«Шоколад» на Курортном бульваре теперь будет моим любимым кафе, за хлебом забегу к Зареме, в ее пекарню на Дзержинского. От запаха горячих, хрустящих лепешек шота-пури, уже на входе кружится голова.
Кто сказал, что счастье в изможденной худобой фигуре? На Кавказе свой ЗОЖ, долгожители только пожмут плечами и, потеребив столетние седые бороды, снисходительно улыбнутся веганам и адептам всего безглютенового. Чем бы дитя не тешилось, как говорится.
За картофелем — на базар, к Тамаре из Мирного. Заодно можно послушать байки про всю ее огромную семью. Кстати, картофель начал сажать еще дед ее мужа, уважаемый Аслан Алибекович.
А на днях она открыла мне один секрет:
— Дочка, вот эти хычины в городе, что продают, это ерунда полная. Пойдем покажу, где продаются настоящие. Мы, местные, только такие и едим.
С виду ничем не примечательное место, олдскульная вывеска «Осетинские хычины», маленькое окошко, около него небольшая очередь.
- Ждем, ждем, – говорит молодая женщина с ребенком. – Уже на подходе они.
Судя по ароматам в воздухе, за потайным окошком творится кулинарное волшебство. Я послушно встаю в очередь и уже через пару минут получаю свою порцию: тончайшее тесто, свежайший солоноватый сыр.
— Угощу вас кофе? – спрашивает меня пожилой мужчина из нашей очереди.
Я неопределенно жму плечами.
— Why not?
Мы вместе ныряем куда-то за угол, огибаем ряды фруктовых щербетов всех цветов радуги, позади остаются десятки вызывающе-сочных чурчхел, и оказываемся у прилавка с миндальными пирожными. Никакого намека на кофе.
— Вот, — говорит он мне так гордо, как будто мы пришли в мишленовский ресторан. – Вы думаете у нас в Майами найдете такой кофе, который варит Ада?
Из-за миндальных пирожных выглядывает женщина.
— Руслан, дорогой, тебе кофе как обычно?
Я беру маленький пластиковый стаканчик и делаю глоток. О, Боги! Такого яркого, насыщенного вкуса я не помню ни в одной стране, считающей себя «кофейной».
— В Кисловодске нужно просто знать места, — довольно улыбается мой новый знакомый.
Пока мы с ним пьем кофе, он рассказывает, что живет между Майами и Кисловодском.
Кисловодск он любит гораздо больше, но там семья: дети, внуки, а тут — родной город, где, как Расул Гамзатов, «сердце оставил в Кавказских горах».
Город мастеров
Ремонтировать обувь хожу к Араму, его мастерская далека от выхолощенной картинки в социальных сетях. Сам мастер отвечает односложно и совсем не расположен к общению.
Он кидает быстрый взгляд на отвалившиеся инициалы французского кудесника Луи Виттона на любимой сумочке-клатче.
— Оставляйте, — небрежно бросает он, — и погуляйте минут 30.
Через 30 минут клатч, за который не брались ни в одной мастерской, выглядит как новый.
Буквы не просто сидят как влитые, но двигаются как им и положено с самого начала, послушно выполняя функцию замка.
В скромном подвальном помещении без единой опознавательной вывески кроме «пожалуйста, кошек не кормить, мы сами их кормим» две швеи, Лариса и Галина, подгоняют любой фасон с точностью кутюрье из домов Высокой Моды. Их швы идеальны, работа ювелирна. Оплата работ мастеров с золотыми руками далека от заоблачных кисловодских цен на недвижимость в сезон. Но где вы видели справедливость в мире?
Мать Тереза
Пару недель назад я наткнулась на объявление «бесплатные обеды для всех нуждающихся». Как называются люди, которых искренне волнуют социальные проблемы общества: волонтеры, миссионеры или просто «люди не в себе»?
Так я познакомилась со Светланой, кисловодской матерью Терезой. В своей столовой она размашисто нарезала картофель для борща, лихо шинковала капусту для салата и рассказывала мне свою историю. История ее проекта начиналась также, как и большинство подобных историй, включая мою собственную:
— Ну, просто однажды я решила помогать людям…
К 12 часам потянулись первые посетители. Две застенчивые пенсионерки сначала робко прошли к шкафу с книгами, бесплатной библиотеке центра, а потом уже сели за стол. Одна из них положила на стол томик стихов Ахматовой.
Грустный молодой парень в легкой куртке пришел с гитарой и что-то тихо бренчал на ней в ожидании обеда.
Светлана с подносом обходила гостей, попутно болтая с ними. На столе перед телевизором пачка «Кисловодской газеты» стремительно уменьшалась.
— Возьму еще своему соседу? — спросил старенький дедушка в смешной шапке-ушанке.
— Конечно! — Светлана протянула ему номер. — Читайте на здоровье.
Женщина в норковой шубе и меховой шапке а-ля slavic girl вошла в столовую и в нерешительности остановилась. Свободных мест не просматривалось. Светлана тут же приветливо махнула ей:
— Проходите, садитесь.
Наталья, помощница Светланы, быстро освободила маленький «сладкий стол» с чаем, булочками, печеньем, куда пригласила женщину в норковой шубе.
Перед ней быстро появилась тарелка борща и вазочка с хлебом.
— А… кто все эти люди? — спрашиваю я у Натальи, волонтера центра.
— А мы не знаем, — говорит Наталья. — Мы не спрашиваем у людей, почему они сюда пришли. Раз пришли, значит, им нужна помощь. Мы вообще ничего не спрашиваем. И никому не отказываем.