От воронежского колледжа до ужина с Леди Гагой. Музыкальный редактор «Очень странных дел» Лена Гликсон о своей профессии и работе со звездами Голливуда

Как вы оказались в Лос-Анджелесе?

Я родилась в Воронеже, с детства увлекалась музыкой: играла на фортепиано, занималась эстрадным вокалом. После 9 класса уже точно знала, что хочу связать свою жизнь именно с музыкой — поступила в Воронежский музыкальный колледж имени Ростроповичей. Пока училась там, узнала о легендарном Музыкальном колледже Беркли (Его оканчивали, например, композиторы Говард Шор и Рамин Джавади. — Прим. ред.). Поступила и получила стипендию, покрывающую расходы на обучение. 

Американская система образования, в том числе музыкального, сильно отличается от российской — сразу же выбирать факультет не нужно. У меня было два года, чтобы подумать о том, чем именно я хочу заниматься. За это время я поняла, что не хочу быть просто исполнительницей, и решила пойти на направление «Кинокомпозиция». Одной из дисциплин, которую мы изучали на этом курсе, было музыкальное редактирование — собственно, его я и выбрала в качестве будущей специальности. Но вообще мое направление позволяет после выпуска работать и кинокомпозитором, и звукорежиссером, и оркестровщиком.

Что решили делать после окончания колледжа?

В основном выпускники Беркли уезжают из Бостона (там находится колледж) в Лос-Анджелес и занимаются киномузыкой именно там. Так сделала и я. На сайте колледжа я нашла практику у музыкального редактора Ника Соута. В нулевых он много работал вместе с композитором Рольфом Кентом, подбирая музыку для таких фильмов как «Блондинка в законе», «Дрянные девчонки» и «Чумовая пятница». Можно сказать, что я оказалась в нужное время в нужном месте. Соут был готов учить меня всему, что знал, а я готова была учиться: ловила каждое слово, задавала вопросы, делала домашние задания. После практики он предложил мне остаться на должности ассистента. Вместе мы работали около полутора лет, один из больших наших совместных проектов — фильм «Короче» с Мэттом Деймоном — открывал в 2017 году Венецианский кинофестиваль.          

Потом случилось некоторое затишье у нашего композитора Рольфа и, соответственно, у Ника. Мне нужно было думать, что делать дальше. Так совпало, что тогда крупная музыкальная компания 2 Pop Music (которая является частью киностудии Warner Brothers) искала новых сотрудников. Здесь стоит сказать, что чтобы работать над серьезными проектами в США нужно быть частью профсоюза, а вступить в него очень сложно (нужно до этого проработать определенное количество часов, собрать необходимые документы и так далее). Так как я не была в профсоюзе, понимала, что в 2 Pop Music меня, скорее всего, не возьмут. Но Ник предложил попробовать. К удивлению, мне ответили и организовали встречу с одним из главных музыкальных редакторов этой компании, который подбирал музыку для фильма «Ла-Ла Ленд». Я очень переживала и, когда шла на встречу, не могла и подумать о том, что мне предложат работу. 

Первым моим проектом в этой компании был фильм «Звезда родилась» с Брэдли Купером и Леди Гагой.

Как устроена работа музыкального редактора?

В классическом понимании, музыкальный редактор — это человек, который отвечает за всю музыку, звучащую в фильме. Сначала он подбирает временную музыкальную дорожку, на основе которой композитор будет создавать свою оригинальную музыку. Потом — присутствует на всех обсуждениях музыки, в которых обычно помимо него участвуют композитор и режиссер. На таких встречах они все вместе слушают то, что композитор уже успел написать, режиссер вносит какие-то правки, озвучивает пожелания. Музыкальный редактор отвечает в том числе за то, чтобы все эти правки были композитором правильно интерпретированы. В его обязанности также входит контроль монтажа: важно, чтобы на постпродакшене ничего не потерялось и никуда не съехало.

То, что делаю я, выходит за рамки привычного представления об этой профессии. Мне часто приходится конструировать новые произведения из тех, что уже написаны композитором: например, струнные брать из одного произведения, ударные — из другого — и создавать что-то свое. Многим режиссерам удобнее поручать это именно музыкальному редактору, потому что они понимают, что так как исходно это не мои произведения, не мои «детища», я буду руководствоваться только интересами режиссера. 

Меня часто зовут, когда нужно быстро спасти проект: если вдруг режиссер или продюсер решают кардинально поменять музыкальную концепцию. Я занимаюсь тем, что подбираю альтернативный музыкальный материал и придумываю новый музыкальный язык для всего фильма. Эта работа очень стрессовая, дедлайны горят, и действовать приходиться быстро. 

Часто я занимаюсь синхронизацией записанного вокала с видеорядом — тут мне помогает вокальное прошлое. Например, в фильме «Звезда родилась» музыку записывали прямо на съемочной площадке, и бывало так, что визуально режиссеру нравился один дубль, а по исполнению — другой. Поэтому на сведении получался рассинхрон — мне же нужно было этого не допустить. На этом же этапе надо было ловить ляпы: например, в заключительной песне этого фильма Never love again было видно струнную секцию, музыканты водили смычками, но на фонограмме не было струнных. Мне пришлось самой написать шестнадцать тактов их партии — они звучат в этом фильме.

Что самое сложное в такой работе?

Наша работа сильно завязана на дипломатии. Мы находимся между важными людьми: композитором и режиссером. Зачастую наша задача — находить компромиссы. Нужно быть очень дипломатичным и эмпатичным. Без этого в нашей профессии нельзя — не понимая эмоциональную составляющую сцены, невозможно написать или подобрать для нее правильную музыку. 

Расскажите о самых запоминающихся проектах.

Значимым проектом был «Джокер», сценарий мне сразу очень понравился, но когда я увидела первые кадры — была вообще поражена до глубины души. Сам образ Хоакина Феникса произвел на меня большое впечатление. И уже тогда показалось, что фильм будет успешным. 

Ну и конечно же, не могу не сказать про «Очень странные дела». Я очень обрадовалась, когда меня пригласили поработать над этим проектом, даже не сразу поверила. 

Это был ваш первый сериальный опыт?

Такой большой, да. Я работала над небольшим документальным мини-сериалом студии Amazon — но это совсем другое. 

Вообще обычно люди, которые работают над сериалами, не пересекаются с теми, кто работает над полнометражными фильмами. Первые хотят перейти из сериального мира в мир полного метра — в сериалах постоянная спешка и гораздо меньшие бюджеты. У меня получилось наоборот. 

Как вас пригласили в «Очень странные дела»?

Серии в этом сезоне гораздо длиннее, чем во всех предыдущих. И поэтому формат работы, который был до четвертого сезона, поменялся. У сериала был и есть замечательный музыкальный редактор Дэвид Клотц. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что он сегодня самый важный музыкальный редактор (например, именно он подбирал музыку для «Игры престолов»). 

Специфика его работы над «Очень странными делами» связана с тем, что он «сопровождал» музыку на заключительном этапе работы над каждой конкретной серией. Получалось так, что одновременно с этим Клотцу надо было присутствовать на съемочной площадке, и тогда стало ясно, что нужен еще один человек — и к работе подключилась я. Режиссеры сериала братья Дафферы быстро поняли, что я умею конструировать музыку, поэтому большая часть работы была связана именно с этим. 

Конечно, не могу не упомянуть залетевший в соцсетях трек Running up that hill. Он звучит в двух эпизодах и в обоих играет очень важную роль. Кейт Буш всегда была очень осторожна в плане передачи прав на использование своей музыки. И то, что эта песня попала к нам в сериал, — большая удача и большая заслуга всех, кто занимался лицензированием музыки, покупкой прав на ее использование. Я думаю, что в какой-то степени, конечно, сердце Кейт Буш растопила, сама история и, хочется надеяться, то, как эта песня была использована и в каком контексте.

Каково работать с братьями Дафферами?

Очень классно. Несмотря на то что по уровню своей популярности они лишь немногим уступают Милли Бобби Браун, у них совершенно нет звездной болезни. Они все те же простые ребята, которые просто придумали классную историю. Им даже как будто не верится, что их кто-то знает, а между тем ими восхищаются все фанатеющие от этого сериала американские подростки. Дафферы очень скромные ребята, и это подкупает. А еще они принимают непосредственное участие в работе над кино: тратят свое время на мелочи, что, в целом, довольно необычно для столь успешных людей. Хотя были в моей карьере и другие подобные представители киномира. 

Например, Брэдли Купер. У него очень хороший музыкальный вкус и великолепный музыкальный слух. С ним было невероятно интересно. Особенно классно, что он всегда четко знал, чего именно хотел. Другой пример — Брэд Питт, с которым мы работали над фильмом «К звездам» (Питт был продюсером картины. — Прим. ред.). У него очень хорошее чутье — и музыкальное, и драматургическое. 

Невероятно ответственно к деталям относится Леди Гага. Я много работала с ней и ее музыкальной командой. Так как она начинала свой путь как певица, а не как актриса, привыкла, что на выходе нужно получать идеальный продукт с чистым, отполированным звуком. В кино все иначе: чтобы достичь реализма, в звучании должны быть шероховатости и несовершенства. У нас был постоянный поиск баланса.  

Я даже приезжала к Леди Гаге домой, когда она в своей студии записывала некоторые саундтреки к фильму. Наблюдать за тем, как она работает, было очень интересно: она всегда сконцентрирована и собрана, быстро принимает решения и сильно вкладывается эмоционально. А еще она очень внимательна ко всем людям, которые с ней работают. Когда я приехала, была не уверена, что она помнит мое имя, сильно переживала — но в итоге все прошло отлично, она очень тепло ко мне отнеслась, во время записи я сидела с ее собачками, а потом ее команда накормила меня ужином.

Насколько в мире музыкального редактирования важны награды?

Если честно, мне очень приятно, что меня номинировали. Для людей не из индустрии это действительно очень важное событие, но внутри к таким наградам относятся с некоторым скептицизмом: есть огромное количество талантливых профессионалов, которые либо никогда не были номинированы, либо не получали наград. 

Сейчас я занята в проекте с одним из культовых звукорежиссеров Энди Нельсоном, который работал в том числе над «Списком Шиндлера» и другими фильмами Стивена Спилберга. Когда на площадке объявили, что я номинирована, и он меня поздравил, мне было неловко: у него 19 номинаций на Оскар и всего одна победа. При этом он один из старейших и известнейших звукорежиссеров, живая легенда. 

Даже победа в номинации не добавит мне каких-то баллов — у нас в первую очередь смотрят на то, с кем и как ты работал. 

Как человек, который постоянно занимается музыкой, отдыхает? Вас расслабляет музыка в повседневной жизни?

Я иногда устаю от звуков и хочется побыть в тишине. Но слушать музыку вне работы я тоже люблю, особенно академическую. Дома я и сама могу помузицировать: сесть за инструмент и поиграть Баха.

Беседовала Кристина Боровикова