«Мы не имеем права уговаривать»
26 декабря 2017 года Людмиле Шестаковой позвонили из роддома — надо было ехать «на отказ». Люда приехала, увидела знакомую картину и выслушала частую историю, в которой жить маме новорожденного негде, не на что, а теперь кажется, что и незачем. И все бы было понятно, кроме одного: перед Людмилой сидела внешне благополучная женщина. Есть старший сын, есть работа. Но несколько лет назад у женщины умер муж и все стало сыпаться — и дома, и на работе.
Она начала искать новую опору в мужчине — опоры не вышло, зато осталась девочка. Крохотная хорошенькая девочка, от которой мать и собиралась отказаться.
«Нас с сыном вот-вот выгонят из квартиры — риелтор обманула при продаже. Куда нам еще и эту кроху? — объясняла она. — Я все решила. Даже не уговаривайте — в детском доме ей будет лучше…»
— А мы не имеем права уговаривать. Только предложить поддержку. И вот я, очень расстроенная, еду домой. А спустя несколько дней, 30 декабря, утром вдруг звонок. В трубке срывающийся голос: «Мне с вами надо поговорить!» Это была та самая мама, — улыбается Люда. — Приезжаю, она опухшая от слез: «Я домой из роддома вернулась, сына обняла, и тут же мысль: а кто мою девочку обнимет? Садимся обедать — а кто ее покормит? А может, у нее животик болит, она плачет, но никто к ней не подойдет? Как мне вернуть мою девочку?» Я объяснила, что времени прошло немного, можно отозвать заявление. Но сейчас новогодние праздники, надо неделю подождать. На том мы и расстались. А 31 декабря, когда я уже с семьей сидела за праздничным столом, на ватсап приходит фотография: та самая мама на руках с дочкой — она сходила в роддом и договорилась, что, пока идут праздники, будет малышку навещать. Ну а в первый рабочий день нового года мы отозвали заявление — и семья поехала домой. Мы до сих пор им помогаем.
Дома целый детский дом
Таких историй у фонда «Доброе дело» уже 79, то есть 79 малышей (целый детский дом) благодаря программе «Профилактика отказов от новорожденных» остались в родных семьях. Это третья часть от всех отказников из шести подшефных роддомов фонда в Ростовской области с 2015 года.
Людмила Шестакова работает с ними уже шесть лет, Екатерина Гребенникова — пять с половиной. И у каждой за эти годы есть свой список побед и поражений. Последние запоминаются особенно остро.
— Я до фонда работала в частном психологическом центре, вела программу подготовки к родам. Там дети были высшей ценностью: мамочки себя берегут, делают по 100 анализов, готовят детские комнаты. И вот я прихожу сюда и сталкиваюсь с женщинами, которые детей не ждут, беременность скрывают. А многие говорят, что, если они откажутся от ребенка, никто этого и не заметит.
— Как можно не заметить большой живот?
— Они объясняют так: я не особо поправилась, перешла на свободные вещи, и вообще никому до меня нет дела; родных нет, близких друзей нет — я одна в этом мире.
— Мамы-невидимки?
— Получается, так. Это беда городского общества, где каждый сам по себе: можно попасть в беду — и никому до тебя не будет дела. Именно поэтому мы и предлагаем помощь. Ведь иногда женщине просто нужна точка опоры — кроватка, коляска или даже человеческий разговор. И все меняется.
Наш разговор прерывает звонок телефона Кати. Подопечная «Доброго дела» должна была прийти сегодня на встречу с адвокатом — фонд помогает улаживать своим подопечным и юридические проблемы. И вот — эта мама на консультацию не придет. Катя расстроилась: у хорошего адвоката все расписано на месяцы вперед, теперь придется ждать следующего окна в расписании.
— К сожалению, многие наши подопечные нуждаются не только в психологической поддержке, но и в социальном сопровождении. Мы помогаем собирать документы, рассказываем, как устроить ребенка в садик, записать на прием к врачу. Ведь часто к нам попадают бывшие воспитанницы детских домов, девушки из неблагополучных семей, у которых нет самых простых понятий о том, как устроена жизнь. Но при этом у таких мам есть и плюсы: узнав, что мы можем помочь, от детей они, как правило, не отказываются. И для многих женщин ребенок — это стимул начать новую жизнь.
То, чего могло не быть
Катя вспоминает историю, когда примчалась в роддом по «горячему» звонку: роженица уже собирала вещи.
— Собираясь, она бесконечно плакала, — рассказывает Катя. — Говорила, что отказывается временно и потом, как только встанет на ноги, ребенка заберет. Но опыт показывает, что «потом» обычно не бывает — надо разбираться с проблемами сразу.
У Оксаны беда была в том, что из семьи ее выгнали как неблагополучную. Первого ее ребенка, девочку, воспитывает старшая сестра. Но было видно, что эта история — отказ от дочери и «выброшенность» из семьи — все эти годы не дает ей покоя — Оксана раскаялась и хочет все изменить.
Я позвонила ее родителям. В первый раз это ничего не дало — родители не хотели ее видеть. Тогда мы нашли комнату в общежитии, привезли кроватку, памперсы, продуктовый набор. Оксана стала обживаться, а мы ее все это время поддерживали и с удивлением наблюдали, как меняется ее жизнь: она сама сделала ремонт, устроилась на работу, отдала ребенка в сад. Она даже выглядеть стала по-другому!
Под Новый год мы снова попробовали съездить к ее семье. Привезли подарки дочке, познакомили с братиком. И вот тут, глядя на то, как тянутся друг к другу дети, родители смягчились, и семья воссоединилась.
Для Оксаны, стоявшей на краю пропасти, это стало началом новой жизни. А для нас — еще одним доказательством, что даже в самой сложной ситуации все можно изменить.
Болезни одиночества
Разговоры о том, что все можно изменить, Люда и Катя ведут и с обманутыми в ожиданиях женщинами. С теми, кому мужчины обещали замужество и поддержку. Но потом кто-то передумал, кто-то отключил телефон или накануне родов передал прощальную записку. Женщина скатывается в депрессию, теряется. А особенно часто это случается, когда ребенок рождается нездоровым.
— Это невероятный стресс, переворот мира. И тут маме как никогда нужна поддержка родных, которую она часто не получает. У нас был случай: семья очень долго ждала ребенка, лечились, вылечились, забеременели, но в итоге родился малыш с синдромом Дауна, — рассказывает Людмила. — И все родственники решили, что такой ребенок им не нужен. К счастью, малыша усыновили знакомые семьи.
— И? Родители смотрят на своего ребенка издалека?
— Говорят, помогают материально… Часто у нас нет ответов на такие вопросы. Поэтому мы их адресуем специалистам из фонда профилактики сиротства — они нас поддерживают, помогают, когда мы на пороге выгорания. А это случается нередко. У меня был случай, когда красивая благополучная мама отказалась от двойни — малыши были совершенно здоровые. Но вот так… Есть исследование, касающееся детей, воспитывавшихся в приютах во время Второй мировой войны: все разлученные с матерями малыши переживали тяжелую депрессию, которая отразилась и на физическом здоровье. Многие часто болели и умирали. Поэтому ребенку ни в коем случае нельзя первые годы жизни проводить одному. И если есть хоть какой-то шанс оставить малыша в семье, мы стараемся его не упустить.
— А мужчины? Хоть раз было такое, чтобы отец захотел вернуть своего ребенка?
— Родной?.. Нет… Но был уникальный случай, когда чужой мужчина взял на себя эту ответственность, — рассказывает Катя. — Мама-отказница была воспитанницей детского дома. Родных у нее не было, только телефон взрослого мужчины, с которым она общалась до родов. Я ему позвонила, назначили встречу — это был работяга, но с золотой совершенно душой. На десять лет старше нашей девочки. И он был в нее влюблен. Согласился забрать ее из роддома с ребенком. Его родные поддержали это решение. Молодым семья выделила гостинку — те сделали там ремонт и живут душа в душу. Кстати, у той семьи, с которой мы начали разговор, тоже все хорошо. И девочка растет совершенно чудесная. Сейчас покажу…
Люда листает фото в телефоне — на экране мелькают лица детей: возле елок, на коленях у Деда Мороза, на руках у родителей. И я ловлю себя на мысли, что если бы Люда и Катя не приехали к мамам этих малышей, то дети, скорее всего, стояли бы сейчас на общей детдомовской фотографии. Рыжая, вся в веснушках Света была бы третьей справа в нижнем ряду, а чернявого Сашу из-за высокого роста спрятали бы подальше, к елке. И Юля, фото которой наконец-то налистала Людмила, точно бы не скривила Деду Морозу такую смешную мордочку.
У всех этих детей была бы другая жизнь. Одна на всех. Одинаково несчастливая.
…Чтобы Люда и Катя помогали своим подопечным и дальше, фонду нужны деньги: на коляски и кроватки, подгузники и детское питание. А еще на зарплаты Люде, Кате и еще четырем координаторам программы профилактики сиротства. Чтобы, когда ближе к ночи снова раздастся звонок: «Приезжайте! Мне надо с вами поговорить!» — кто-то сорвался и приехал. И помог еще одному малышу сбежать с общей детдомовской фотографии, от будущего с письмами Деду Морозу, которые невозможно читать без слез.
Для этого мы и просим вас нажать красную кнопку под этим текстом.
Материалы выпущены при поддержке благотворительного фонда «Абсолют-Помощь»