Дэн Ариели: Честно о нечестности. Как работает самообман

Чтобы лучше понять, что такое самообман, мы с Зое Чанс (аспирантом в Йельском университете), Майком Нортоном и Франческой Джино решили выяснить, как люди заставляют себя поверить в собственную ложь и можно ли этого избежать.

Эксперимент состоял из двух частей; в первой мы предложили участникам ответить на восемь вопросов, похожих на те, которые используются для оценки уровня интеллекта (вот один из них: «Чему равно число, составляющее половину четверти одной десятой части числа 400?»). После завершения теста участники контрольной группы отдавали листы с ответами наблюдателю. Сравнив ответы, мы установили среднюю результативность. (Мы использовали вопросы вместо стандартного матричного теста, поскольку предполагали, что они скорее вызовут у испытуемых чувство уверенности в себе («я так и знал»), приводящее к самообману.)

Участники другой группы, действовавшие в условиях, способствующих мошенничеству, получили бланки с подсказками (правильные ответы были указаны в нижней части страницы). Мы сказали, что подсказки приведены для того, чтобы испытуемые могли проверить свои результаты, а также понять, насколько хорошо в целом они отвечали на вопросы. Мы попросили студентов быть честными и сначала записать свои варианты ответов и лишь потом сверить их с правильными. Так они и поступили.

Что нам удалось выяснить на этой стадии эксперимента? Как и ожидалось, результаты участников, имевших возможность сверить ответы, оказались чуть выше среднего. Это давало основания предположить, что они использовали подсказки не только для проверки, но и для улучшения своих результатов. Как и во всех других наших экспериментах, мы обнаружили, что люди обманывают, когда им представляется такая возможность, но не злоупотребляют ею.

Как я помогал себе улучшить результаты теста

Идею очередного эксперимента мне подсказали журналы, которые обычно можно найти на борту самолета, в карманах кресел. Однажды во время полета я листал такой журнал и наткнулся на так называемый тест Менса (ответы на вопросы которого дают представление об уровне интеллекта отвечающего). Я довольно азартен и, конечно, не мог упустить такую возможность. В примечаниях к тесту было сказано, что правильные ответы напечатаны на последней странице журнала. Ответив на первый вопрос, я заглянул на последнюю страницу, чтобы выяснить, был ли мой ответ правильным, и — подумать только! — я не ошибся. Я вернулся к тесту и некоторое время спустя заметил: просматривая подсказки, я каждый раз невольно опускал взгляд ниже, к ответу на следующий вопрос. Понятно, что находить правильные ответы мне было несложно. Так и оказалось: я правильно ответил на большинство вопросов, что позволило мне без труда убедить себя в собственной гениальности. Но потом я задумался: действительно ли мои результаты — свидетельство того, что я невероятно умен, или все дело в том, что я краем глаза видел правильные ответы? (Разумеется, я был склонен считать, что залог успеха — мой блестящий интеллект.)

Нечто подобное может произойти с кем угодно: при условии, что правильные ответы приводятся на другой странице или напечатаны вверх ногами, как это часто бывает в журналах и руководствах по проведению SAT-теста (его проходят все абитуриенты, поступающие в высшие учебные заведения США). Мы часто обращаемся к подсказкам, не пройдя тест до конца: чтобы убедиться в собственной толковости или (в случае неверного ответа) сказать себе, что допустили глупую ошибку, чего никогда бы не случилось, будь экзамен настоящим. Так или иначе, дело заканчивается довольно раздутым самомнением и уверенностью в собственной гениальности — и, разумеется, мы с радостью это принимаем.

Результаты первого этапа нашего эксперимента показали, что участники были склонны заглядывать в подсказки: это помогало им значительно улучшить результаты. Однако этот вывод не позволял нам понять, были их действия старым добрым мошенничеством или участники обманывали сами себя. Другими словами, было неочевидно: понимают ли участники, что мошенничают, или убедили себя в том, что действительно знают правильные ответы. Чтобы разобраться в этом, мы дополнили следующий этап эксперимента новым условием.

Представьте, что вы принимаете участие в тесте, аналогичном описанному выше. Перед вами восемь вопросов; вы правильно отвечаете на четыре из них (50%). Однако в нижней части страницы даны все ответы, и вы заявляете, что на самом деле справились с шестью вопросами (75%). Как вы думаете, каковы ваши реальные способности: ответить на 50% или на 75% вопросов? С одной стороны, вы, возможно, осознаете, что использовали подсказки, чтобы прокачать свой результат, и понимаете, что ваши реальные способности ближе к 50%. С другой стороны, зная, что вам заплатили за шесть правильных ответов, вы можете убедить себя в том, что действительно способны пройти тест на уровне, близком к 75%.

И вот тут начинается вторая фаза эксперимента. После завершения предыдущего теста наблюдатель просит вас предсказать, насколько хорошо вы проявите себя в следующем испытании: в нем вам предстоит ответить еще на 100 вопросов. Понятно, что на этот раз подсказок в нижней части страницы не будет (то есть вы не сможете обратиться к ним «за консультацией»). Какими, по вашему мнению, будут результаты следующего теста? Будут они основаны на ваших реальных способностях, продемонстрированных на первом этапе (50%), или на завышенных (75%)? Логично предположить следующее: если вы осознаете, что использовали подсказки в предыдущем тесте, чтобы искусственно завысить результат, то ваш прогноз будет этому результату соответствовать. То есть вы дадите примерно столько же правильных ответов, сколько дали самостоятельно (без подсказок) в первом тесте (в процентном соотношении, то есть около 50%). Но, допустим, вы действительно верите в то, что смогли ответить на шесть вопросов самостоятельно, а не потому, что смотрели на подсказки. Тогда вы предположите, что и в следующем тесте ответите на большее количество вопросов (ближе к 75%). Разумеется, на самом деле лишь каждый второй ответ будет правильным, однако самообольщение заставляет вас пыжиться, вставать на цыпочки (подобно вышеупомянутому крабу) и свято верить в свои способности.

Результаты эксперимента показали, что участники находились под психологическим воздействием завышенной самооценки. Прогнозы, которые они давали на втором этапе тестирования, показали: испытуемые не просто подглядывали, чтобы улучшить показатели, — они довольно быстро убедили себя в том, что добились высоких результатов сами, без помощи подсказок. Проще говоря, те, у кого был шанс подсмотреть правильные ответы на первом этапе (и смошенничать), поверили в то, что хорошие результаты действительно отражали их истинные способности.

Что, если бы на втором этапе мы заплатили участникам за точность их прогнозов? С появлением материальной заинтересованности участники, вероятно, не смогли бы столь явно игнорировать факт мошенничества. Мы повторили эксперимент с новой группой участников, на этот раз пообещав им по 20 долларов за верный прогноз результатов второго этапа. Даже при наличии финансового стимула, требовавшего большей аккуратности в прогнозах, участники продолжали переоценивать свои способности и стремились завысить результаты. Даже в условиях сильной мотивации самообольщение правит бал.

Я так и знал

Я часто читаю лекции о своих исследованиях самым разным людям, от преподавателей до работников промышленных предприятий. Когда я только начинал свою лекторскую деятельность, я обычно следовал одной схеме: описывал сам эксперимент, рассказывал о результатах и делился своими заключениями. При этом я часто замечал, что слушатели отнюдь не были удивлены результатами, о чем с готовностью мне сообщали. Я недоумевал. «Исход эксперимента часто был неочевиден даже для меня самого. Неужели мои слушатели настолько проницательны? — удивлялся я. — Каким образом они узнали о результатах раньше меня? Или это интуиция, проявляющаяся задним числом?»

Со временем я нашел способ бороться с этими многочисленными «я так и знал». Я просил слушателей предсказать результаты экспериментов. Завершив описание эксперимента и объяснив, что именно мы хотели выяснить с его помощью, я давал аудитории несколько секунд на раздумья. Затем я просил их проголосовать за тот или иной исход эксперимента или просто записать свой прогноз на листе бумаги. Лишь после этого я делился с аудиторией результатами наших тестов. И это сработало. Теперь я крайне редко слышу от аудитории: «Ну, я так и знал».

В честь свойственной людям склонности убеждать самих себя в том, что они знают ответы на все вопросы заранее, я назвал свой исследовательский центр в Университете Дьюка «Центр передового послезнания».