«У меня была модель счастливого будущего — Андрей Макаревич». Кем в детстве хотели стать сотрудники «Сноба» и что из этого вышло

За два часа мы успели пройти тестирование на эмоциональный интеллект (EQ), личностные качества (Kettel), профессиональную мотивацию («Якоря карьеры»), а также на социальные и бизнес-навыки (Coca-Cola). Карьерные консультанты проанализировали полученные результаты, и вот что получилось.

Филипп Черненко, директор по дистрибуции контента

В детстве мне, как и многим, хотелось перепробовать все профессии мира. Устроив жесткий отсев вакансий, составил шорт-лист: 

• актер;
• музыкант;
• шеф-повар;
• водитель автобуса.

Этому списку соответствовал Андрей Макаревич. У него, пожалуй, не было автобуса, зато были водительские права — это я знал наверняка. Так что, в отличие от сверстников, у меня была готовая ролевая модель для достижения счастливого будущего.

Однако прошли годы, и я поступил на журфак. Как так вышло? Видимо, я выбрал самую доступную условно «творческую» профессию: буквы и абзацы — что твои ноты и партии, а вычитка текста выпускающим редактором — как генеральная репетиция. К тому же 16 лет — не самый подходящий возраст для того, чтобы выбирать будущее. К счастью, при нашей системе образования выбор факультета почти никак на нем не сказывается, тем более в журналистике. Большинство моих однокурсников не стали журналистами, а большинство знакомых журналистов не оканчивали журфак.

На тестировании «Моей работы», впрочем, я узнал, что оказался в правильном для себя месте: журналист, редактор и писатель находятся в той же «художественно-творческой» категории профессий, что актеры, музыканты и скульпторы. И еще одна хорошая новость: рынок труда меняется стремительно, профессии появляются и исчезают, и человеку приходится пробовать себя во многих разных занятиях — прямо как мне и моим наивным сверстникам из 90-х. Что ж, почему бы нет.

Вадим Палько, руководитель отдела новостей

Работа — изъятое из жизни время, и было бы лучше использовать его по-своему. Такой вывод я сделал еще в детстве. Хорошо помню, что чувствовал, когда мама или дедушка уходили на работу: дверь закрывалась, а они «терялись» до самого вечера. 

Поэтому я всегда руководствовался одним правилом: лишь бы мне не приходилось терять самого себя в начале рабочего дня, чтобы очнуться через восемь часов. Иными словами, чтобы я работал над тем, что занимает мысли и вне работы.

В детстве я представлял себя палеонтологом (спасибо «Парку Юрского периода» и другим фильмам о динозаврах), затем археологом (спасибо Индиане Джонсу и прочим). Позднее понял, что больше всего я люблю кино. Я мечтал стать кинорежиссером, но в России для развития в этой области нужно быть шумным, выпячивать себя — это явно не обо мне.

В итоге получил высшее образование в сфере госуправления (да, звучит скучно). Правда, пока учился, заинтересовался архитектурой, все свободное время уделял этой теме, так что теперь могу гордо (или не очень) называть себя диванным экспертом в этой области.

Сейчас работаю в медиа (как так вышло — длинная и не очень интересная история), и, честно сказать, мне это нравится.

Любопытно, что специалисты в московском центре «Моя работа» после нескольких тестов и собеседования уверенно подтвердили, что, во-первых, сейчас я нахожусь на своем месте, а во-вторых, что все-таки есть смысл получить образование архитектора — лишним оно точно не будет.

Екатерина Тимофеева, редактор отдела новостей

В детстве я не хотела быть разве что музыкантом (в школе заставляли петь под баян перед всем классом) и спортсменом (просто не складывалось). Остальные профессии были мне интересны.

Хорошо помню, что писала стихи в тетрадке и носила их учителю начальных классов. Гордилась своей будущей карьерой писателя. Потом хотела стать археологом — путешествовать, разгадывать загадки прошлого. Когда узнала, что на самом деле археологи сидят целыми днями в яме с кисточками и лопатами, переключилась на философию и политологию. Была очень наивна и верила в идеи Платона, считавшего, что идеальный глава государства — это мудрый философ.

Почему в итоге журналистика? Не перестаю себя спрашивать. Не было никакого плана или расчета. Мне хотелось помогать людям, а слово казалось силой. 

В московском центре «Моя работа» я впервые в жизни прошла несколько тестов по профориентации, и карьерный консультант, посмотрев на результаты, меня огорошил: «Вы не совсем редактор». Оказывается, мне бы в первую очередь подошло то, что касается людей и художественных образов, и только во вторую — знаков.

Точно решила еще раз сходить в центр занятости, пройти больше тестов по профориентации и подольше побеседовать со специалистом. Кстати, это бесплатно и доступно для людей не только с московской пропиской.

Юлианна Качанова, корреспондент

Еще когда я ходила в детский сад, все были уверены, что стану актрисой: миллионы прочитанных на утренниках стихотворений, десятки сыгранных ролей Снегурочек и Лисичек убеждали семью в том, что мое будущее — в театре. Позже я полюбила командовать, сама начала ставить спектакли в школе — и меня стали прочить в режиссеры. В старших классах я стала по-настоящему много читать, появились и мои первые сочинения. Все поняли: вот оно — девочка пойдет в журналистику. Но, при всей моей огромной любви к творчеству, меня пугала излишняя свобода и неопределенность в работе журналиста. Поэтому я выбрала практичный и приземленный полиграфический вуз и стала учиться издательскому делу.

Ко второму курсу я поняла, что все-таки не могу только читать и редактировать чужие тексты, а хочу общаться с людьми и писать сама. Так я попала на стажировку в «Сноб» и решила, что профессия журналиста — занятие, которому я готова посвятить всю жизнь.

Надо сказать, что и тест на профориентацию не показал однозначного результата: оказалось, что я в равной степени «артист»‌ и «посредник»‌, ближе всего мне продвижение чего-либо и коммуникации. Карьерный консультант после расшифровал нам результаты, и, когда среди возможных для специальностей у меня оказалась журналистика, я облегченно выдохнула — иду правильным путем.

Самым большим открытием для меня стало психологическое тестирование Кейрси по определению типа личности. Оказывается, я прирожденный руководитель, да что там — тест показал, что я настоящий «труженик», мне суждено вдохновлять и вести за собой людей. Это приятно удивило: по словам карьерного консультанта, мой тип личности встречается лишь у 3% населения. Таким обладали, например, Стив Джобс и Наполеон.

Узнав свои профессиональные склонности, в первую очередь узнаешь себя. Когда это происходит, мир становится более цельным, исчезают сомнения и страхи и появляется уверенность в себе.

Подготовила Екатерина Тимофеева

Аудиоверсия текста: