Второго июня мы собирались на Сабантуй (традиционный национальный праздник окончания полевых работ у башкир и татар). Небо хмурилось, а прогноз погоды обещал переменную облачность.
В телеграмм пришло сообщение от редактора популярного психологического журнала с приглашением посетить закрытую премьеру спектакля «Наедине». Приглашение было весьма кстати, поскольку ставило точку в сомнениях ехать или нет в Коломенское. Вместо возможности почтить национальные традиции, поесть шашлыков и татарских пирогов, Москва предоставила случай погрузиться в тёмные аллеи женской чувственности, назначив в проводники красивых и талантливых женщин. И я этим случаем воспользовалась, о чем ни разу не пожалела, правда, начиная со следующего дня после премьеры.
Впрочем, обо всём по порядку.
Наедине» - откровенная пьеса 18+ по пьесам- монологам Дона Нигро.
Дон Нигро – псевдоним одного из самых загадочных и плодовитых американских драматургов, настоящее имя которого неизвестно. В его послужном списке более 400 пьес, некоторые из них и раньше ставились в России.
Первая история Александры Ребенок, играющей Софи Бранкасс.
Как нежно, чувственно, тонко плетет героиня Ребенок коварную интригу, в крутом замесе которой насилие, похоть, отвергнутая любовь мужчины её мечты. Софи выигрывает мужа у подруги, соединив интуитивные прозрения и холодный расчет, безжалостно подведя короткую жизнь прекрасной девушки к трагическому финалу.
Вторая история – монолог Виктории Исаковой.
Её героиня Анаис предстаёт перед зрителем в растянутом болотного цвета кардигане, невероятно уродующим фигуру. Анаис рассказывает о своём безрадостном детстве, где побои отца и инцестуозные ситуации приводят к тотальному одиночеству, в котором главным и единственным другом становится дневник в красной обложке.
Рассказ Анаис о детстве и соблазняющем отце безупречно выписан с точки зрения психоанализа Фрейда. Декорации монолога - ванна, превращающаяся по мере необходимости в кресла и журнальный столик, на символическом уровне передают основные положения алхимической психологии Густава Юнга.
В середине монолога Исакова скидывает кардиган и предстаёт перед зрителем невероятной раскованной красавицей в алом шелковом платье. Так и хочется написать на голое тело. Но я вполне себе допускаю, что это всего лишь моя фантазия. Как и то, что под псевдонимом Дон Нигро скрывается мой коллега, работающий в традициях школ глубиной психологии З. Фрейда и К. Г. Юнга. Ведь ванна, как и алый цвет являются неизменными атрибутами алхимической трансформации, зашифрованными в тайных манускриптах средневековых алхимиков.
Анаис – девочка, брошенная отцом, рассказывает ни капли не стыдясь, о своих приключениях в постели психоаналитиков, друзей мужа и, наконец, отца… Опять же интимная близость с отцом вполне логична с точки зрения её детских травм, природной сексуальности и закомплексованности, стремящейся избавиться от самоё себя.
В некоторых отзывах я прочитала о шоке и отвращении у зрителей от откровенности Анаис. В своей практике мне приходилось сталкиваться с подобными случаями, в которых женщинам трудно выйти из порочного круга отношений с биологическим отцом.
Анаис кажется с лёгкостью отказывается от близости с отцом, помещая его в статус своей детской жертвы, заставив почувствовать, какую боль на самом деле причиняет предательство близкого человека..
Я пишу о спектакле как зритель и, как психолог, оставляя театральным критикам разбор особенностей постановки и игры актрис.
И как психолог, могу с уверенностью сказать, что глубина погружения и логичность изложения женских исповедей профессионально достоверны. В этом есть свои плюсы и минусы.
У меня сложилось стойкое ощущение, что героини становятся все более и откровеннее со зрителем, как и клиентки психоаналитиков, постепенно открывающие тайные изъяны своей души, неизжитые детские травмы.
Во время просмотра спектакль «зацепил» местами, преимущественно сценографией, визуальным рядом, игрой Виктории Исаковой. Третий ряд партера позволил видеть все нюансы преображения её героини из закомплексованной девочки в роскошную женщину, бравирующую пороками.
Признаюсь, были моменты, когда я пожалела, что нет антракта, чтобы незаметно уйти. С удивлением рассматривала публику, было такое ощущение, что собрались все интеллектуалки Москвы.
Но! Во время третьего монолога героини Ирины Старшенбаум в моей душе включились какие-то неведомые регистры, зазвучали давно забытые струны…
Я стала актрисой, исполняющей роль Дездемоны в пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь». Она ведёт машину по ночному шоссе, пытаясь то прибавить скорость, чтобы оторваться от мужчины, оставившего её семь лет назад, то тормозить, чтобы позволить приблизиться на безопасное для неё расстояние.
Потрясающая метафора страха близости после разрыва отношений. Когда бессознательный ужас возможной либо неизбежной боли новой разлуки приводит к контролю межличностной дистанции в эмоционально интимном пространстве. Как бы «да», но одновременно как бы и «нет».
Завершающая часть получилась очень ёмкой и убедительной лично для меня.
Утром следующего дня, проснувшись, я отчетливо услышала, как запах цветущих лип смешивается с запахом отцветающего жасмина, к ним примешивается запахи сожжённой июльским зноем листьев тополей.
Я пью коктейль середины лета, в котором уже присутствуют вкус приближения бабьего лета. Душа, мозг наполняются забытой звенящей лёгкостью. Просыпается желание понежиться в постели, сказать твёрдое нет депрессии, потому что от неё не осталось и следа.
Вот она великая сила искусства!
Мой внутренний паникёр, конечно же, зловеще шепчет «Надолго ли?». Поживём – увидим.
Послесловие.
В 2019 Роман Виктюк поставил пьесу Дона Нигро «Мандельштам». Об этом факте я узнала, готовя материалы к статье, хотя о таланте Виктюка начала размышлять на следующее утро после премьеры.
Почувствовав необыкновенный прилив энергии, я вспомнила случай из практики. Клиентка рассказала, что в молодости у неё обнаружили доброкачественное новообразование. Одна в огромном городе, она была растерянна, напугана диагнозом, необходимостью лечь под нож хирурга. Перед операцией решила пойти на культовый спектакль Романа Виктюка «Служанки», который давно хотела посмотреть, но всё не доходили руки. Каково же было удивление лечащего врача, не обнаружившего опухоли накануне операции.
По мысли Дона Нигро, изложенной в пьесе «Анима мунди», каждая человеческая душа создаёт произведения искусства. Жизнь и искусство – один процесс.
Больше подлинного и прекрасного в жизни каждого из нас. Всё преходяще, искусство, как и жизнь, вечно.