Как строилась главная высотка Москвы. История здания МГУ
Стройплощадка
Построить высотное здание — совсем не то же самое, что обычный жилой дом. Чем больше этажей, тем важнее инженерные расчеты, ведь любая погрешность многократно умножается кверху; пара миллиметров на уровне фундамента равны нескольким метрам на уровне шпиля. Сама стройка, очевидно, также занимает больше времени, поэтому обычно ее ведут сразу по нескольким фронтам: отделка первых этажей начинается еще до того, как наверху закончат каркас. В здании одновременно работают монтажники, каменщики, штукатуры и маляры; всем им нужны чертежи, оборудование, подъемники и связь.
Есть и другие сложности — например, изготовление стройматериалов. В советской экономике любое производство было заложено в план; поэтому вначале предстояло полностью спроектировать все детали (от стального каркаса до дверных ручек), затем передать чертежи на заводы (порой на другой конец Союза), а после дождаться прибытия готовых деталей и материалов (с поправкой на сроки и потери при транспортировке).
Практически все расчеты для Главного здания делали с чистого листа: ведь опыт проектирования небоскребов в Союзе ограничивался лишь бесконечной переработкой проекта Дворца Советов. Индустриализация строительства тоже была в зачаточном состоянии: крупноблочные дома (далекие предки хрущевок) оставались разовыми экспериментами, в то время как подавляющее большинство «сталинок» строили по старинке: из кирпича выкладывали стены, а пустоты заполняли строительным мусором вперемешку с раствором. В общем, именно высотки позволили наконец перейти к передовым строительным технологиям: без Главного здания не было бы Останкинской башни, первых советских АЭС и, конечно же, знаменитых хрущевок — шедевров индустриального домостроительства.
Как водится, строителей Главного здания ограничили в сроках: от закладки до сдачи было отведено четыре года. А ведь на стройке есть технические процессы, которые не ускорить при всем желании: скажем, бетон набирает проектную прочность за 28 суток, и от партийности строителей это не зависит. Поэтому управление строительством проявляло большую изобретательность, чтобы вынужденных простоев было как можно меньше. В том числе благодаря этому не пришлось идти на крайние меры, как на площадках других высоток: например, чтобы не ждать окончания стройки второго выхода из метро «Красные ворота», высотку над ним построили под наклоном, и впоследствии она планово выровнялась (правда, не до конца).
Ленинские горы на тот момент были малолюдным пригородом, и строителей высотки требовалось где-то поселить. Первоначально бараки на 13000 человек построили прямо на стройплощадке, рядом с котлованом; затем, по мере строительства комплекса, рабочих переселили в щитовые домики в Раменках.
Ходит множество слухов о количестве заключенных, занятых на строительстве Главного здания. Действительно, в некоторые периоды до половины участников стройки составляли заключенные, которых отобрали из впервые осужденных на небольшой срок; их охраняли несколько тысяч военнослужащих. Вначале спецконтингент непосредственно к зданию не подпускали: они числились в Управлении строительством, но фактически резали гранит в Карачарове и выполняли подобную вспомогательную работу на других площадках. Однако к началу отделки рабочих рук стало катастрофически не хватать, и 700 заключенных поселили в самом здании, организовав лагерный пункт на 22-м этаже. Осужденные выкладывали внутренние стены, штукатурили и красили. Вопреки городским легендам, из здания никто не сбежал — ни пешком, ни на самодельном аэроплане. Строители знали, что после сдачи здания их должны амнистировать. Так и произошло.
Маломощные грузовики того времени плохо подходили для доставки стройматериалов и использовались в основном на земляных работах. Для тяжелых грузов (например, стальных балок каркаса) провели целую железнодорожную ветку прямо на стройплощадку — путь отходил от станции Очаково Киевского направления и включал две станции: Очаково-II (в районе нынешнего жилого комплекса «Шуваловский») и конечную Ленинские горы (частично расположенную прямо на стройплощадке, прямо перед будущим парадным входом).
После окончания стройки ветку, идущую по территории МГУ, убрали. Однако станция Очаково-II и ветка вдоль Ломоносовского проспекта просуществовала долго; еще в 90-х на Мичуринском проспекте действовал железнодорожный переезд. В начале 2000-х ветку разобрали окончательно, а на этой территории построили торговый центр «Универ-Сити» и жилой комплекс «Доминион».
Иерархия
Архитектура Главного здания — тоже идеологический продукт своего времени, на котором заметны все характерные черты послевоенного зодчества. Символическая нагрузка высотки была важнее функциональности; соответственно, особое внимание уделялось концепции здания, его внешнему и внутреннему облику, композиции объемов. Каждая деталь высоток (количество башен, пропорции шпиля, архетипы скульптур) имела значение; иными словами, политическая корректность Главного здания требовала особой проработки.
Главная идея, лежащая в основе композиции высотки, — иерархичность. Главное здание — самая большая из высоток, и его огромные размеры (240 метров в высоту, 450 в длину по фасаду) предъявляют особые требования к соподчиненности частей здания. Авторы понимали, что единый, цельный объем не позволит решить проблему сомасштабности здания и человека: высотка будет подавлять окружение и живущих, учащихся в здании людей. Множество раздробленных объемов без необходимой иерархии, наоборот, визуально расползлись бы по огромной территории, создавая впечатление хаотично слепленных друг с другом элементов.
В реализованном проекте высотный объем, увенчанный шпилем, доминирует над второстепенными объемами общежитий, среди которых также выделяются локальные центры, обозначенные башнями и оформлением фасадов. Все элементы здания связаны буквально всепоглощающим строем: например, окна на плоскости стен объединены в несколько больших групп, которые, в свою очередь, делятся на блоки поменьше и группируются по четыре окна в более значимом корпусе или по два — во второстепенном.
Тотальное соподчинение, иерархия проявились в архитектуре здания не просто так: они отражали социальные процессы того времени. Не случайно высотки своей ярусностью похожи на кремлевские башни или на православные соборы; сталинское общество строилось на началах субординации, ранжирования, кастовости, подобно обществу феодальному. Идеи революционной борьбы и равенства, породившие авангард, ушли в прошлое; советское общество снова распалось на иерархические группы угнетенных, строивших высотки, и угнетателей, живших в них, и следовательно, снова возник спрос на классическую, дворянскую по духу архитектуру. Правда, расслоение теперь происходило не по классовому признаку, а на основании близости к советской номенклатуре.
Переход от равенства к иерархии проявился даже в таком формальном моменте, как протоколы заседаний Политбюро: до 1930 года все члены Политбюро перечислялись в алфавитном порядке, после — первым всегда идет Сталин. Аналогичные изменения происходили по всей стране, на всех уровнях.
Центральная часть Главного здания составлена из уменьшающихся объемов, поставленных друг на друга. Декор подчеркивает закономерность: чем выше ступень, тем она легче и воздушнее; таким образом достигается впечатление устойчивости здания. Основной, нижний объем практически лишен декора: присутствуют только неявные вертикальные членения. Следующая ступень декорирована гораздо ярче: к карнизу прибавляется фриз, украшенный декоративными вставками с рельефами. Верхние ступени здания было недостаточно облегчить декором, поэтому архитектор придал им форму цилиндра, дополнительно расчленив сильно выступающими лопатками. Благодаря величественному шпилю, завершающему объем Главного здания, постройка устремляется вверх. Шпиль противопоставлен нижней части здания, увенчанной тяжеловесным карнизом.
Высота здания уменьшается по мере удаления от центральной части, при этом архитекторы сформировали локальные акценты в виде башен и украшений, которые визуально собирают здание в единое целое. И здесь без иерархии никуда: навершия на башнях профессорских корпусов сопоставлены с часовыми башнями, а те — с центральной башней высотного объема.
Общежитие
Вторая, менее известная сущность Главного здания — жилая. Боковые крылья здания заняты огромным общежитием, а на концах этих крыльев — 12-этажные жилые башни для преподавателей. В этих частях декора уже сильно меньше; обычная рабочая обстановка, и хотя все сделано на совесть из качественных материалов, в 50-х это не считалось чем-то исключительным. Однако архитекторы встретили здесь множество нетривиальных задач: нужно было построить, по сути, небольшой поселок для десяти тысяч жителей. Комплекс МГУ стал первым советским кампусом — физтех и Академгородок еще ждали своей очереди.
В результате Главное здание имеет все необходимое для жизни: жилые ячейки студентов-аспирантов, просторные квартиры для преподавателей, кухни, столовые с буфетами и даже прачечные; разумеется, есть и аудитории всевозможных размеров, и библиотеки, спортзалы и бассейн. До сих пор рассказывают про студента, который, поступив на мехмат, в следующий раз вышел из здания уже с красным дипломом.
Впрочем, первую работу над ошибками пришлось провести уже через несколько лет после окончания стройки. Помимо инженерных проблем (барахлили часы в башнях, загорались носки на трубах парового отопления), пересмотрели и жилищные условия — как обычно, в сторону уплотнения. Аспирантов переселили в студенческие комнаты, а студентов по двое заселили в аспирантские. Ликвидировали романтические излишества вроде соляриев на верхних этажах профессорских башен — сотрудники университета нуждались в квадратных метрах. Были и другие мелкие корректировки, неизбежные в здании таких масштабов. Однако в целом общежитие Главного здания с 50-х годов не сильно изменилось и все еще используется по прямому назначению — там живут студенты и аспиранты МГУ.
Надо сказать, что идея превратить высотку номер один в банальное общежитие понравилась не всем, но, к сожалению, бóльшую часть здания было просто нечем занять — как вы помните, факультеты изо всех сил открещивались от высотных помещений. В результате партийным функционерам пришлось обосновать общежитие «намерением партии сделать учебу и личную жизнь студентов неразделимой», а инженерам и архитекторам — решить массу вопросов, возникших из-за совмещения жилой и учебной функций.
