Разговор об этой стране лучше начать с якобы правдивой истории о споре малышей детского сада на тему, откуда берутся дети. Немецкий ребенок заявил, что детей приносит аист согласно поданной заявке. Маленький итальянец живо возразил, объявив, что детей находят в капусте. Французское дитя, ухмыльнувшись, сказало, что вам знать об этом ещё рано, потому что появление детей связано с отношениями между мужчиной и женщиной. Когда спор зашёл в тупик, спросили швейцарского малыша, который молча прислушивался к разговору. «А у нас, — ответил он, — в каждом кантоне всё происходит по-разному». Если отвлечься от темы спора, он, безусловно, прав.
Не только каждый кантон, но и полукантон Швейцарии дышит на свой лад. Ставки налогов варьируются, школьная система образования в каждом кантоне своя. Лишь к 1987 году удалось договориться о едином начале учебного года. К тому же в стране официально признаны четыре государственных языка.
Как удается Швейцарии, говорящей на четырёх языках, избегать конфликтов в 26 кантонах, каждый из которых бережно хранит свои традиции?
Она училась этому, начиная с XIII века, с того момента, когда три кантона, территориально расположенные рядом, объединились в союз, чтобы вместе защищаться от общих врагов. Союз получил название Швейцария по названию одного из них — кантона Швиц. За столетия они вместе проложили дороги, построили мосты, пробили многокилометровые тоннели сквозь Альпы и открыли для себя внешний мир за пределами горных хребтов. Постепенно прирастали новыми кантонами и постоянно стремились к компромиссу в отношениях друг с другом. Избегали чрезмерного сосредоточения власти в каком-либо кантоне, старались наладить отношения между городом и деревней, препятствовали выходу кантонов из союза и защищали свою свободу от всех, кто на неё посягал.
Всего лишь за полтора столетия из аграрной страны, бедной сырьевыми ресурсами, Швейцария превратилась в страну с наиболее высоким уровнем жизни в мире, с хорошо отлаженной экономикой.
Главным средством её политики, как внутренней, так и внешней, по-прежнему остается компромисс. Швейцария присутствует везде, но отсутствует там, где назревает конфликт. За многие годы она довела до совершенства свою тактику нейтралитета, которая подразумевает либо отказ от сотрудничества с одной из конфликтующих стран, либо экономическое сотрудничество со всеми. Швейцария выбирает второе.
Свой национальный праздник — День конфедерации, день создания союза почти семьсот лет назад, швейцарцы празднуют 1 августа.
Во всех кантонах он проходит примерно по одному сценарию, в котором присутствуют зелёная поляна с витающими над ней запахами жареных швейцарских колбасок, картофеля и хрустящего хлеба, костром и фейерверком. В этот день на булочках, майках, лбах и открытых частях тела участников, на флажках и флагах торжествует национальный символ — белый крест на красном фоне. Ни митингов, ни громких слов с высоких трибун, ни плакатов с призывами любить свою страну, ни демонстрации достижений, ни столкновений патриотов разного толка. Всего этого нет.
Они просто собираются вместе и радуются празднику. И радуются этому вместе с детьми. Они стараются сделать так, чтобы дети почувствовали значимость и торжественность этого дня.
Сомнение в искренности этого желания отпадает сразу, стоит только увидеть сопровождаемое организаторами молчаливое шествие малышей с бумажными фонариками в руках. Фонарики с белым крестом на красном, с горящей свечой внутри, освещают им путь в наступившей темноте. Терпеливо, спотыкаясь и порой наступая на пятки друг другу, они не выпускают из рук хрупкие фонарики, которые слегка покачиваются от неровного ритма детских шагов. О чём бы ни думали в эти минуты дети, забыв о капризах и усталости, я почему-то уверена, что подсознательно они чувствуют себя гражданами страны, которая их любит. В конце пути их встречают с цветами и музыкой не только мамы и папы, а все взрослые, собравшиеся на поляне, чтобы всем вместе с ликованием наблюдать, как взрывается цветной россыпью огней фейерверк.
Кроме общенационального государственного праздника 1-го августа, в каждом кантоне этой маленькой страны есть свой национальный праздник со своей датой и своими традициями.
Ежегодно, в начале декабря, в Женеве — городе международных встреч и конференций, где решаются глобальные вопросы политики, на улицы Старого города выходят тетушки в чепцах, пастухи, гуси, флейтисты, барабанщики.
В больших котлах варится суп, запах которого смешивается с запахом жареных поросят на вертеле, разнообразного сыра, хлеба и навоза козлят и овечек, возлежащих на сене в двух шагах от музея искусств.
Толпы современно одетых людей вперемежку со средневековыми плащами, шляпами, корзинами, пышными юбками создают неурядицу, которая становится причиной всеобщего веселья. Это Эскалад — исторический праздник, символ солидарности граждан Женевы перед лицом врага в борьбе за свою независимость.
Когда-то Женевой управлял епископ, а сам город входил во владения графов Савойских. В XVI веке город вступил в швейцарскую конфедерацию с правом самостоятельно решать свою судьбу. Граф Савойский с этим не согласился и решил вернуть Женеву в свои владения.
В ночь с 11 на 12 декабря 1602 года его войска подошли к стенам города. С помощью лестниц они надеялись бесшумно проникнуть в город и захватить его. Город спал. Одна матушка Руайом не спала. С котелком горячего супа она отправилась на городскую стену. Зачем? История умалчивает. Увидев взбирающихся по лестнице вражеских солдат, матушка в гневе швырнула котелок с горячим супом на голову одного из них. Тот от испуга нечаянно нажал на курок аркебузы и раздался выстрел. Город проснулся, и храбрые горожане стали палить из оружия в тех, кто пытался перелезть стену. Враг отступил, а город остался свободным.
В память об этом дне из года в год граждане Женевы вспоминают свою историю и героев того сражения, в котором погибло 18 защитников города. Вспоминая ежегодно событие четырёхсотлетней давности, они воспитывают сегодняшнее поколение в духе единения и патриотизма, побуждая гордиться своей страной и своим городом.