Нина Агишева: Кролик Эдвард и воспитание чувств
Для этого спектакля хозяева мастерской «Дом в коробке» построили макет дома на Египетской улице. Там люстры, в которых стразы Сваровски и крошечные настоящие лампочки, спаянные в цепь, там ковер со слюдой и перламутром, горшки с цветами из аквариумных растений на каждом окне, белоснежные атласные одеяльца на кроватках в комнате Абилин. А на крыше – съемный кролик, его ставят сюда перед каждым представлением, а затем снимают и хранят в тайной комнате. Большая сцена РАМТа точь-в-точь повторяет интерьер этого прекрасного макета, вот только события, происходящие в спектакле режиссера Рузанны Мовсесян «Кролик Эдвард», вдребезги разбивают и счастливую жизнь обитателей кукольного дома на Египетской улице, и традиционные представления о детском театре как о чем-то сладко-приторном и неизменно бодром. Перед нами драма, даже трагедия, и взрослые зрители оказываются к этому еще менее готовы, чем дети, которых они сюда привели.
Сразу становится ясно, что никто не собирается никого услаждать и развлекать, что все непросто и многое придется додумать самому. И на протяжении двух с половиной часов решительно не знаешь, что же произойдет в следующий момент. А каждый персонаж – это шкатулка с двойным дном. Бабушка семилетней Абилин, подарившая ей прекрасную фарфоровую игрушку – кролика Эдварда Тюлейна, красавца и аристократа, – в то же время волшебница, решившая показать и внучке, и всем остальным, возможно ли жить без любви.
В спектакле больше пяти кукол кролика почти что в человеческий рост (иначе нельзя: главному герою приходится тонуть в море, прыгать с поезда, проделывать еще множество трюков) и один актер, Виктор Панченко, который играет кролика Эдварда и на наших глазах превращается из изнеженного себялюбца в удивительно трогательное создание, хотя и с разбитым фарфоровым сердцем. Они так и будут на сцене рядом, до самого финала, кукла и человек как одно целое.
Театр сегодня активно размывает жанровые границы, больше доверяя движению и изображению, чем слову, – и здесь тоже артисты, куклы, мультипликация, видеопроекции, цирковые трюки и нежная, чуть старомодная музыка Ивана Волкова прекрасно уживаются друг с другом. Благодаря им каждый чувствует себя соучастником злоключений героя: сначала мальчишки на корабле выхватили его из рук Абилин и бросили в море, потом его выловил рыбак и было недолгое счастье в доме Нелли и ее мужа, хотя Эдварда там и одели в платье и назвали Сюзанной, пока приехавшая из города дочка не выкинула его на свалку. Было еще семилетнее путешествие с бродягой и собакой Люси, дружба с умирающей девочкой Сарой Рут, пока однажды кролика не шмякнули головой об пол и он не рассыпался на мириады мелких осколков. В зале никто еще не знает, что кукольный мастер Люциус сумеет-таки возродить Эдварда, и гибель героя становится кульминацией. То ли осколки, то ли звезды плывут в темноте, заполняя собой все зеркало сцены, и мы видим, как сбывается то, о чем мечтал кролик, лежа на дне морском или под грудой мусора: у него вырастают крылья, он взмывает в звездное небо, и навстречу ему летит умершая Сара Рут, как ангел, а снизу им машут все те, кого они любили. Трудный и никогда не умолкающий зал детского театра в этой сцене так тих и потрясен, что ею можно было бы и завершить постановку. Но впереди еще финал, когда слезы будут утирать все, от мала до велика, – не буду раскрывать все секреты режиссера и художника Марии Утробиной.
«Кролик Эдвард» показан в рамках масштабного проекта «Большая сцена – детям». На этой сцене и раньше шли детские спектакли – что же произошло, откуда ощущение настоящего успеха? Театр под руководством Алексея Бородина всегда работает как часы, его постановочные цеха превосходны, но ему, оказывается, тоже остро необходим современный подход. Когда детям откровенно говорят, как трудна и порой трагична жизнь, даже если это жизнь кролика Эдварда, сделанного из фарфора. Но, невзирая на беды и даже смерть, в ней всегда найдется место любви.Ɔ.