелюбный. Мол, Люба, вы человек очень хороший, смелый, много расследований полезных провели. Но есть Нюта Федермессер, общественный деятель и создатель хосписов, в которых получают паллиативную помощь сотни и тысячи людей. Так случилось, что она случайно (впрочем, как и вы, Люба) решила поучаствовать в выборах и выбрать себе часть районов ЦАО для выдвижения. Этот округ очень важен для злодея и обманщика Алексея Навального. Он хочет использовать любые возможности, чтобы помешать Нюте. Вы, Люба, умная и перспективная женщина, не замешаны в провокациях, авторитарных всплесках и отправке школьников под дубинки. Не надо помогать Навальному и его команде. Не позволяйте использовать себя. Ваш Сергей Семенович.
Вот такой крик души на мелованной бумаге попадает во все либеральные СМИ. Плющев битый час выступает на «Эхе Москвы», Смирнов занял все полосы «Медиазоны», «Медуза» во главе с Колпаковым проверяет текст на предмет харассмента. О чем же они говорят? Будут ли спорить о качествах кандидата, писать гневные комментарии на странице Соболь и воспевать подвиги Собянина и Нюты? Произойдет ли дискуссия, в ходе которой Соболь снимется с предвыборной гонки?
Очевидно, нет. Для либеральной общественности все будет ясно с первых строк. Акт давления, авторитаризм, полицейское государство, жулики и мерзавцы — вот что скажут Плющев, Смирнов и Сергей Пархоменко о таком письме. И заклюют всю ту же Нюту Федермессер, которая в реальности много лет занимается объективно важной деятельностью и облегчает страдания своих пациентов. И вознесут на трон все того же Алексея Навального, одним из воплощений которого, к несчастью, стала умная и талантливая девушка Люба Соболь. Словом, реакция будет точно такой же, как и на настоящее, наглое и авторитарное, письмо в адрес Нюты.
Самое страшное, что никому за то реальное письмо не станет стыдно. Ни автору за менторский тон и взгляд свысока, ни пастве его за язвительные кивки и поддакивания, ни даже тем людям, которые волей-неволей стали второстепенными персонажами политического опуса. Прав был Цицерон: письмо не краснеет. Бумага все стерпит.
И лишь где-то вдруг, по странному стечению обстоятельств, утренние газеты внимательно прочтет Владимир Путин. Он улыбнется, посмотрит на фотографию Алексея Анатольевича и скажет: как же он все-таки на меня похож! Моя школа. Далеко пойдет.