«Сотни людей оборачиваются, когда я иду в шортах». Интервью с параатлетом Дмитрием Игнатовым

Ɔ. Весь ваш протез облеплен веселыми наклейками, в том числе и с названиями брендов. Это просто так или в рамках контракта?

Клею наклейки дружественных брендов. На такую рекламу обращают внимание лучше, чем в сторис инстаграма, особенно летом в России — сотни людей оборачиваются. Так что это дороже, чем рекламка в «сторьке». Такие штуки мало кто делает, и я только начал это продвигать — неплохой дополнительный заработок.

Ɔ. В каком состоянии российский рынок инфлюенсеров с ограниченными возможностями?

Такого рынка нет, точнее, о нем никто не знает кроме людей, которым я о нем рассказываю. И они тоже иногда наклеивают изображения брендов, чтобы выразить свою поддержку — может, так возникнут планы на коллаборацию. 

Ɔ. А экипировка для тренировок у вас спонсорская?

Я очень дружу с ребятами из вот этого спортивного бренда (показывает на баннер с логотипом, висящий в спортзале. — Прим. ред.), и они иногда одевают меня и моих друзей. 

Ɔ. Вы сами к ним пришли?

Нет, они ко мне. Все зарубежные спортивные бренды хотят работать с людьми с ограниченными возможностями, потому что это правильный ход. В России такого пока нет — есть только какая-то лицемерная пропаганда этого дела. Тем более от моего вида иногда бабушки крестятся, когда в шортах хожу. 

Ɔ. Как, кстати, ваша машина функционирует?

Там куча разных датчиков, которые помогают мне ходить — считывают движения и корректируют походку. Протез подстраивается под меня, но к моей нервной системе никак не подключен, хотя многие думают, что это так. Возможность подключения есть у протезов рук — не знаю, как конкретно это работает, но ставятся датчики на бицепс, трицепс, и электронную руку приводит в движение именно сокращение мышц. 

Ɔ. Насколько я знаю, ваши девайсы достаются вам не без приключений.

У меня в сторис инстаграма есть папка «Протез 3.0», где как раз описываются эти приключения. Я подал документы на изготовление третьего протеза 1 сентября прошлого года — по закону их надо менять два раза в год, срок уже подошел, и сейчас я пользуюсь устройством, небезопасным для ходьбы. С момента подачи документов меня помотало по разным инстанциям, мои бумаги терялись, пришлось собирать их заново — и вот совсем недавно мне, наконец, пришло уведомление о том, что какой-то чиновник одобрил мне хороший протез. Все это я рассказал вам за минуту, а реально это месяцы больших переживаний и беспокойства: одобрят? Не одобрят? Люди из городской инстанции отправили меня в областную структуру, там тоже не смогли принять решение, и я пошел уже в федеральную структуру. Мне еще более-менее повезло. 

Ɔ. Вы пытались налаживать связи с компаниями, которые делают более технологичные протезы, чем вы можете себе позволить по льготе?

Да, и такой разговор до сих пор идет с Исландией. Они лучшие по части протезов — наравне с Германией. Но пока наше общение с исландской компанией ни к чему не привело. 

Ɔ. Вы очень энергичны — по крайней мере, на публике и в соцсетях. Создается впечатление, что в вашей жизни нет места меланхолии. Или все же бывает?

Я стараюсь себя не жалеть, и у меня меланхолии не было никогда, хотя всегда мне говорят: «Да не может быть!» Знаете, когда я очнулся от наркоза после травмы и операции, я еще в расфокусе увидел лицо мамы, которая сказала: «У тебя будет все самое лучшее, не заботься ни о чем, восстанавливайся и занимайся своими делами». Я воспринял это буквально как руководство к действию и всерьез занялся своим восстановлением. Все бюрократические процедуры взяла на себя мама. Она и сейчас помогает мне с выбиванием льгот — именно выбиванием, потому что с первого раза никто ничего не дает. По-прежнему без бумажки ты какашка, а с бумажкой человек. Был случай, когда я хотел сходить в кинотеатр, зная, что там есть скидка для таких, как я, но скидку мне не давали, потому что я забыл дома справку об инвалидности. Конечно, я мог купить билет и без скидки, но просто обидно, что у нас все на бумажках завязано. Это к слову о том, что у меня может вызвать меланхолию и что многих инвалидов удерживает от выхода в свет и общения с людьми. При этом красивых людей с инвалидностью, желающих общаться, заниматься сексом, умных и образованных полно.

Ɔ. Как вы решились заявить о себе и начать зарабатывать своим телом — можно же так сказать?

Да, можно. Я работаю телеведущим, снимаюсь в рекламе, и за это платят — мое тело продажно. Пришел я к этому случайно: друг предложил поучаствовать в съемке, потом разные люди посмотрели на фотографии, и они им понравились — сказали, красивый парень. За съемки даже платили — понемногу. Мы живем в мире диджитала, где огромную роль играет картинка, поэтому зарабатывать на фотографиях стало проще. 

Ɔ. Как вы попали на телевидение?

Я стал работать на телевидении, еще когда учился в старших классах, потом, когда учился на специалиста по связям с общественностью, был занят на студенческом ТВ, а позже, ближе к выпуску, меня взяли на практику и на работу на «РЕН-ТВ Петербург». 

Когда лежал в госпитале после травмы, рассылал свои резюме всюду, куда только можно. Потому что я сразу стал думать о том, что поддержка семьи, друзей не может длиться вечно, и надо искать работу. На одно из писем откликнулась продюсер Инна Новикова с телеканала «Москва-24». Она позвала меня на кастинг, и я его прошел — так я стал работать в Москве светским обозревателем. Меня все узнавали по моей палочке и давали интервью.

Ɔ. Вам рассказали, почему вас выбрали на кастинге?

Нет, и я не знаю. Наверное, им понравилась искренность — сейчас же, как говорят, эпоха новой искренности. Это был обычный кастинг, куча людей в очереди, наступает твой черед, и потом тебе говорят: «Мы вам позвоним». Ты понимаешь, что они могут не позвонить, потому что это не первый твой кастинг. Но тут едва я доехал до дома, как мне уже позвонили и пригласили на второй этап, потом на следующий, а потом сказали: «Ну все, давай, работай». 

Ɔ. А как начали плавать?

В госпитале рядом со мной лежал постоянно пьющий человек, с которым мы сражались за пульт от телевизора. Тогда шла Паралимпиада, и соревнования показывали после новостей и сериалов про ментов, которые смотрел мой сосед. Мне тогда нужна была мотивация, чтобы как-то пережить тот факт, что я в больнице и у меня нет ноги, — а тут по телеку показывают пацанов и девчонок, которые живут и получают от жизни удовольствие. В тот момент я захотел заниматься плаванием или бегом. Сейчас занимаюсь и тем, и другим, но тогда я вскоре забыл об этом своем желании. Потом, уже сидя в одной из редакций «Москвы-24», я согласился на предложение поучаствовать в сюжете: искали героя, который опробовал бы все виды спорта в Москве, доступные для людей с ограниченными возможности. Продюсеры возили меня по съемкам, и в конце концов мы пришли в бассейн, где я увидел тех самых ребят, на которых смотрел в госпитале по телевизору. Я попробовал поплавать, мне понравилось, и я решил продолжать. 

Ɔ. Как поддерживаете себя в форме, какие инвестиции в себя делаете в первую очередь?

Я по-прежнему спортсмен, раньше занимался плаванием, а сейчас — яхтингом. Но, конечно, я не оставляю плавание, потому что это полезно для позвоночника, и у плавания много других плюсов. Иногда участвую в соревнованиях на открытой воде. Также хожу в зал. Чтобы мне не было скучно заниматься спортом, ставлю для себя конкретные цели. Например, недавно целью было переплыть Босфор, и я долго готовился к этому заплыву. Следующая моя большая цель — совершить кругосветное путешествие на яхте. К осуществлению этой затеи я буду идти года два-три. Из ближайших целей — соревнование по фитнесу в ноябре. Мне надо будет выйти на сцену и показать мышцы. Поэтому я сейчас каждый день пропадаю в зале, правильно питаюсь, хорошо сплю и по тому, что получается, могу сказать, что можно поменять любое тело, если этого очень хочешь. 

Что касается инвестиций, то со мной хотят дружить многие из тех, для кого круто, что среди их клиентов есть современный человек с инвалидностью, который может оставить фидбэк, рассказать про них другим инвалидам. Поэтому какие-то вещи мне достаются по бартеру — возможность заниматься в дружественном спортзале, например.

Ɔ. Как вы перешли из плавания в яхтинг?

В бассейне постоянно появлялись более молодые параатлеты, мальчишки и девчонки, которых я просто не мог догнать. Решил, что перейду в другое плавание, поменяю бассейн на открытую воду и не буду так яростно гоняться за своими секундами, потому что здоровье важнее. Профессиональное плавание отнимает огромное количество времени — два часа утром, два часа вечером плюс дорога, притом это не особо прибыльное занятие, на заработок от него невозможно купить все, что хочешь. К новому виду спорта я адаптировался довольно быстро. В мае будет чемпионат Европы по парусному спорту, я хочу попасть в первую десятку как минимум, а сверхзадача — в тройку победителей. Хочу показать всем, что я классный чувак. 

Ɔ. А есть мечты не про спорт?

Сейчас пишу сценарий для своего ютьюб-канала, он, конечно же, будет посвящен инвалидам, и я хочу сделать его классным и модным. У меня уже были попытки — вел блог «Без ног и на колесах» с Женей Воскобойниковой. Скоро Паралимпийские игры, и я хочу, чтобы к этому времени страна чуть больше узнала своих героев, чтобы их имена зазвучали громче, чем имя Ольги Бузовой — потому что они делают для общества гораздо больше. 

В совсем уж мечтах — создать маленькую круизную компанию, которая отправляла бы в яхтенные путешествия людей с ограниченными возможностями. Еще хочу открыть свой ресторанчик, где работали бы люди с инвалидностью и который был бы суперфрендли для всех — такое место, где можно общаться, работать, читать свои стихи. Назову это заведение «Одна нога здесь, другая там». Или покороче.

Присоединяйтесь к кампании Grolsch «Я — это я», рассказывайте, как вы научились принимать, любить и ценить себя, что считаете своей главной особенностью, какими чертами характера гордитесь — и получите возможность выиграть годовую подписку на наш проект и попасть на закрытый показ фильма Let it soul в Центре документального кино 10 декабря! Публикуйте свои истории в соцсетях с хэштегом #GrolschЯэтоя — мы выберем лучшую.