Ближе к Иркутску мне стало казаться, что я лечу куда-то в зиму, поскольку сквозь иллюминатор самолета вместо облаков мне привиделись ледники. Потом внизу появилось покрывало, сотканное из пестрых участков земли, "вылезла" наружу кирпично-кровянистая порода, позже показались салатно-зелёные луга и холмы с примятым кустарником. Уже на приземлении пейзаж в иллюминаторе превратился в привычный среднерусский... Столь же разная на Байкале оказалась и погода. Она менялась в радиусе трех метров в зависимости от ветра, находитесь ли вы в тени или на солнце и как близко от вас холодные воды Байкала. В итоге я определила для себя там среднюю температуру лета в диапазоне от 13 до 30 градусов, поэтому на прогулки надевала футболку, а с собой брала толстовку и куртку.
До всей этой истории на Байкал приезжали 50%, как выражаются местные, «нормальных» иностранцев, причём ехали они в любое время года, часто, чтобы отметиться, поскольку озеро является одним из символов России и входит в список ЮНЕСКО. Ехали иностранные туристы на поезде по Транссибу. Теперь на Байкале отдыхают только наши граждане, но зато совсем нет китайцев. Как рассказал наш гид, лет пять назад, на «Большой байкальской тропе» в районе «Больших Котов» висела табличка: «проведи китайца по тропе, помоги медвежьей семье». Конечно, шутка связана с их тотальным неумением вести себя в обществе. Еще из туристической статистики посещений, если на Ольхон приезжают (приезжали) миллион туристов в год, то в Усть-Баргузин, то есть на восточное побережье Байкала — до 100 тысяч. В общем, в Бурятию едут в десять раз меньше, чем в Иркутскую область.
Дома в туристических поселках на побережье Байкала сделаны добротно и качественно. На Ольхоне в 90-е годы после закрытия рыбоперерабатывающего завода в самом большом поселке острова, Хужире, люди остались совсем без заработков и были вынуждены заняться туризмом, каждый на свой лад. Государство, при этом, ничем им не помогало и даже дороги так и остались гравийками – едешь по ним как по стиральной доске. Произошла здесь и такая история, когда за попытку построить дорогу на острове, экс-мэр Ольхонского района Сергей Копылов получил три года лишения свободы. Тюремный срок ему дали, потому что песчано-гравийная смесь якобы добывалась на территории Прибайкальского национального парка, а экс-мэр якобы дал устное согласие на добычу этого гравия.
К слову, сборы за въезд в национальные парки составляет 300 рублей, и, если выйти из машины в неположенном месте или заехать туда на велосипеде, штраф составит пять тысяч рублей. Все денежные поступления от туристов, по мнению местных, идут в Москву, поскольку никакие необходимые работы лесничеств, такие как, прореживание леса, освобождение от больных деревьев, посадки саженцев, не проводятся.
Проболтавшись по дороге от переправы с материка до Хужира, мы подъехали, наконец, к гостевому дому на размещение, где нас уже встречала хозяйка по имени Алена. Со двора она проводила нас в столовую.
– «Добро пожаловать, дорогие гости на Байкал, на Ольхон, надеюсь вы будете чувствовать себя здесь как дома!».
К санкциям и надвигающимся экономических проблемам у жителей Прибайкалья и Забайкалья довольно легкое отношение. Бурятского водителя я спросила, если у него закончатся запчасти к микроавтобусу Мерседес, что он будет делать? В ответ тот сказал: «не знаю, ещё не подумал». При этом, масло он уже возил из Монголии, а сам жил в Улан - Уде. Другие местные на эти вопросы отвечали, что комплектующие можно закупить в Китае, сборку авто сделать в России, иномарки в Москву поставлять из Японии, перегоняя их через всю страну (якобы уже кто-то так делает)… Также не стоит забывать, что, например, у москвичей другое представление о качестве жизни, поэтому и терять им всегда было больше, чем жителям других регионов. В Сибири, напротив, люди всю историю жили трудно, начиная с первых переселенных казаков, ссыльных, декабристов и арестантов ГУЛАГА, поэтому и отношение к нынешним трудностям вполне спокойное.
Но вернемся к Алене, которая выглядела в моем представлении настоящей сибирячкой. Внешне приятная, круглолицая, с мелкими чертами лица, с мягким, но настойчивым голосом, она всегда была в косынке. Весь дом был на ней, и было видно, что она работает с утра до позднего вечера. Кормила нас Алена вкусно, порции были большие, и, если кто-то из девчонок-туристок просил половинку каши или супа, она приносила уменьшенную порцию, возмущаясь и называя её «тараканьей порцией». Все продукты на столе были с огорода Алёны, покупной была только курятина. На наш вопрос, почему так, она отвечала, что «курей куда ей ещё заводить».
Пельмени, которые подавались к столу, тоже были своими. После 7 ноября (!) в тех краях проводят забой скота, мясо перерабатывают и лепят всей семьей пельмени. Затем раскладывают их по холодильникам и едят весь год. Запомнился мне от неё такой двойной рецепт. Нужно взять трехлитровую банку и положить в неё доверху сосновые шишки со смолой. Потом засыпать банку сахаром и поставить в холодное место до ноября (наверное, до седьмого). Когда подходит время, нужно слить получившийся сироп, а в банку с шишками налить водку. Образовавшуюся настойку называют «сосновкой». На Байкале я также услышала, чем уха отличается от рыбного супа? Первая готовится на костре, только из свежепойманной рыбы и с добавлением водки.
Все строения, принадлежащие семье Алёны, были бревенчатые, добротные и красивые. Эти дома располагались по кругу двора в следующем порядке: кухня-столовая, небольшой домик, очевидно построенный первым, к нему вплотную прилегали огород и теплицы. Далее по прямоугольному двору шли гараж, гостевой дом на 4 комнаты, баня и новый жилой дом. В небольшом старом доме жила хозяйка с сыном, в новом большом - хозяин с упитанным красавцем котом, сиамской породы и с небесно-голубыми глазами. За воротами, справа примыкая ко двору, находился еще один их дом с надписью «Байкальские сувениры». В нём, помимо хозяев, в свободное время торговал их двенадцатилетний сын. Как и его мама, он тоже всегда был занят, поскольку по мнению Алёны, школа в Хужире была хорошей, дети много занимались в кружках и секциях и ей не нужно было думать, чем занят её ребёнок.
В пятнадцати минутах от Алениного двора находились пляжи… Запах Байкала был ярко выраженный и не походил ни на запах моря, ни на запах озера. Температура воды + 9 градусов, иногда поддувал прохладный ветерок, тем не менее было жарко и народ загорал раздетый. Вот троица из двух девушек и парня в купальных костюмах слушают современную музыку из колонки, рядом стоит их кальян. Все они пьют пиво, а парень периодически подзывает в свою компанию двух других девушек, находящихся рядом, но те отказываются. Вот мужик, похожий на местного рыбака или охотника, в пестро-зелёном комбинезоне, сел на продолговатую надувную лодку времен СССР и погреб куда-то одним веслом. Вдоль берега проплыла группа отдыхающих на сапах, которые были привязаны друг к другу паровозиком, греблей, при этом, занимался только человек на первом сапе, остальные лежали и загорали на досках. А вот и сибиряк-турист, вероятно из Братска или Ангарска, пошёл и искупался.
Время нашего пребывания на Ольхоне подходило к концу и перед отъездом из гостиницы для отплытия на полуостров «Святой нос», Алена перекрестила нас. Нам предстояло плыть 10 часов по непредсказуемому Байкалу на бывшем военном корабле под названием «Верный» 1985 года выпуска. Его переоборудовали в гражданский и он занимался перевозками туристов и местных жителей с одного берега Байкала на другой. Когда мы отплыли, водная поверхность Байкала неожиданно вместо предполагаемого шторма превратилась в зеркальную гладь до горизонта.
Помощник капитана на корабле рассказывал нам истории про места, которые мы проходили, или которые находились недалеко от нас. Вот мы проплываем «мыс покойников», куда в 90-е годы приплыли восемнадцать местных рыбаков ловить осетров (тогда они еще там водились). Мужики наловили рыбку, запили её байкальской водой и у всех случился заворот кишок, выжили из них только шестеро.
Проплывали мы и другую деревню, в которой никогда не было проведённого электричества. Чтобы решить этот вопрос, местные пользовались дизель-электростанцией, которую установил их сосед-энтузиаст: каждый день до 10 вечера он раздавал электричество своим односельчанам. Когда он умер, народ начал устанавливать себе солнечные батареи. К сожалению, названий этих деревень помощник капитана не назвал, но ведь это и неважно?
В Забайкалье по сей день живут старообрядческие деревни, где местных жителей называют семейские («ввиду их прихода сюда большими семьями с имуществом, в отличие от одиноких каторжников»). В XVIII веке при Екатерине II они попали сюда из Белоруссии. Переселяли их в Забайкалье в основном не добровольно, с целью противовеса местным племенам. Чтобы достигнуть этих мест, они шли сюда несколько лет, по пути сеяли, пахали, а осенью вновь отправлялись в путь. Когда они прибыли в Забайкалье, то выяснилось, что земли, которые они получили были не очень хорошими, так что первую зиму они провели в землянках. Буряты, при этом, им всячески помогали. Благодаря своим знаниям (считается, что они принесли с собой высокую сельскохозяйственную культуру), трудолюбию (например, они были лучшими приисковыми рабочими в Восточной Сибири), соблюдению традиций, они выжили и преуспели в этих суровых местах.
До последнего времени, вплоть до 90-х годов, сибирские староверы были очень закрыты. Но теперь все меняется и туда стали устраивать туры, в которых еще можно увидеть мужиков – бородачей, яркие сарафаны в шесть полос у женщин, а также их богато украшенные ворота и ставни в домах. Манера общения семейских, как говорят буряты, тоже имеет свои особенности, например, они любят отвечать вопросом на вопрос. - Ты где был? - А где я был?
Есть такое бурятское изречение про то, что в жизни у человека есть два периода под названием «разрыв нежности»: первый, когда вашим детям исполняется 15 лет и они входят в подростковый период, второй - когда ваши родители стоят на пороге смерти. В первом случае подростки начинают вести себя несносно, неадекватно по отношению к своим родителям, поэтому в тот период их лучше выпустить «из гнезда». Во втором случае, когда здоровье родителей стремительно ухудшается, общение с ними превращается в испытание для всей семьи, в этот период их тоже нужно мысленно отпустить.
В Бурятии я услышала такую местную легенду. Жили на земле человек, вол, собака и обезьяна. Всем им было предназначено прожить по 30 лет. Тогда человек подумал, что ему этих лет мало и направился к волу просить себе дополнительные 15 лет жизни, вол отдал их ему. После этого человек попросил 15 лет у собаки и 15 лет у обезьяны и тоже получил согласие. В итоге первые 30 лет мы живем «как человек», следующие 15 лет - как вол, то есть пашем и тянем лямку, чтобы прокормить семью. Следующие 15 лет мы живем как собака, а именно охраняем все нажитое, свою территорию, соответственно ругаемся и спорим по любому поводу, и наконец последние 15 лет к нам относятся как к малому ребенку или обезьянке.
Еще в Тальцах (музей под открытым небом под Иркутском), откуда начиналось наше путешествие, гид рассказала нам, что прообразами Бабы-яги были бабушки-врачевательницы, которые в основном использовали в своих рецептах травы и коренья. Но, не только. Например, один из рецептов Бабы-яги был накричать на жабу, держа её перед собой, после этого вы поправитесь. Разгадка скорей всего заключалась в том, что жаба пугалась и выделяла какие-то вещества, которые хорошо лечили простуду. Наличие по легендам у Бабы-яги внучки связано с тем, что лекарки часто брали на воспитание сирот, обучали их рецептам и девочки оставались жить с бабушками. Но от того же гида мы услышали историю из её детства про пожилую врачевательницу, которая жила рядом с их домом. Утром всех своих поросят сибирская бабушка выгоняла на выпас, а вечером выходила на улицу и говорила чох чох чох и все они друг за дружкой по линеечке шли домой. На детей это производило неизгладимое впечатление, также, как и на меня сейчас.
