Денежный возраст

«Не работает твой Ротшильд с Рокфеллером, сейчас я свою армянскую попробую».

Мы с лучшим другом Мишей добирались из Афин в Париж на моей тачке эконом-класса, взятой в операционный лизинг на албанскую компанию.

У Миши с собой была карточка секретного швейцарского банка, который образовался после заключения перемирия между Рокфеллерами и Ротшильдами. Я — гордый обладатель ереванской «визы». Швейцарский банк специализировался на миллиардерах, а ереванский — на армянских дорожниках, строящих московские хорды. Но обе карты срабатывали через раз, погружая меня или Мишу в панику. То ли швейцарцы, несмотря на купленный за большие деньги паспорт Гондураса, признали Мишу русским, то ли армяне переметнулись к американцам. Обыкновенные тревоги российского бизнесмена в 2022 году.

Счастье путешествия с лучшим другом — это долгий откровенный разговор, когда никому не надо бежать на встречу или на свидание. Можно обсудить жен и детей, бизнес и недвижимость, инвестиции и политику. Но 21 сентября застало нас в Северной Македонии, и два дня до Парижа прошли в спорах, стоит ли возвращаться в Россию.

С одной стороны, чтобы в нашем возрасте попасть под призыв, надо быть полковником, политикой мы не занимаемся, иноагентами не объявлены, газет не издаем, телеканалами не владеем. С другой стороны, Россия теперь отрезана от остального мира, каждый перевод валюты поставщикам превращается в квест, перспективы экономики крайне туманны, да и вообще, неизвестно, что ждет страну. Но за 30 лет дружбы мы с Мишей разобрали много сложных бизнес-кейсов, и хотя диалектику учили не по Гегелю, пользоваться ей умеем. Идти надо от простого к сложному. Поехали.

Деньги. За 30 лет бизнеса я не заработал миллиардов, но на дом в теплых краях хватило. И заодно на несколько квартир по соседству, доходы от которых позволяют смотреть закаты, сидя в кафе у океана. У Миши с деньгами все гораздо лучше. Так что возвращаться в Россию за новыми заработками для нас смысла нет.

Документы. Гондурасский паспорт моего друга — актив, конечно, сомнительный, но по приезде в Париж у Миши был назначен завтрак со знаменитым адвокатом, который обещал прикрутить к этому паспорту вид на жительство в Ватикане. У меня в рукаве спрятан козырной туз — британская жена. Да и вообще, я еще не видел ни одного человека, который не смог бы тем или иным путем зацепиться в той стране, в которой он собрался жить. Документы не проблема, постановили мы.

Язык. Мы с Мишей никогда не понимали, как язык может быть проблемой. С человеком, который не знает хотя бы один язык, кроме русского, вообще обсуждать нечего.

Мы еще не проехали и половины Сербии, но уже решили, что спокойно выживем за границей. Я предлагал свернуть в Белград и купить по паре пентхаусов, но тут встал вечный русский вопрос: «Что делать?»

И правда — что? Стать скучающим рантье, который не знает, чем занять день? Я это уже проходил. Стандартная концовка фильмов об успешных аферах — главный герой сидит на пляже под пальмой и чернокожий официант подносит ему коктейль, в который воткнут разноцветный зонтик. Пару часов так можно выдержать, несмотря на жару и приторность сладкого пойла. Но несколько месяцев такой жизни превращают нормального деятельного человека в животное. Все события месяца — это поступление арендной платы и оплата счетов. Главная жизненная проблема — поломка фильтрации бассейна. Спасибо, но нет.

Открыть эмигрантский бизнес — русский ресторан, русский магазин, русский клуб? Магазин и ресторан — рабочий вариант, только надо понимать, что этот бизнес будет напоминать сельпо или привокзальный кабачок. Именно так выглядят все русские магазинчики и ресторанчики по всему миру. Каждая новая волна эмигрантов поначалу бредит «Русскими домами». Там будет центр общения, ресторан, бар, концертный зал, коворкинг, школа, детский сад и вип-сауна со шлюхами. Мы будем там культурно дружить и проводить все дни. Увы, это нигде ни разу не сработало. Успешные эмигранты будут ходить в дорогие местные клубы и рестораны, у неуспешных не будет денег, через год-другой вся русская тусовка ухитрится между собой переругаться.

«Настоящая жизнь пролетела мимо, радостно трубя и сверкая лаковыми крыльями. Искателям приключений остался только бензиновый хвост. И долго еще сидели они в траве, чихая и отряхиваясь». Эта цитата из «Золотого телёнка» Ильфа и Петрова. Именно так чувствует себя русский бизнесмен, пытаясь начать свой эмигрантский бизнес.

Что бы ты ни делал, тебе никогда не уйти от ощущения собственной незначительности в местной жизни. В России в твоей записной книжке были телефоны десятка топов крупных банков, которые конкурировали между собой, чтобы выдать тебе кредит. Теперь ты будешь долго выяснять в эмигрантских чатах, какой банк все-таки откроет счет русскому, и, отстояв два часа в очереди, пытаться найти хоть одного менеджера, говорящего на ломаном английском.

Нет, решили мы с Мишей, это не наш путь. Наш бизнес был и будет в России. «Где родился, там и пригодился». Я многие годы не соглашался с этой пословицей. Как же сидеть на месте, если перед тобой открыт целый мир? И я объехал этот мир, жил в разных странах и расшвыривал заработанные в России деньги на сомнительные проекты, которые мне предлагали «уважаемые» аборигены. «Торговали — веселились, подсчитали — прослезились», — вот чем все это кончилось.

Мишины инвестиции в строительство подводной гостиницы в Марианской впадине тоже не принесли ему миллиардов, но принесли суды с местными партнерами, не желающими отчитываться, где они потопили миллионы моего друга.

Наша дискуссия о судьбах российских предпринимателей плавно перешла в спор о том, поехать ли коротким путем через Австрию и Германию или, потратив лишние пару часов, заночевать в Милане и вкусно поужинать. Ризотто и bistecca alla fiorentina победили. Россию перенесли на следующий день.

«Что же держит нас в России?» — задумались мы с Мишей, подъезжая к тоннелю под Монбланом. Зачем в России заниматься бизнесом?

Мы понимаем свою страну. Мы знаем, как сделать счастливыми наших покупателей и наших сотрудников. Мы с ними одной крови.

Мы не Иваны, не помнящие родства. Здесь наши одноклассники и однокурсники, здесь десятки людей, которым мы когда-то помогли советом или деньгами, дали работу или крышу над головой. Мы не одиноки, нам всегда есть к кому обратиться за помощью и поддержкой.

Мы не бросаем своих. За годы предпринимательства мы создали великолепные команды. Они пошли за нами, работают на нас многие годы, они нам верят. Да, пандемия научила нас зумам и удаленной работе, но превратиться в лицо на мониторе — значит потерять то доверие команды, которое мы зарабатывали все эти годы.

Нас слушают и слышат. Мы участвуем в отраслевых ассоциациях, выступаем на выставках и конференциях, встречаемся с администрациями регионов, в которых мы построили заводы. Понятно, что политику мы не обсуждаем, это, увы, в нашей стране невозможно, но часто удачно сотрудничаем в экономических и инфраструктурных проектах и вместе устраиваем городскую жизнь. Люберецкий район построил шикарный парк вокруг Малаховского озера, и глава района попросил меня отремонтировать выходящий на озеро страшный фасад моего торгового центра и привести в порядок парковку. В результате получился красивый совместный проект на радость местным жителям и моим сотрудникам.

Так постепенно мы с Мишей пришли к тому, что для нас сегодня главное. Мы делим всех, кто занимается бизнесом, на предпринимателей и бизнесменов. Бизнесмену все равно, что делать, лишь бы это приносило деньги. Предпринимателю важно создавать — бренды, команды, торговые сети, строить жилье и заводы. Деньги предпринимателю тоже важны, потому что деньги — это мерило успеха того, что ты создал. Но созидание — первично. И мы с Мишей — предприниматели. Нам важно, чтобы то, что мы создали, осталось после нас, чтобы на наших заводах работали люди, чтобы нас вспомнили добрым словом.

Поэтому мы по-прежнему будем делать бизнес в России. Именно здесь, в стране, которая дала нам возможность разбогатеть, у нас есть шанс принести максимум пользы. Возможно, прежних доходов нам больше не видать, но ведь не в деньгах счастье. Во всяком случае, не только в них одних. Мы не можем ничего изменить в политике — мы не политики. Но давно известно, что чем богаче граждане, тем лучше развивается гражданское общество, а мы честно платим своим людям.

На этой торжественной ноте мы въехали в Париж и немедленно отправились жрать фуа-гра с черными трюфелями.