— Александр, первый вопрос: что для вас олицетворяет творческий процесс и сталкивались ли вы когда-нибудь с дилеммой хочу/могу?
— Вообще стоит сказать, что в творческих профессиях, особенно новых, таких как создание мультимедиа-шоу, всегда присутствует комплекс самозванца. Когда ты открываешь что-то свежее, неизведанное, что тебя вдохновляет, и в то же время смотришь на своих родителей, которые долго и упорно работали, старались, планомерно достигали своих целей, — невозможно отделаться от ощущения, что ты занимаешься баловством. Поэтому я никогда не воспринимал свое занятие как работу. Я не трудился «в поте лица» (ну, может, только когда делал какие-нибудь проекты для брендов). А большую часть времени мы хулиганим со светом, пытаемся сделать что-то классное. И, конечно, задаем себе вопрос — почему так происходит? Почему некоторые люди по 12 часов вкалывают, коробки разгружают, а мы балуемся и получаем за это деньги?
То есть дилемма между «хочу» и «могу» так или иначе происходит внутри. Особенно на первых порах. Когда я думал о том, хочу ли я такую работу, — конечно, да! Но могу ли я за нее просить деньги? Долгое время я не мог себе однозначно ответить. Вроде бы сначала ты просто работаешь на портфолио, потом у тебя постепенно крепнет ощущение, что пора начать на этом зарабатывать. Это уже вопрос опыта, вопрос наработки, твоего творческого «пробега», так скажем. Шаг за шагом, если ты бьешь в одну точку, вдруг начинаешь видеть результат, который тебя самого вдохновляет. Потом ты зовешь друга, показываешь ему, он говорит: «Ого, классно!» Потом ты отваживаешься позвать несколько человек, и этот круг начинает разрастаться. А вместе с ним растет и уверенность, что ты занимаешься чем-то настоящим.
— Как в эту точку смелости, точку выбора пути все-таки решиться войти?
— Это обязательно должен быть мощный внутренний мотив. Вообще, творческая личность ведь складывается из многих факторов. Я, например, с детства любил привлекать внимание — юмором или какими-то выходками. Творчество всегда во мне жило, это была моя сильная сторона. Кто-то отличается большим умом, интеллектом, математическими способностями или склонностью к наукам. Кто-то прирожденный спортсмен. А я занимался развитием своего дуракаваляния, пытаясь вызвать эмоции у других людей (мне именно это нравилось — отклик, реакция). Так что уже тогда я думал, что стану либо актером, либо режиссером кино.
А судьба повернулась так, что уже в процессе съемок разных программ я увлекся световым оборудованием и ощутил полный восторг. Мне казалось, что это вообще какая-то абсолютно новая вещь, в которой я могу выразить себя. И, по-моему, я не прогадал. Хотя бы потому, что в кино и в театре огромная конкуренция, а в нашей области мы, по сути, пионеры, которые протоптали себе дорожку на мировом уровне.
Недавно у меня мексиканец брал интервью, говорит: «Это какое-то чудо! Я лет 15 лет назад смотрел ваши работы и вдохновлялся, вы были для меня открытием». В общем, человек признался, что выбрал себе профессию по душе в том числе благодаря тому вайбу, который поймал от нашего творчества.
— Когда пробуешь, экспериментируешь, никогда не знаешь, куда в итоге заведет твой исследовательский путь. Были ли у вас какие-то страхи, сомнения, помимо синдрома самозванца?
— Было очень много всего, мы много раз достигали дна. В самом начале, когда со слайдовыми проекторами работали, казалось, что это вообще никому не нужно. Три года мы бились в стенку, и наступил уже момент отчаяния, я хотел уйти, заниматься чем-то другим. И именно в это время возникло счастливое обстоятельство — нам сделали заказ на День города. Мы смогли не только вылезти из долгов, но и вложить какое-то количество денег, чтобы заниматься видеопроектами.
Но тут дело не только во внешних событиях. Нас держал вместе внутренний драйв, живая страсть к своему делу, которая не дала команде распасться. И, слава богу, мы сохраняем это до сих пор. В стартапах часто наступает фаза, которая условно называется «долиной мертвых». То есть ничего значительного не происходит, ты разуверяешься в себе и в других людях. Еще и близкие уговаривают тебя одуматься, потому что долги растут, перспективы туманны и так далее. И мы тоже это все проходили, но это нас не развело по разные стороны, а закалило. Даже сейчас, переживая сильный кризис из-за мировых событий и смены рынка, мы понимаем, что не стоит отчаиваться. Если не получается работать с Европой и США, значит, мы пойдем к арабскому и китайскому зрителю.
— А вот в тот момент, когда ничего не получается или преследуют неудачи, как понять, что это временные трудности? Ведь кажется, что все вокруг тебе сигналит: «Хватит, остановись, ты идешь по ложному пути…»?
— Как понять? Хороший вопрос. Я думаю, зависит от того, какие цели преследовать. Если рассматривать свое занятие как бизнес, то, естественно, ты концентрируешься на деньгах. Но когда тебе важно просто заниматься тем, чем ты занимаешься, у тебя можно отнять вообще все, ты свое дело не бросишь. Потому что оно очень нравится, оно заряжает и это самый важный стимул, помогающий пройти все преграды. Если завтра мне придется делать световые шоу бесплатно, я точно продолжу это делать. Настолько сильна потребность делиться с людьми тем, что тебя вдохновляет. Ну и есть какой-то соревновательный момент: мы смотрим на другие творческие команды и друг друга подстегиваем двигаться дальше. Побуждающее «ядро» вот такое.
Так что самый большой и главный вопрос — зачем я это делаю? Во-первых, потому что нравится, во-вторых, потому что могу, и в-третьих, потому что рынок дает все больше возможностей. Зачем, например, люди снимают кино? Чтобы выразить какое-то внутреннее переживание. Они хотят поделиться, передать зрителям свой опыт, привнести что-то новое в их нейронные связи. И это всегда процесс с результатом win-win: вдохновить и рассказать, чтобы получить обратную связь и еще сильнее вдохновиться самому.
— Мы зашли на территорию чувств. Я хотела у вас спросить: что вам помогает тренировать насмотренность, «начувствованность», если так можно выразиться? И как вы в себе самом этот диапазон чувств, необходимых для творчества, расширяете?
— Мне помогают медитации, я увлекаюсь ретритами. Только что вернулся из Перу, где занимался практиками две недели. Вообще очень полезен опыт погружения в себя, исследование своего внутреннего мира. Я недавно купил шлем виртуальной реальности. Ты его надеваешь и оказываешься в абсолютно пустой белой комнате. То есть погружаешься в пустоту, в ничто, где встречаешься с собой один на один, без шумов внешнего мира. И происходят удивительные вещи. Ты сознанием понимаешь, что миров на самом деле много, их познание — бесконечный процесс, причем он абсолютно естественен для человека. Мы же все время на пути к познанию — природы, вселенной, самих себя. И чем глубже ты в познание заходишь, тем больше наполняешься с точки зрения чувственного проживания.
— Да, а творчество — это ведь всегда внутренний процесс. Самокопание, сублимация… По своему личному опыту такого «ныряльщика» я могу сказать, что, медитируя или входя в регрессивные практики, я беру там некие коды и переношу их в эту реальность, а потом, в том числе на их основе, делаю какие-то продукты. Так что мне знакомо то, о чем вы говорите. Но, может, у вас есть и другие источники вдохновения, помимо медитаций?
— Я черпаю энергию в любых темах, которые мне интересны. Например, сейчас работаю над проектом для «Музея Света», делаю зал религии, который про себя называю храмом толерантности. Это такая световая инсталляция на 10 минут. Сначала из лучей сплетается древний Египет, мы показываем прекрасные холмы, древний храм, окутанный светом, как символ присутствия бога Ра. Мне просто все это близко, я египетской темой увлекаюсь много лет.
Потом плавно погружаем зрителя в тему ислама — показываем, как устроены мечети, раскрываем смыслы мусульманского понятия «нур» (свет Аллаха). Дальше создаем световую картину христианского храма, показываем образ горящего куста, переходим на витражи и так далее. И последней темой у нас идет буддизм — разноцветные чакры, образы трансформации души, смыслы медитативных практик. И все это подается через такой метафорический и в то же время понятный людям язык.
Параллельно я работаю над проектом горнолыжного склона в Алтайском крае, и там моя задача — «сделать людям красиво». Чтобы они катались на лыжах или сноуборде, проезжая через световые туннели. В общем, тема света обширна и неисчерпаема. Мне хочется показать, что по сути нас всех объединяет свет. Как маяк в темноте, который указывает путь, или свет в конце тоннеля, или некий древний огонь, вокруг которого мы собирались в пещере…
— … и как источник внутреннего света, огня души…
— Да, да. Это то, о чем я постоянно говорю и что меня невероятно вдохновляет.
— Как не терять этот внутренний огонь? Порой кажется, что ты веришь в совершенно безумные вещи, которые находятся за рамками тебя самого…
— Совершенно верно! За эти рамки надо выходить, выпрыгивать. Если ты в какой-то момент успокаиваешься и пытаешься свой ум стабилизировать, твои проекты становятся скучными и никому не интересными. После этого надо «закрывать контору». Такие тут правила игры — нам надо постоянно удивляться и удивлять.
— То есть сначала ты должен сам себя удивить, и тогда ты создашь продукт, которому точно удивятся другие?
— Да, конечно, конечно. Какое-то время назад я занимался шелкографией. Мы делали дизайнерские футболки с печатью. И их нужно было прогонять через принтер в несколько этапов, чтобы рисунок проявился ярче. С каждым проходом картинка становится все лучше и отчетливее. С любым творческим проектом происходит то же самое. Ты смотришь, пробуешь, добавляешь новый «слой» или что-то отсекаешь. И постепенно начинаешь в голове понимать, как это сработает на зрителя. Если говорить про шоу — как тут зажжется свет, какой он даст акцент. А бывает не срабатывает, кстати. Ты можешь что-то напридумывать себе, а в людях не «щелкнет». Просто не вызовет тех эмоций, которые ты закладывал.
— Это разочаровывает?
— Отчасти да… Но когда у тебя не один проект, а три-четыре, ты можешь эту историю спокойно отпустить и делать то-то другое. И там отыграть то, что ты хотел. У нас еще есть такая важная вещь, как репетиция. Когда пустой зал, тишина, никого нет, и ты сидишь всю ночь, настраиваешь инсталляции. Уже уставший, но по кругу их запускаешь и запускаешь. Решаешь, что вот здесь можно чуть-чуть подправить, здесь изменить, чтобы нужный эффект заработал как задумано.
— А в чем для вас сейчас самый большой творческий вызов?
— Как раз «Музей Света», о котором я рассказал. Как любой сложный проект, он проходит разные стадии. Иногда ночью просыпаюсь и думаю: вдруг не сработает, вдруг не понравится?
— Немного о связи творчества и эго. Периодами бывает так, что внутри ничего не рождается, и кажется, что твои способности испарились. И кто-то справляется с этой «темной ночью души», а кто-то уходит в саморазрушение, замыкается. В такие моменты где найти точки роста? Как создать внутреннюю готовность для принятия тех возможностей, которые рано или поздно придут?
— Я стараюсь отдаться потоку, и он обязательно выносит на новые развилки. Жизнь всегда дает шансы. Встречается человек, которому нужно именно то, что ты делаешь. Какой-нибудь арабский шейх заказывает у тебя шоу, или певцу срочно нужно выстроить световой дизайн для концерта. А дальше ты либо соберешься и сделаешь, либо поймешь, что не готов. Это частая история: начинаешь закрываться, потому что степень ответственности очень высокая, и страшно — вдруг опять ничего не выйдет, не придет эта творческая легкость, крылья не раскроются. От вида этого крутого певца ноги подкашиваются, тебя подавляет его личность.
У меня были такие моменты, сейчас я жалею, что тогда смалодушничал. Но как в моменте на все эти вещи не поддаваться?.. Наверное, сказать себе, что этот человек, перед которым ты робеешь, на самом деле не просто так пришел к тебе. Он ждет от тебя откровений, ему нужно именно то, что есть у тебя. И ты получаешь некую свободу — можешь где-то излишне не прогибаться, отстаивать свое видение, вовремя говорить: «Нет, давай делать вот так». Это как раз роль эго в творчестве, за которым на самом деле может стоять направляющая тебя высшая сила. Высокую вибрацию надо в себе поймать.
— Вы уже являетесь визионером своей индустрии — тем, кто создает образ будущего, за которым идут последователи. Как сплотить вокруг себя команду, которая будет верить в ваши идеи и те высокие смыслы, которые в них заложены?
— Я думаю, самое важное — не продаваться, не гнаться за деньгами. Потому что всегда есть соблазнители, которые уведут тебя не туда. Рынок большой, на тебя может выйти бренд с предложением заключить контракт на 5 лет. И это будут сытые годы, но ты будешь сидеть в творческой клетке и пахать «за бумажки». От творчества в твоей работе ничего не останется, а люди, которые рядом с тобой, конечно, это увидят. Команду придется толкать, что-то за них придумывать, заваливать деньгами, чтобы они с тобой оставались. Это тупиковый путь, нас тоже таким образом соблазняли. К счастью, мы вовремя одумались.
Молодые творческие ребята идут за опытом, хотят участвовать в по-настоящему крутых проектах, чтобы было чем гордиться и что положить в портфолио. Если ты об этом забываешь, за тобой перестают следовать. То есть важно помнить, для чего вы все изначально собрались.
— И быть верным себе? У света ведь есть и противоположная, темная сторона. Как она проявляется в вас?
— По-разному… Я иногда срываюсь на людей. Долго могу быть добреньким-понимающим, а потом как сорваться... С одной стороны, ты знаешь, что тебе человек нужен, важен, и ты обычно находишь для него правильные слова. А с другой, он порой так бесит, что хочется высказать ему все в лицо «без купюр». Но все-таки стопор внутри меня срабатывает чаще.
Много темных сторон… Тот же соблазн соскочить в коммерцию. Или яростно конкурировать с теми, кто от нас отпочковался и создал собственные проекты. Ты к людям прикипаешь душой, а они уходят и часть тебя с собой уносят. У нас таких историй уже семь или восемь произошло, бывшие сотрудники открыли компании, а у тебя внутри рождается чувство собственничества — причем и по отношению к самим людям, и к тем идеям, которые они унесли. В общем, поднимается что-то такое… Мышление рабовладельца, наверное. Ты думаешь: мои люди, мои проекты, все мое, мое!
Но тут, конечно, двоякая история. С одной стороны, ревность — это плохо, а с другой, она тоже движок для внутренних изменений. Нужна постоянная работа с собой для превращения минуса в плюс. Хорошо, у меня растет конкуренция, значит, это еще одна миссия. Мы по сути являемся университетом для молодых талантливых ребят. Учить и отпускать — это тоже круто, высоко, красиво. И пусть будет. Как-то так…
— Я знаю, что очень многие люди хотели бы с вами работать. Как вы выбираете тех, кто попадет в вашу креативную команду?
— Прежде всего, мы крайне редко берем к себе признанных звезд отрасли — с ними очень непросто работать. По разным причинам: это и свое уже сложившееся видение творческого процесса, и сложности характера. Поэтому, как правило, к нам попадают совсем «зеленые» ребята и растут внутри команды. Мы стараемся постоянно коммуницировать между собой. В проекте обычно задействовано до 15 мастеров. Очень важно быть на связи, закидывать команде идею и видеть, что тебя с полуслова понимают, и еще сверху добавляют что-то, чего я не ожидал. Мне, как дирижеру этого оркестра, самое главное — отдать задачу и на время о ней забыть, а потом, вернувшись, увидеть результат. Если он еще и приятно удивляет, я понимаю, что ребята способные, хотя может и не очень опытные. И возникает естественное желание как-то их поощрить, дать больше денег, новый проект, и таким вот образом мы вместе растем. То есть для меня в человеке самое важное — внутреннее чутье, сонастройка с тем, что мы делаем. А навыки приходят в процессе работы.
— Если можно, поделитесь секретами управления командой творческих людей. Как поддерживать эту сонастройку, в то же время давая людям творческую свободу?
— Сама наша профессия притягивает очень похожих людей, я даже порой удивляюсь, насколько мы совпадаем во вкусах и предпочтениях. Например в том, какую музыку слушаем. Все равно, конечно, многое надо проговаривать в процессе работы, чтобы люди понимали тебя, а ты их. Но прямо совсем «дуболомов», которым приходится разжевывать, у нас нет. Такие люди не приживаются в команде.
И потом любой проект — это маленькая жизнь, маленький ребенок, которого ты растишь. Чем больше ты в него вкладываешь, тем больше он отвечает взаимностью. С командой примерно так же.
— Как выстраивается процесс истинного сотворчества, когда все участники на равных, когда ты чувствуешь мощность другого человека, но она тебя не подавляет? Ты можешь смело сказать: «Я вижу это так» и, не навязывая другому свою точку зрения, просто танцевать в красивом парном танце?
— Я думаю, важно не придумывать себе какой-то образ. Как я оденусь на встречу, что я скажу и так далее. Говори теми словами, которыми пользуешься в обычной жизни. Не играй, не доказывай какие-то вещи. Это все равно не сработает, люди чувствуют неискренность. Их и так куча лицемеров окружает.
Если ты хочешь настоящего сотворчества, важно быть собой и транслировать аутентичное видение творческого процесса. И тогда, мне кажется, человек, с которым ты совпал, простит тебе и наглость, и какую-то простоватость в моменте или шутки не к месту. Ему даже это понравится, потому что искренность привлекательна всегда, это ключ к настоящему, а не поверхностному общению.
— Сейчас вообще проекты случаются «по химии». Скажем, если мне нравится идея, но нет сонастройки с человеком — транслятором этой идеи, то за работу с ним я не берусь. А как у вас формируется решение идти в творческий проект? Что должно сойтись?
— Как правило, это несколько факторов. Первое и самое главное — идея должна захлестывать, ты должен быть ее поклонником. Например, Египет меня увлек сразу и надолго. Эта тема больше меня, больше моих знаний о ней, и это интересно. Второй момент — желание поработать с новой крутой технологией или в определенном месте. Меня может вдохновить само пространство, архитектура. Был эпизод: в одной из поездок в Армению мы обнаружили заброшенный радиотелескоп РОТ-54, который стоял высоко в горах. Его не использовали уже лет 30, а может, и с советских времен. Мы туда поднялись, как увидели эту красоту — природа, невероятный пейзаж и эта огромная махина на горе. Я сразу подумал: сюда бы восемь лазеров поставить и сделать световое шоу. Некую историю одинокого, заброшенного телескопа на краю земли. Вот он стоял-стоял всеми забытый, но прошли десятилетия, на гору поднялся человек и снова его запустил.
И третий фактор, который у меня срабатывает, — события уровня «Вау!». Когда проходит, например, чемпионат мира по футболу, и ты понимаешь, что это уникальный момент в жизни, чтобы творчески поучаствовать в мероприятии. На такой проект я сто процентов соглашусь.
— У вас бизнес-партнер — мужчина, а сейчас многие говорят о том, что самая интересная связь внутри бизнеса получается, когда работают в связке мужчина и женщина. Как вы относитесь к такому союзу противоположностей?
— Это интересный вопрос. Даже не знаю… У нас с партнером такой, мне кажется, дружеский роман без секса. Мы с детства знакомы, но при этом абсолютные противоположности. Он — интроверт, основательный такой человек, мудрый, аккуратный. А я — экстраверт, более легкий, импульсивный, где-то даже несерьезный. И в этой комбинации мы друг друга хорошо уравновешиваем.
Женская энергия в нашей команде тоже присутствует, как некий стабилизатор. Продюсеры — в основном девушки, сейчас и в топ-менеджменте они появились. Потому что раньше у нас на руководящих должностях были только мужчины. И в какой-то момент они начали жестить, уводить команду не туда. У нас коллектив посыпался только из-за чисто мужского драйва «прем до конца и будь что будет». А когда в совете директоров появились девушки, с ними пришла материнская энергия и более человечные, что ли, подходы. Так что, да, я за баланс мужского/женского и в бизнесе, и в творческих проектах.
— Темы творчества и денег мы уже немного коснулись. У меня такой вопрос: на какое творчество приходят деньги? Где ключ к расширению в бизнесе или к переходу на более высокий уровень проектов?
— У тебя должен быть уникальный продукт, твой собственный. Плюс какой-то почерк очень узнаваемый, на который люди реагируют. Как только приходит популярность, следом приходят и деньги. Сейчас достаточно использовать Инстаграм*, выкладывать свои работы. И со временем, когда понимаешь, что нащупал свою уникальность/узнаваемость, монетизация перестает быть проблемой. Люди сами приходят за твоим продуктом и ловят себя на мысли: «Я хочу это за любые деньги». Потому что продукт ассоциируется с тобой. По сути, бренд обретает силу, если не пытаться сразу его продать во все стороны, так он быстро надоедает. Можно делать коллаборации с правильными людьми, которые тоже являются уникальными и усиливают твой бренд. Такая нехитрая система, в принципе, в современном мире.
— Есть ли у вас какие-то еще творческие увлечения, помимо основного? Что-то, что открывает в вас новые грани?
— Я немного играю на электрогитаре, когда хочется что-то поделать руками. Иногда на серфе гоняю. Купил себе джип, на котором можно проехаться по барханам в пустыне. Это не совсем про творчество, скорее про то, что внутренне заряжает. Я стараюсь жить творчески, с любопытством, наверное так. Это самое главное.
— Последний вопрос: что для вас ДНК творца? Как бы вы это объяснили?
— Мне кажется, мы все творцы на самом деле. Простите за банальность, но я думаю, что это так. Все рождаются творцами, вопрос только в том, насколько человек может раскрыть в себе потенциал. Сейчас такое время, когда творчество становится самым важным компонентом. Да, есть искусственный интеллект, роботизация и так далее. И нам говорят, что скоро роботы всех заменят. Но, на мой взгляд, это не про творчество. Оно изначально заложено в человеческой природе, как внутренний такой бриллиантик. И им можно распорядиться по-разному. Кто-то увлекается фигней, кто-то от внутренней нереализованности превращается в алкоголика, а кто-то находит себя в созидании. И тут уже не важно, в каком — пусть хоть в вышивании крестиком или в мытье посуды. Просто если ты моешь посуду качественно и с любовью, с некой божественной энергией внутри — у тебя это станет творчеством.
Материал подготовлен при участии команды Bookwings - Екатерины Королевой и Муслима Чеченова.
* Instagram — продукт компании Meta Platforms Inc., которая признана в Российской Федерации экстремистской организацией и чья деятельность на территории Российской Федерации запрещена.