Фото: Simon Launay/Unsplash
Фото: Simon Launay/Unsplash

Социально ориентированный бизнес — понятие для России довольно новое, чаще всего оно ассоциируется с небольшой прибылью и акцентом на полублаготворительный статус. Но опыт показывает, что при грамотном подходе такой бизнес может быть и крупным, и успешным.

В ежегодном рейтинге американского Forbes «25 самых быстрорастущих стартапов, которые скоро могут быть оценены в 1 млрд долларов» как минимум десять работают в сфере социального предпринимательства. Например, Andela ищет и обучает разработчиков программного обеспечения в Африке, а затем устраивает их на удаленную работу в такие компании, как Microsoft, Facebook и Google. В 2019 году Andela заработала $50 млн. Компания Capsule, чья выручка в том же году составила $100 млн, предлагает через приложение или СМС купить лекарства с бесплатной доставкой на дом в течение двух часов. В эпоху коронавируса Capsule из просто удобного сервиса превратилась в необходимость. Homebound помогает людям заново построить дома, сгоревшие при пожаре, на всех этапах: от получения разрешения и подачи заявления в страховую компанию до проектирования и строительства. В 2019 году ей удалось заработать $10 млн. Сервис Lyra Health предоставляет разным компаниям, от eBay до Starbucks, доступ к услугам 3000 психотерапевтов для оказания психологической помощи сотрудникам. Выручка Lyra Health за 2019 год составила $50 млн.

Социальный бизнес создается в общественно значимых сферах: здравоохранение, образование, транспорт, обслуживание социально незащищенных граждан. Кроме того, он может обеспечивать работой тех, кому сложно найти ее в другом месте: инвалидов, многодетных матерей и так далее. Ниш для развития достаточно много. Причем не всегда очевидных. Федеральная налоговая служба приводит статистику распределения зарегистрированных социальных предприятий по секторам: услуги дополнительного образования — 16%, дневной уход за детьми — 13%, спорт и оздоровление — 10%, здравоохранение — 7%, творчество и искусство — 5%, отдых и развлечения — 4%, дошкольное образование — 3%. В этих сферах заняты чуть больше половины (58%) всех зарегистрированных социальных предприятий. Что же делают остальные 42%?

Как монетизировать социальные проекты

Многие проекты социального предпринимательства создают инфраструктуры, которые помогают связывать между собой компании, социальные предприятия и аудиторию, отличающуюся от типичной аудитории крупных производителей. В число таких инфраструктур входят площадки, в том числе в интернете, где производители социальных товаров и услуг могут разместить свои предложения. При этом социальное предприятие становится посредником между целевой аудиторией и производителями, беря на себя все организационные и маркетинговые расходы на продвижение. 

Например, в 2013 году открылась ArtZoco — онлайн-ярмарка арт-изделий художников из развивающихся стран, которые не имеют возможности выставлять их сами. Организаторы площадки получают комиссию за каждую проданную вещь. Примерно по той же схеме работает виртуальный поисковик товаров ручной работы eBatuta, который помогает покупать сувениры непосредственно у производителей: мобильное приложение проекта на основании данных геолокации предложит сразу несколько точек продаж. Это особенно актуально для стран Латинской Америки, где туризм — одна из главных статей доходов местного населения, значительная часть которого оседает в карманах перекупщиков. Размещение объявления о производителе и его товаре на eBatuta платное.

Еще одно важное направление социального предпринимательства — обучение и трудоустройство. С 2010 года IT-компания CloudFactory предоставляет услуги по решению бизнес-задач на основе облачных технологий (модель BPaaS). В числе основных работников этой компании — те, кто еще некоторое время не знал, что такое компьютер. CloudFactory обучила около миллиона людей из таких стран, как Непал, Кения, Гонконг и даже США, создав «облачный конвейер». Каждый сотрудник умеет производить одну операцию, например, писать функцию на определенном языке программирования или переводить код для API. Работая совместно, но каждый на своем участке, они решают задачи клиента. Поскольку каждый работник имеет микроспециализацию, команда работает как виртуальная «фабрика», справляется с задачами быстрее, чем это делали бы штатные сотрудники или аутсорсеры, обладающие более обширными знаниями, и обходится дешевле. Сотрудники же этого виртуального «сборочного цеха» получают более высокую зарплату, чем их коллеги на обычном заводе.

Компания SoleRebels, которая в далеком 2004 году организовала производство экологичной обуви из джута, органического хлопка и переработанных старых шин в небольшой эфиопской деревушке Зенабворк, продает продукцию как через онлайн-магазины, так и розничные точки. Основатель бренда Бетлехем Тилахун Алему сделала ставку на местные натуральные материалы и ручное производство. Сегодня бренд известен в 30 странах мира и пользуется большой популярностью, а начиналось все со стартового капитала в $10 000 и пяти сотрудников.

Подобные модели могут быть реализованы и в России, бизнес-ниш для этого достаточно. Уровень проникновения интернета в нашей стране уже настолько высок, что социальное предприятие можно создавать как в реальном, так и в виртуальном пространстве. И, пожалуй, самое главное, что социально ориентированное предпринимательство может встраиваться практически в любую сферу, где работают люди, а значит, существуют человеческие потребности. Ведь, в отличие от технологий, они никогда не устаревают. И предприниматели, ориентируясь на решение социальных проблем, имеют все шансы построить крупную, финансово успешную компанию.

Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект "Сноб" — Общество». Присоединяйтесь