Как «читать» музыкальное произведение. Фрагмент книги Ляли Кандауровой «Как слушать музыку»

1. Жанр

Когда мы читаем книгу, то всегда помним, что именно перед нами: роман или повесть, рассказ или поэма. Благодаря этому мы понимаем, чего ожидать от текста и какова его форма (например, роман, скорее всего, будет объемным, а поэма — в стихах). Знакомство с литературными жанрами помогает заметить и оценить интересные отступления от нормы, иногда — предугадать содержание. То же самое — в музыке. 

Французское слово genre означает «род»: действительно, жанр — это род искусства, обладающий устойчивыми признаками, которые касаются формы и содержания. У жанра есть свои законы и приметы: по ним мы классифицируем сочинение как оперу, симфонию или квартет. В разные эпохи композиторы по-разному соблюдали законы жанра. Чем ближе к современности — тем больше в жанре условности и размытости. Если в XVI веке мессы (музыка католической литургии) были похожи друг на друга как близнецы (по масштабу, тексту в основе, количеству частей и их характеру), то начиная со второй половины XIX века, и уж подавно — в веке XX мы видим полную жанровую свободу. Сочинения называются как угодно, могут длиться сколько угодно и предназначаться для любого состава инструментов.

Это не значит, что музыка в XVI веке была однообразнее, чем в XX. Просто когда-то черты жанров воспринимались как незыблемые: подразумевалось, что художник с почтением, мастерством и изобретательностью восходит к уже имеющимся совершенным образцам. Вспомните повторяющиеся по мизансцене, узнаваемые библейские сюжеты на ренессансных фресках, готические соборы, схожие по оформлению фасада и внутреннему пространству, или устроенные по приблизительно одинаковой схеме старинные алтари. Строго следуя законам своих жанров, эти произведения искусства могли повторяться по формальным признакам. Однако назвать это однообразием — это как сказать, что все люди похожи: два глаза, два уха и нос.

Со временем, однако, мышление изменилось: художник стремился уже не к копированию эталона, но к его ниспровержению и созданию нового, революционного, неслыханного. Поэтому сочинения последних пятидесяти лет, как правило, представляют собой уникальные модели. Тем не менее иногда в них переплавляется память об исторических жанрах: современный композитор может специально повторять контуры классической симфонии или фортепианного концерта, как бы отвешивая уважительный или ностальгически- ироничный поклон прошлому. 

Основные музыкальные жанры и эпохи, когда они выходили на историческую арену и сходили с нее, мы обсудим в «Кратчайшей истории». Здесь же заметим, что понимать, к какому жанру принадлежит сочинение, очень важно для осознанного, включенного слушания. Как это работает?

Представьте, что вы пришли на концерт и читаете в программке: «Морис Равель. Соната для скрипки и виолончели» (1920– 1922)». Эти даты, наша «Кратчайшая история» и пятиминутный поиск в интернете дадут вам интересную информацию для размышления: соната — камерный жанр (то есть музыкантов один или двое), значит, интонация этой музыки — скорее сокровенная, не такая официальная, как у симфонической. В классической сонате один из двух исполнителей чаще всего — пианист. Выходит, инструментальный состав у Равеля — виолончель и скрипка — это нечто необычное. Сонаты писались с XVII века, а окончательно жанр кристаллизовался в XVIII, в эпоху классицизма: тогда соната стала развернутым трех- или четырехчастным циклом, где у частей есть свои амплуа — темпы, характеры, последовательность. У произведения, которое мы пришли послушать, налицо все признаки классической сонаты: четыре части, их темповые соотношения «быстро — очень быстро — медленно — оживленно». Но годы ее сочинения — 1920–1922: значит, перед нами — не классицистическая, а гораздо более поздняя соната. Ее язык будет свободнее, необычнее, он может показаться более причудливым, чем у настоящих «сонатных» сонат XVIII–XIX веков — например, бетховенских. Таким образом, еще до начала концерта вы что-то знаете о контексте, жанре и структуре сочинения, и можете правильно распределить свое внимание. Вы понимаете на базовом уровне, в чем оно соответствует «норме», а в чем необычно. Вы знаете, с чем его можно сравнить, чтобы ощутить стилевую близость или дистанцию. 

2. Состав исполнителей

Бывает, что он продиктован жанром. Симфонию обычно играет оркестр, мадригал поет вокальный ансамбль, а если вы придете на концерт квартетной музыки, то на сцене гарантированно будут стоять четыре стула. Но мы говорили выше, что в музыке XX века и современной музыке понятие жанра достаточно условно. В этих случаях полезно обращать внимание на слова, что следуют в названиях произведений после «для»: «...для трубы, сопрано, баса, бас-кларнета и восьмиканальной электроники»; «...для клавесина и камерного оркестра»; «...для скрипки, виолончели, гобоя, фагота и оркестра».

Все это обещает разные краски, разные комбинации тембров — то есть инструментальных голосов. Наконец, это дает разную картинку на сцене. В состав исполнителей могут входить чтецы и танцоры, электроника и старинные инструменты, ветровая машина, рык льва, трещотки, наковальни, колокола и орган — чего только не бывает.

Если экзотические инструменты не солируют, а включены в состав большого симфонического оркестра, то в заглавие сочинения они, конечно, не выносятся: в этом случае следите за тем, что происходит на сцене (если вы слушаете сочинение на концерте). Композитору нет смысла вводить в оркестр интересный инструмент и не «показать» его слушателю: если в составе есть саксофон, басовый большой барабан или кукушка-свистулька, в какой-то момент вы наверняка их услышите.

И увидите — если сидите не в партере (кстати, когда играют симфоническую музыку, во многих случаях в партере сидеть нет никакого смысла). Если вы слушаете музыку в записи, всегда уточняйте, для какого состава инструментов она написана. Играет квартет или трио? Интересный набор ударных или один инструмент в сопровождении электроники?

Вскоре вы научитесь различать тембры, будете прислушиваться к сольным разделам и репликам. Так вы не потеряете внимание, сможете оценить колорит сочинения и привыкнуть к звуковым палитрам, характерным для некоторых композиторов и эпох. Тогда фразы вроде «экспрессионистский оркестр» или «барочная медь» очень быстро станут вам интуитивно понятными.

Кстати: басовый большой барабан — это просто барабан нечеловеческих размеров.

3. Контекст

...Иногда тоже выводится из жанра. Существуют жанры, привязанные к конкретному моменту истории и определенной культуре. Если на пластинке записаны мадригалы, значит это (скорее всего) Италия, XVI– XVII век, а если на концерте звучат «Страсти», то мы перемещаемся в Германию XVII–XVIII столетия. 

Но бывают отступления от правил, и это — самое интересное. Почему русский композитор в середине XX века пишет мадригалы? Что означает сочинение «Страстей» китайским автором на рубеже тысячелетий? И одно, и другое — реальные примеры обращения композиторов к жанрам, находящимся вне современного им контекста. Для одного и другого есть интересные исторические причины.

Однако даже если не знать, с какой эпохой ассоциирован тот или иной жанр, исторический контекст восстановить несложно — и это захватывающий процесс. Обращайте внимание на то, когда, в какой стране, и кем (представителем какой культуры) сочинена музыка. Клавесин на сцене в XX веке — это совершенно не то, что клавесин в веке XVIII (в одном случае — интересный ископаемый динозавр, в другом — норма жизни). Невозможно сравнивать русскую (Евстигней Фомин) и немецкую (Вольфганг Амадей Моцарт) оперу конца XVIII века — вернее, можно, но нужно понимать, в какой ситуации тогда находилась русская и немецкая музыка (подробнее об этом — в «Кратчайшей истории»). Безмятежная ясность и нежность в музыке украинского композитора Валентина Сильвестрова (р. 1937) должна восприниматься не так, как то же самое — у Роберта Шумана, немецкого автора, жившего столетием раньше.

Не всегда — но бывает так, что интересно узнать контекст более частного порядка: такое-то сочинение создано после смерти матери композитора, другое посвящено учителю, а эта пьеса — свадебный подарок автора своей молодой жене. Такие вещи можно за пять минут найти в интернете (внимание: информации на английском языке будет больше и гораздо лучшего качества). Часто подобные сведения указаны в программках, фестивальных буклетах или на обложках пластинок — не пренебрегайте ими.