А чой-то, думаю, я хожу на всяких маргинальных художников, шарюсь по каким-то мелким галерейкам? Когда в центре, напротив Кремля, есть галерея Александра Максовича Шилова. Открытая еще в 1997 году.
И пошел.
Замечательная галерея. Сверкающие люстры, ажурная мебель, розовый мрамор, нарядная плитка, каминный зал. Воплощенный анекдот из 90-х про «жизнь удалась».
Тут главные люди страны, на портретах. Жириновский в смокинге, поэт Михалков в дубленке, судья Зорькин в мантии, Элла Памфилова в атласной блузке… Вперемежку с епископами и митрополитами: потому что тоже духовность, тоже номенклатура.
Больше всего Александр Максович любит складки и складочки. Лица у всех как на могильных фотках, зато складочки – мимими. Еще любит очень сисястых девушек. Православие, сиськи и складочки – вот кредо Шилова.
Залов много, очень много. Добрые тётушки-смотрительницы вежливо интересовались: «А туда вы ходили?». Что, спрашиваю, там еще что-то есть? «Есть! – радуются тетушки. – К галерее же пристраиваются корпуса постоянно». Заблудиться можно на этом блистательном кладбище.
Тетушки уверяют, что Шилов сам пишет всё, от начала до конца любой портрет. Никаких студентов-подмастерьев. Я прям восхитился. Работать с интенсивностью китайской фабрики в преклонном возрасте – это респект.
Посетителей, говорят, много. Не удивлен. Народ любит Шилова, факт. Водят школьные экскурсии. Пусть дети видят прекрасное: Кобзона там, генералов каких-то, сиськи, кресты, складочки.
Когда очередная тетушка мне указала, что я еще не всё посмотрел, есть залы и дальше, вынужден был соврать: опаздываю, извините, так жаль. Потому что весь этот кладбищенский гламур вызывал уже тошноту, настоящую, физическую. И я быстро ушел. Прочь, на воздух, к живым. Даже отзыв не написал в толстой книге.
.…Однажды на какой-то тусовке я познакомился с художником. Мы напились, он позвал меня к себе в гости: «Покажу мои работы!». Его квартирка была же и мастерской. Он жил один, неприкаянно. Стал показывать работы. Портреты. Он по сути был самоучкой. Но очень старательным, тщательным. И все портреты были вот как у Шилова. Пустые, мертвые. Только он писал безвестных людей. Мой художник сказал: «Я бы хотел знаменитых, но кто меня пустит». Мне стало его дико жаль.
Просто ему не повезло. А Шилову – скажем так – повезло. Жизнь удалась.